Моё очаровательное несчастье

Голос отца становится ровным и деловым.

– Лишь единицами в жизни удается получить наилучшее образование в нынешних реалиях. Практически все, кто с тобой учится – безмозглые бездари, которые ничего, ровным счетом, ничего, кроме новых шмоток и айфонов не видят, и не хотят видеть. Для них просто выкуплено место их богатым родителями, для никчёмных, для них корочки об окончании высшего образования будут просто напечатаны.

Отец делает паузу, тем самым, мне приходится, нехотя, поднять на него свой взгляд.

– Я в первую очередь, вижу, что тебе нравится учится. Тебе нравятся опыты и исследования, однако… В последнее время, ты переключаешь внимание не в то русло, и тратишь свои ресурсы, не в те проекты.

– Это ты про покупку новых кроссовок?

– И это тоже.

– По-моему, меня никогда не ограничивали ни в чем!

– А что, ты хочешь попробовать это ограничение сейчас?

Отец выгибает бровь, зная, что я не пойду на такую сделку.

– Матвей, – вновь произносит моё имя отец, – я хочу, чтобы до тебя дошло то, что я хочу сказать. Я делаю все, чтобы у тебя было хорошее будущее. Чтобы ты не нуждался ни в чем. Ни в жилье, ни в деньгах, ни в других ресурсах, которые тебе потребуются. Однако…

Мы встречаемся с отцом взглядами, и я замечаю печать в его глазах. Глубокое разочарование окутывает его зелёные глаза.

– Однако, ты меня разочаровываешь с каждым днем. Каждое утро я просыпаюсь и не знаю, чего от тебя ожидать сегодня. Какое происшествие ты учудишь прежде, чем я узнаю об этом. Ты понимаешь, что самые большие проблемы приходятся на мои плечи?

Меня утомляет этот разговор, однако… злить отца не лучший ход в нашем разговоре. Поэтому, стараюсь удержать пятую точку на стуле, и дождаться окончания мысли отца.

– Только за прошедший месяц, я получил не менее двадцати трех жалоб от учеников института. И сегодня, когда ты окатил девушку водой, ты же понимаешь, что её жалоба на тебя может пойти в высшую инстанцию? И я не смогу ничем помочь.

– Да и не надо, – с безразличие отвечаю ему.

– Мало того, что ты встанешь на учёт в комиссии, так и я получу по шапке, потому что видимо, слишком по-доброму отношусь к тебе. И пора бы ограничить твои счета, которыми ты разбрасываешься налево и направо. Быть може, так ты станешь благоразумней?

Я сжимаю губы в плотную нитку. Это удар ниже пояса!

– Я пытаюсь вырастить из тебя настоящего мужчину, который бы не только уважал себя, но и женщин. Но видимо, где-то я упустил ту ниточку, из которой сейчас слилось в то, что слилось.

– То есть, ты хочешь сказать, что я твоё разочарование?

– Да, – твердо заявляет отец. – Я разочарован тобой и твоим поведением.

– Ну что есть, то есть…

– Если же ты продолжишь в том же духе, себя вести, мы отправим тебя за границу, в тот институт, который в первую очередь выдрессирует тебя, а потом, будет учить наукам. Потому, что на данный момент, ты совершенно не готов становиться ученым. А быть может, я просто ошибся на твой счет, что тебе это будет интересно.

Я ничего не отвечаю.

Слова отца режут мое самолюбие на мелкие кусочки.

Шантаж.

Это самый обыкновенный шантаж, и я не пойду на это!

– Я даю тебе последний шанс исправиться. В противном случае, я и глазом не моргнул, как ты окажешься за границей.

– Я тебя услышал, – говорю отцу и встаю со стула.

– Да, кстати, – окликает меня отец. —Твой лимит снижен до пяти тысяч рублей в неделю.

Я останавливаюсь и сжимаю руки в кулаки. Мне теперь что, вообще ничего себе не купить?

Но, ничего не отвечаю, выхожу из кабинета, и, хлопаю дверью.

Глава 5. Валерия

Я закрываю учебник и откидываюсь на спинку стула. Мы живем вдвоем, с Лилией, хотя наши комнаты рассчитаны на трех человек. Так получилось, что к нам никого не подселили, поэтому, мы довольствуемся компанией друг друга.

Мой стол стоит рядом со столом Лилией, практически в плотную. Я оглядываю ее бардак из листков бумаги, тетрадей, учеников и, боже мой, чего только там не лежит. В то же время у меня чистота и порядок, а мой старый ноутбук тихонько жужжит. Окидываю взглядом наклейки, которыми обклеила его, чтобы закрыть трещины. У меня нет денег на новую технику, поэтому, я бережно отношусь к старой, стараясь продлить срок её службы.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Кажется, я сделала всю домашнюю работу, несмотря на то, что часы показываю давно за десять часов вечера. Дверь в комнату резко открывается и на пороге появляется Лилия. От внезапного резкого звука я вздрагиваю. Оборачиваюсь и вижу, как та несёт в руках небольшую, черт возьми, ароматную пиццу. В другой руке у неё бутылочка газировки, как раз на нас двоих.

– Проголодалась? – спрашивает она и придвинув свой бардак на столе, ставит пиццу на стол. Аромат свежеиспеченной пиццы заставляет мой желудок свернуть в узел. Я понимаю, что с обеда ни крошки не удалось съесть. Сглатываю тягучую слюну и киваю ей головой.

Лилия усаживается на свое место и открыл крышку коробки пиццы, говорит:

– Я так и знала!

– Спасибо…

Я беру горячий кусок ароматной пиццы и откусываю. Чувствую, насколько она вкусная и сочная, что не замечаю, как разом делаю второй и третий надкус.

Лилия открывает бутылочку газировки и протягивает её мне. А после смотрит в телефон. Замечаю, что она что-то неустанно пишет. Потом улыбается и вновь что-то пишет.

– Чему ты улыбаешься? – спрашиваю её, откусывая ещё кусочек пиццы.

– Да София добавила меня в чат чирлидерши, – говорит та, увлеченно печатая что-то.

Я проглатываю кусочек пиццы, запив его газировкой и протягиваю ей бутылочку.

– И что там пишут?

– Да ничего интересного, – говорит она. – Кстати!

Подруга поднимает на меня свои глаза и ехидно улыбаясь добавляет:

– А где твой телефон?

– Тебе зачем?

– Ну где?

Я протягиваю ей телефон, предварительно разблокировав экран. У нас не было секретов друг от друга. Поэтому мы не боялись меняться телефонами, иногда даже дурачились, писав от друг дружки кому-то.

Подружка что-то ищет, потом печатает. Мне становится интересно, и я перегибаюсь через её руку и пытаюсь разглядеть что она делает там.

Замечаю, что она меня добавила куда… в какой-то чат.

– Это что? – спрашиваю у нее.

– Это два чата, – говорит та. – Один общий, там чирлидерши и футболисты, а второй только наш, – подруга делает паузу и протягивает мне телефон, – женский.

– Зачем они нам?

Хмурюсь и вижу, как в общем чаще загорелось уведомление. Тыкаю на него.