Моё очаровательное несчастье

– Да!

Мужской голос ласкает мой слух, и, до меня неспешно доходит одна ма-а-аленькая мысль.

Этот парень – самый популярный стиляга в Институте.

– Ты хоть знаешь, сколько стоит эта рубашка?

– Ну…эм… – мямлю я, пробуя припомнить как его зовут. – Рублей пятьсот?

Парень заливается смехом. И только сейчас замечаю, что рядом с ним толпятся двое парней, что едва ли можно отличить друг от друга, и, одна девчонка, что со злостью глядит на меня.

– Ее за пятьсот рублей даже химчистка не очистит!

– Слушай, она не…

– Помалкивай кукла, – захлопывает он рот Лилии и на этом месте меня глодает бешенство, наперевес с иной мыслью.

Четвертый курс. Соловьев Матвей. Сын ректора этого вуза. И кажется, он не излишне рад тому, что я испачкала его белоснежную рубашку. Однако, я больше него не рада, что он ведёт себя как хам.

– Раз у тебя есть деньги, то тебе не составит труда и вычистить ее.

Его ребята затихают, а Лилия невольно жмётся ко мне ближе.

– Кончай, – шепчет она. – Ты же знаешь кто он?

– Таких выскочек как ты еще необходимо поискать!

– Солидарна, – заявляю ему и, умышленно подцепляю его плечом, норовя пробиться дальше.

Полагаете, он меня так просто отпустит? Верно, не отпустит!

Парень хватает меня за руку, и, мои учебники, которые придерживала около груди, разлетаются по начищенной плитке.

– Я еще недоговорил.

– А я договорила! – сообщаю ему, и собираюсь было нагнуться, как парень цапает меня за шкирку и негромко шепчет:

– Я считал, что в моем вузе учатся куда более благоразумные девушки. А ты, как я погляжу, не только бедна на мозги, да и на одежду, да?

– Хам! – не терплю я, ощущая, как закипает бешенство внутри меня. Непроизвольным жестом, я выливаю на этого недоумка остатки кофе. А потом, соображаю, что совершила.

Ну неглупая ли, а?

Он ахает, шипит на меня, но мне все равно. Собираю последние остатки своей храбрости и нагибаюсь вниз.

Собираю, не говоря ни слова все учебники и оставляю его в гордом одиночестве, волоча за собой Лилию.

– Ты берёшь в толк, что теперь у тебя великие проблемы?

– Да, – тихо заявляю ей.

Этот щеголь не отвяжется.

Я запомнила его взгляд. И теперь, кажется, что вся моя жизнь обратится в ад, тем не менее, внутри себя я ощущаю удовлетворение, что заткнула его. Справедливо ли это эмоция кипит внутри меня?

Нет, ну а что… Что сделано, того не воротить… и придётся мне самой расхлебывать эту кашу в гордом одиночестве.

Без соли…

Глава 2. Матвей

– Вот мелкая зараза, – ругаюсь про себя, застирывав в раковине мужского туалета рубашку, надев поверх пуловер. Пятно, как и было темным, так и осталось.

Прекрасно.

Любимую рубашку от Армани можно будет выбросить, даже не отдав в химчистку. Прекрасный день.

– Неплохо она тебя уделала, – усмехнулся Артём, прислонившись к дверному косяку. Я кидаю на него злобный взгляд и как только мы встречаемся с ним взглядом, с его лица спадает улыбка быстрее, чем я моргнул ещё один раз.

То то же.

– Это мелкая засранка ещё не знает, с кем она связала, – шиплю, продолжая пытаться отстирать рубашку.

Но кажется, без толку.

Да, точно. Это без толку. Я в этом уверен.

– С какого она курса?

– Судя по тому, что девочка одевается безыскусно, она получила квоту из старого вуза, который примкнул к нам, наверное… Курс второй. Или третий.

– Ты уверен?

– Почти, – выдыхаю из себя выжимая рубашку. Встряхиваю ее и, держа за плечики, отношу к свету.

Нет, это бесполезно. Пятно не вывести!

– Я думал, – говорит Артём, – что она вот-вот как сквозь землю провалится, стоя с таким жалостным видом. Она так смотрела на тебя…

Артём неплохой парень, правда, дуб дубом в химии. Вот уже два года мы с ним хорошо ладили, тусовались и прогуливали пары. Нам и слово никто не мог сказать, ведь несмотря на то, что я сын директора вуза, я ещё и отличник. А Артём – вот отличник с конца.

Так ведь говорят, да?

В общем, Артём : занимается так же, как и я – спортом, играет в футбол, тусуется и списывает. Типичный студент, родители которого дают ему карманные деньги. Он высокий, одного роста со мной, угловатые черты лица, тонкие губы, высокие скулы и темные волосы.

Нам иногда говорят, что мы братья. Уж слишком похожи друг на друга, как свет и тьма, вот только светом из нас двоих никто никогда не был.

Цокаю языком встряхивая рубашку, и, с безысходностью осматриваю пятно.

– Заставь её купить новую, – восклицает друг.

– Это слишком просто, – отвечаю, задумчиво вглядываясь в рубашку. – Даже слишком просто…

Пауза.

Артём так же, как и я, думаем о том, как наказать эту девчонку, но ничего на ум не приходит.

Абсолютно ничего! Дьявол!

– Пойдем, – поскребя затылок говорит Артём. – У нас сейчас тренировка.

Облокачиваюсь на раковину и смотрю на себя. На груди вырисовывается покраснение, которое небольшой линией спускается ниже, на контур кубиков. Не решаясь прикоснуться до травмированного места, зачесываю шоколадные кудри назад, обнажая свой лоб, и выхожу вдогонку из туалета за Артемом.

Мы идем по коридору, в котором на меня все смотрят. Ну, бесспорно, нечасто можно увидеть обнажённый превосходный торс посреди учебного процесса. Мне нравится женский интерес, в особенности, это миленькое смущение оттого, что девушка увидит мой голый торс. И это так забавно.

Я иду и улыбаясь, выпрямив плечи, ловя на себе любознательный взгляд всех, кто его бросает. Доходим с Темой до шкафчиков, и отыскав свой, я его открываю. Нагло снимаю с себя пуловер и слышу, как проходящие девушки хихикают, а я, улыбаясь про себя, ищу чистую футболку. Найдя ее, одеваю быстро через голову и взяв спортивную сумку, хлопаю дверцей шкафчика и…

Передо мной роется в своем шкафчике ОНА.

Вот черт. Нас, будто бы, саркастические абрисы судьбы сближают и сближают, снова и снова. Забрасываю сумку на плечо и подмечаю, что эта девчонка что-то укладывает в свой рюкзак, копошась с молнией.