Моё прекрасное чудовище

Еще пара сильных взмахов, и монстр завис в воздухе.

– Вы можете выбрать смерть, леди, – прохрипел голосом генерала Астеша. – Прямо сейчас. Это ли не лучше, чем стать моей любовнице?

Ужас от сказанного прошел по крови, леденя её. Я смотрела не в жуткую морду шаена, а вниз.

Сердце заходилось в лихорадке, как и мои мысли.

То есть он за мной пошел, чтобы потом убить? Хорошее решение. Хотя, может, и верно хорошее. Всего несколько секунд полета. Смерть быстрая. В противном случае – снова спальня генерала и моя честь, отданная чудовищу.

– Пожалуй, – дрожа, ответила, и лапы шаена незамедлительно меня выпустили из объятий.

Я не смелая. Далеко не смелая. И при всем моем желании избежать близости ненавистного шаена визг сдержать не смогла.

Правда, недолго, всего пару секунд. И снова оказалась в лапах чудовища.

– Даже не мечтайте о столь быстрой и легкой смерти, – зло выдохнуло оно. – Вы моя собственность, и убить вас могу только я. Но не сейчас. Вы еще обязательства по договору не исполнили. А если вы думаете, что так просто можете уйти от меня, то зря. С этого дня вы и шагу без контроля не сделаете. И да, я лишаю вас тех привилегий, с которыми встретил. Надеялся на ваше благоразумие, но, видимо, его нет.

Я молчала. От пережитого просто не могла вымолвить ни слова. Поэтому, когда меня бросили на балкон шаеновской спальни, так и осталась лежать на холодном полу, поджимая к себе ноги, продолжая дрожать и молчать.

Глава 7

Тяжелая деревянная дверь закрылась с грохотом. Было слышно, как звякнул тяжёлый засов и удаляющиеся шаги лекаря, проведшего со мной без малого несколько часов.

После того как Астеш принес меня в замок, я его больше не видела.

Зато теперь я точно знала, что чудовище, которое я видела в башне, – мой господин. Пугающе-жуткий. Больше похожий на огромную летучую мышь. Значит, и рассказы о том, что шаены чудовища, тоже правда. Слишком много страшной правды.

За мною пришли через несколько минут, после того как он бросил меня на балконе. Молчаливая Сахли, отводящая в сторону взгляд, и парочка шаенов, неразговорчивых и хмурых. Едва дышащую, унесли в подземелье, где положили на тонкий матрас железной кровати.

Потом пришел лекарь и колдовал над моим телом.

А у меня одна мысль была.

«Дайте мне умереть».

Однако лекарь-шаен хорошо знал своё дело, и уже когда он покидал комнатку, то чувствовала и выглядела я вполне здоровой. Раны затянулись, ссадины заросли, будто и не было. Даже заноз ни одной не осталось. Зато порванное платье осталось и волосы – растрёпанные, с еловыми иголками в локонах. Правда, ноги и руки мне помыл все тот же лекарь под мое молчаливое терпение. Не в силах я была сопротивляться. Неудачный побег сильно подкосил всякое желание жить и упорствовать в чем бы то ни было. Я была раздавлена. И молчала. Даже когда лекарь произнес:

– До свидания, леди.

Не ответила.

Дверь, скрипя, открылась и тяжело закрылась, оповещая о его уходе.

Я медленно села и оглянулась.

Скромность обстановки навевала тоску. Рядом со мной лежало серое суконное одеяло. Стол из грубого дерева и стул у пыльной стены. Крохотное окошко под самым потолком затянуто решеткой. Узенькая дверь сбоку от кровати, вероятно в уборную.

Я теперь узница.

Поджала к себе ноги и натянула одеяло. Так и сидела, смотря в одну точку.

Единственным взглядом наградила вошедшую с подносом Сахли. На нем железная тарелка с супом, кусок хлеба и кружка с темной жидкостью.

– Поешьте, леди Киара, – участливо произнесла женщина.

Я прикрыла глаза, не желая с ней говорить.

Сахли тяжело вздохнула и направилась к выходу.

Уже тронула кольцо, когда я все же тихо спросила:

– Что с Дарьером?

Камеристка замерла. Я повернула к ней голову. Женщина нервно теребила пальцы.

– Что с Дарером, Сахли? – жестко переспросила я.

Она покачала головой.

– Я не могу ответить на ваш вопрос, леди Киара. Господин был очень зол. Очень… – вздохнула. – Вы поешьте. Вам нужны силы. Вечером господин ожидает вас. – Вышла, прикрыв за собой дверь.

Не могу ответить?! Господин был зол?!

Он убил его?

Слезы навернулись на глаза.

Вечером ожидает меня?

Я вскочила.

Ненавижу. Ненавижу его!

Рыдания душили. Схватила тарелку и запустила в дверь. Тарелка ударилась с глухим стуком, выплеснув содержимое на пол, и откатилась в сторону. Следом полетели кружка и стул. Надеялась, что последний разлетится, но крепкое дерево выдержало удар, хотя и треснуло.

Я сцепила руки в кулаки.

Не желаю. Не хочу. С монстром. С шаеном. С убийцей! Как он посмел? Убить Дарьера! Он… Чудовище. Ненавижу.

Рыдания захлестывали.

Бессильно рухнула снова на кровать, уткнулась в матрац, глотая злые беззвучные слезы.

Хайн пришел позже, когда слезы уже высохли и я просто лежала, смотря в стену.

Сел у моих ног и грустно спросил.

– Что вы натворили, леди Киара? Зачем нужно было убегать?

Молчала.

– Это был глупый поступок.

Снова молчу.

Хайн тяжело вздохнул.

– Леди Киара, вам нужно собраться с собой и встать. Никому вы хорошо не сделаете своим поведением.

Молчу.

Хайн поднялся и глухо произнес:

– Будьте благоразумны, леди Киара.

Я не повернулась, даже когда он уходил.

Скоро даже толики света перестали попадать в крохотное оконце, и комната погрузилась во тьму. Засов снова стукнул, говоря об очередном госте. Мне не нужно было его видеть. Услышала тяжелые шаги, а по коже непроизвольно прошел озноб.

– Добрый вечер, – сухо произнес господин Астеш.

Мужчина тяжелым шагом прошел по комнате. Остановился.

– Вы правда думали, отсюда можно просто сбежать и что какой-то старик сможет закрыть от меня ваш путь?

Молчала.

Он усмехнулся.

– Это хорошо, что молчите. Грубое вранье от вас я бы не хотел слышать. А сказать как есть у вас язык не повернется.

О-о-о, как же вы ошибаетесь, господин, я теперь знаю, как вас зовут, мне есть что вам сказать, вот только я не желаю. И видеть тоже. Думайте, что вам заблагорассудится. А еще лучше оставьте. Я не хочу никого видеть, и вас в первую очередь. Единственный, кого я хотела видеть и слышать, убит вами. Никогда я не прощу вам Дарьера. Никогда.