Мое прекрасное искупление

Я нахмурилась.

– Здесь есть кто–нибудь, с кем безопасно общаться?

– Мэддокс, – сказала она. – У него были проблемы с мамой, и он превратился в плохого парня уже давно. Он не будет смотреть на твои сиськи, если ты пошлешь его.

– Итак, он ненавидит женщин.

– Нет, – сказала она, задумавшись.

– Он просто поклялся не иметь дела с ними. Я думаю, он не хочет, чтобы ему снова было больно.

– Мне все равно, что с ним случилось. Если то, что ты сказала, правда, я определенно не хочу общаться с ним.

– Все будет отлично. Просто делай свою работу, и живи своей жизнью.

– Работа – моя жизнь, – сказала я.

Вэл подняла подбородок, не скрывая, что была впечатлена моим ответом.

– Ты уже одна из нас. Мэддокс – крепкий орешек, но он тоже увидит это.

– Какая у него история? – спросила я.

Она глотнула воды.

– Он был сосредоточенным, но терпимым, когда я приехала в Сан–Диего чуть больше года назад. Как я говорила, он страдал из–за одной девушки в своем родном городе – Камиллы, – она произнесла это имя, словно у нее во рту был яд, – Я не знаю подробностей. Никто не говорит об этом.

– Странно.

– Хочешь выпить стаканчик или пять попозже? – спросила она, потеряв интерес, так как разговор не был сконцентрирован на моей личной жизни, – В центре есть клевый маленький паб.

– Я живу в центре, – сказала я, думая о том, увижу ли еще раз моего соседа.

Она усмехнулась.

– Я тоже. И многие из нас. Мы можем утопить наши печали вместе.

– У меня нет печалей. Только воспоминания. И они проходят сами по себе.

Глаза Вэл снова загорелись, но допрос был мне не по душе. Мне было не так трудно быть другом. Но у меня были определенные границы.

– А ты что? – спросила я.

– Это разговор в пятницу вечером, в компании напитков и громкой музыки. Итак, ты здесь, чтобы покончить с парнями? Ты нашла себя? – она задавала вопросы без доли серьезности.

Если мои ответы и были «да», я бы не признала этого. Она явно надеялась подшутить надо мной.

– Если это так, я уже с треском провалилась, – сказала я, думая о прошлой ночи.

Вэл наклонилась вперед.

– Ты серьезно? Ты только приехала сюда. Это кто–то знакомый? Одноклассник из старшей школы?

Я покачала головой, чувствуя, как горят мои щеки. Воспоминания приходили быстро, но вспышками – орехово–зеленые глаза Томаса, смотрящие на меня, когда мы сидели в баре, и звук моей двери, когда он прижался к ней спиной, как легко он проскользнул в меня, и мои лодыжки высоко в воздухе, дрожавшие с каждым потрясающим толчком. Я сжала колени от нахлынувшей реакции.

Широкая улыбка расползлась по лицу Вэл:

– Парень на одну ночь?

– Это не твое дело, конечно, но да.

– Вообще незнакомый?

Я кивнула.

– Типа того. Он живет в моем доме, но я не знала об этом до того, как мы…

Вэл ахнула и откинулась на спинку своего стула.

– Я знала это, – сказала она.

– Знала что?

Она наклонилась вперед и скрестила руки, положив их на стол.

– Что мы станем хорошими друзьями.

Глава 3

– Кто такая Лиcа, черт возьми? – громкий голос эхом отдавался от стен общего кабинета, – Лиcа Линди.

Всего на второй день моего пребывания в офисе Сан–Диего, я была единственной из десятков агентов, которая ждала, когда начнется раннее совещание. Все казались нервными перед бурей, но теперь все вроде бы расслабились.

Я взглянула в глаза молодого помощника специального агента и чуть не проглотила язык. Это был он – мой парень на одну ночь, по чьим губам я скучала, мой сосед.

Паника и раздражение постепенно поднимались у меня в горле, но я проглотила их.

– Лиис, – сказала Вэл, – Как «гисс» (гуси), только через Л, сэр.

Мое сердце билось в груди. Он ждал, что кто–нибудь выйдет вперед. Жизнь шла от свежего начала к сложностям через три, две…

– Я Лиис Линди, сэр. Какая–то проблема?

Когда наши глаза встретились, он остановился, и волны ужаса захлестнули меня.

Узнавание озарило его лицо, и на секунду он побледнел. Девушка на одну ночь, не носившая стринги, теперь казалась такой неуместной, что мне захотелось повеситься.

Он быстро пришел в себя. Что бы ни разозлило его так сильно, это исчезло за секунду, но затем его лицо напряглось, и он снова стал ненавидеть все и всех.

Жестокая репутация спец агента Мэддокса шла впереди него. Агенты со всей страны знали о его ежовых рукавицах и невозможных ожиданиях. Я приготовилась страдать от его начальства. Я не была готова к этому после того, как побывала под ним.

Черт, черт, черт.

Он моргнул и затем протянул файл.

– Этот описание файла 302 неприемлемо. Я не знаю, как ты занималась делами в Чикаго, но в Сан–Диего мы не шлепаем дерьмо на бумагу и говорим, что это хорошо.

Его жесткая и очень публичная критика заставили меня избавиться от моего стыда и снова войти в роль Бетти Бюро.

– Отчет полный, – сказала я с уверенностью.

Несмотря на мою злость, мой ум играл с воспоминаниями о прошлой ночи – как выглядело тело моего босса под этим костюмом, то, как напрягались его бицепсы, когда он проталкивался внутрь меня, как хорошо было чувствовать его губы на моих.

Тяжесть этого дерьма, которое я сама для себя создала, убивала меня. Я не знала, как построить предложение, которое бы звучало более уверенно.

– Сэр, – начала Вэл, – Я буду рада взглянуть на доклад и….

– Агент Тэйбер? – сказал Мэддокс.

Я почти ожидала, что она скажет «Пошел ты».

– Да, сэр?

– Я вполне способен сам разобраться, приму я отчет или нет.

– Да, сэр, – снова сказала она равнодушно, проводя пальцами по столу.

– Вы в состоянии выполнить работу, которая вам поручена, агент Линди? – спросил Мэддокс.

Мне не понравилось, как он произнес мое имя, словно оно оставило неприятный привкус у него во рту.

– Да, сэр, – Я чувствовала себя так чертовски странно, называя его сэр. Это заставляло меня чувствовать себя слишком покорной. Кровь моего отца бушевала в моих венах.

– Тогда сделайте это.

Я хотела быть в Сан–Диего, даже если это поставит меня прямо под прицел такого известного мудака–спец агента как Мэддокс. Это было лучше, чем остаться в Чикаго и иметь тот же семилетний разговор с Джексоном Шульцем.