Мое непреклонное сердце

Мерседес теребила пальцами носовой платок.

— Вы хотите сказать, что граф был застрелен? Колин мрачно улыбнулся.

— Именно это он и хочет сказать. И мне кажется, что я главный подозреваемый. Разве я не прав, мистер Паттерсон?

— Боюсь, что правы.

— Я арестован?

— Нет, — сказал мистер Паттерсон и, помолчав, добавил:

— Пока!..

Мерседес выступила вперед.

— Вы не правы, мистер Паттерсон. Капитан Торн не имеет никакого отношения к смерти моего дяди. Этот домик тщательно проверялся в то утро, когда должна была состояться дуэль, и на другой день. Мистер Тейер говорит, что его дети постоянно играют там и они ни разу не говорили, что видели моего дядю где-нибудь поблизости. Они наверняка прибежали бы, если бы наткнулись на труп.

Она посмотрела на фермера, ища поддержки.

— Это правда. Никто из нас ничего не видел.

— И не слышал, — подсказала Мерседес.

— Ни звука, — быстро сказал фермер. Паттерсон терпеливо выслушал их.

— Я не говорил, что убийство непременно произошло там. Это просто то место, где найден труп.

Сердце Мерседес молотом стучало в груди.

— И опять вы не правы, — резко сказала она. — Капитан Торн все время был здесь, на наших глазах, со дня своего приезда в Уэйборн-Парк.

Шериф прочистил горло и сконфуженно опустил голову.

— Ваши слова в защиту капитана мною, безусловно, отмечены и имеют большой вес, учитывая, что жертвой является ваш дядя, но вы же не можете поручиться за его действия в течение суток, то есть и днем, и ночью? — Он внимательно посмотрел на нее. — Ведь не можете?

Отчаяние заволокло Мерседес глаза. Она беспомощно посмотрела на Колина.

Колин не смотрел на Мерседес. Губы его сжались, на скулах играли желваки. Холодным взглядом своих темных глаз он пристально смотрел на шерифа.

— Конечно же, она не может, — сухо сказал он. — Не подобает джентльмену спрашивать ее об этом. Я не позволю вам непочтительно относиться к леди.

Паттерсон, не отвечая на замечания Колина, сделал короткий кивок в сторону Мерседес.

— Прошу прощения. Я не хотел вас оскорбить. Просто я хотел высказать одно предположение.

— Тогда доложите это предположение мне, — сказал Колин, не давая ему пощады.

Шериф выпрямился и сделал наконец эту маленькую уступку.

— Как вам угодно.

— Я сам хочу увидеть труп, — сказал Колин.

— Он находится в сгоревшем доме. Мы его еще не убрали, — ответил Паттерсон и сказал, обращаясь к Мерседес:

— Вы, наверное, тоже хотите послать кого-нибудь для опознания графа.

— Я пойду сама, — сказала она.

Все мужчины отозвались одновременно;

— Нет!

Мерседес вздрогнула от мощи, с которой прозвучал этот ответ. Даже мистер Тейер проявил настоящий характер.

— Вам не место там, — сказал Колин. — Пошлите мистера Хеннпина и Фитча. Они, кстати, быстро сколотят ящик для останков. А вы пока подумайте, что нужно будет делать, когда мы его сюда доставим.

Мерседес чувствовала, что спорить бесполезно. Все они считали ее просто сумасшедшей даже за попытку идти с ними. Никто не понимал, что, пока она не увидит все собственными глазами, ни за что не поверит, что это прав-. да. Она слабо кивнула.

— Я должна собрать всех служащих… и всех сестер и братьев.

Мысли в голове путались. Язык с трудом ворочался во рту, перед глазами все расплывалось.

— Хлоя с женихом. Как же ей сказать… ведь у нее скоро свадьба…

Колин положил руку на локоть Мерседес, чтобы она не успела встать, и только потом позвонил в колокольчик, призывая миссис Хеннпин проводить посетителей.

— Если вы подождете меня в холле, господа, я присоединюсь к вам буквально через минуту.

Мистер Тейер сразу же пошел к двери. Мистер Паттерсон пошел за ним, но не так быстро. Прежде чем выйти из библиотеки, он оглянулся и увидел, что Колин заботливо пытается снова дать в руки Мерседес стакан с виски. Их пальцы соприкасались. Этот жест показался ему довольно затянувшимся. Шериф вышел из комнаты, гадая, как он может использовать это в своем деле.

Колин поднес стакан к губам Мерседес, Дал ей глотнуть и отставил его в сторону. Потом выпрямился и посмотрел на нее.

— Вы разыграли перед ними такое неподдельное изумление! Я уверен, что они убеждены в вашей невиновности. — Взяв ее за подбородок, он поднял кверху ее лицо. — Будь я проклят, если хоть сколько-нибудь понимаю, как вам удалось так ловко затянуть петлю на моей шее!

Глава 11

Уоллас Лейден, достопочтенный граф Уэйборн, был похоронен через два дня. Слух о его смерти достиг Лондона даже раньше, чем «Тайме» напечатала некролог. Желающие присутствовать на похоронах начали прибывать в Уэйборн-Парк с раннего утра. Среди тех, кто переживал настоящую утрату, были главным образом его кредиторы и друзья, которым он был должен деньги. Маркус Северн прибыл вместе со своим отцом. Чтобы передвигаться, старому графу была необходима трость и помощь сына, и Маркус был подчеркнуто заботлив и внимателен. Мистер Паттерсон тоже присутствовал на панихиде, стоя немного позади собравшихся и незаметно наблюдая за всеми, пока читали Священное писание.

Арендаторы, которые пришли выразить свое почтение, медленно брели за Мерседес и детьми Уэйборна, бормоча соболезнования. Никто из них не задавал вопросов о своем будущем и о том, кто станет новым хозяином Уэйборн-Парка.

Приехал и поверенный Колина. Адвокат прибыл, не дожидаясь вызова, как только ему стало известно о кончине графа, потому что знал, что сейчас начнется юридическая неразбериха. Мистер, Лоренс Абернэйти спокойно держался в тени, давая советы Колину вдали от бдительного ока Паттерсона или Маркуса Северна.

Официально об убийстве никто не упоминал, но молва об этом стремительно набирала силу, распространяясь среди пэров с бесцеремонностью и скоростью лесного пожара. Мерседес нисколько не сомневалась, откуда берется пища для этой фабрики сплетен. Стоило только посмотреть на Северна — как он расхаживал среди приехавших на похороны, роняя слово то там, то здесь и, казалось бы, никого конкретно не обвиняя и не осуждая. Но там, где он прошел, Мерседес замечала подозрительные взгляды в сторону Колина и красноречивое перешептывание.

С самим Колином она почти не виделась. После возвращения с пожарища он вызвался съездить в Глен-Иден и забрать Хлою. Сильвия отправилась с ним, предоставив Мерседес одной управляться и со всеми заботами, и с близнецами. Бриттон и Брендан притихли, услышав страшную новость. Они смотрели друг на друга, не зная, как им себя вести, а потом, надрывая сердце Мерседес, стали говорить, как они любят ее.

Сильвия тихо зарыдала, узнав о несчастье, и потом, в Глен-Иден, она тоже поплакала вместе с сестрой, но ко Времени возвращения в Уэйборн-Парк они уже пережили ужас этой вести и успокоились. Теперь они больше были озабочены тем, чтобы показать на людях свою дочернюю скорбь, и старались выглядеть подавленными горем, когда приветствовали гостей и принимали соболезнования.