Моё сердце в тебе бьётся

Мне нужен мой Никита! Срочно! Прямо сейчас!

И телефон завозился у меня в ногах, а на его экране почему-то высветилось не привычное «Любимка», а лишь сухое «Соболевский».

Что?

Но я отмела вопросы в сторону и приняла вызов, а потом затараторила, торопясь посвятить любимого мужчину во все свои беды и ожидая от него привычной поддержки и помощи.

– Ник! Ник, в нашем доме гуляет какой-то левый чувак. Прямо сейчас, Ник. Говорит, что он мой муж. А еще кто-то заменил все фото с тобой в нашей гостиной, представляешь? Нафотошопили туда этого гадкого Германа. А я только проснулась и ничего понять не могу. Боже, приезжай скорей и спаси меня из этого ада. Пожалуйста!

Короткая пауза, а потом я слышу, как он медленно выдыхает в трубку.

Устало. Обреченно. Почти безжизненно.

– Тебе кажется это смешным, Алёна? – наконец-то доносится до меня его голос, но я совершенно не понимаю, что он мне такое говорит.

– Никит, – тяну я жалобно.

– Думаешь это здорово – вот так издеваться над моими чувствами, да? – почти рычит он и я снова захлебываюсь слезами.

– Пожалуйста, – бормочу я.

– Я любил тебя все эти годы, готов был в лепешку расшибиться ради тебя, а теперь, когда я наконец-то смирился с тем, что ты для меня недостижимая звезда в небе и женился, ты звонишь мне и несешь какую-то пургу шутки ради? Есть ли в тебе хоть что-то святое, Алёна? Или я все это время любил монстра?

– Ты…ты женился? – и сердце прошила вспышка почти нестерпимой боли.

Бахнулась на пол и свернулась в позу эмбриона, поскуливая, словно раненое животное.

– Да, женился, черт тебя дери! Женился! А ты думала я до пенсии буду за тобой таскаться?

– Никита…

– Я устал тебя ждать…

Зажмурилась изо всех сил, суматошно соображая, что же ему сказать, а потому только выдохнула то, что было у меня на душе и в сердце:

– Я люблю тебя!

Но в ответ тишина. И короткие гудки.

Он бросил трубку. И меня тоже бросил!

Вздрогнула от того, что позади меня мерзкий Герман с треском выбил дверь в ванную, а потом закричала изо всех сил, не представляя себе, как же я буду жить без моего Джокера.

– Никита!!!

Эпилог 2

POV Никита

Проснулся сегодня намного раньше обычного. Почему-то совсем не спалось. Может потому, что внутри меня непривычно тарахтит сердце, даже гудит, словно трансформаторная будка. Или потому, что мой мир вдруг перевернулся с ног на голову. Не знаю, но я встаю и тихо бреду на кухню, где завариваю себе крепкий чай.

Долго тяну из кружки ароматный напиток и смотрю на крохотный снимок на столе. Он черно-белый и мне почти непонятно, что на нём изображено, но я не могу перестать на него глядеть. Потому что мне кажется, что я смотрю на самое настоящее чудо.

И этому чуду всего восемь недель.

Еще вчера я слышал, как часто-часто бьется его сердце. Почти так же сейчас мечется и мое собственное.

Это мой сын или дочь. Крохотный человечек, плод любви и нежности. И мне так хочется поскорее его увидеть. Не было никого, а теперь он у нас есть. Вот же – я смотрю на него!

На ребенка! От любимой женщины!

Тру ладонями лицо и снова перевожу взгляд на узи-снимок. Кручу его в руках и так, и эдак. Пытаюсь что-то рассмотреть, понять, где тут четкое очертание человека, о котором мне столько толковал доктор. Где тут видны пальчики, если я даже ручек и ножек отчётливо не вижу?

Хотя чего я хочу, если размер моего ребенка всего двадцать миллиметров в длину, верно?

Усмехаюсь сам себе, счастливо выдыхаю, откидываясь на спинку стула. Жмурюсь от утреннего солнца, чуть мелькнувшего из-за туч, а затем и вовсе мечтательно прикрываю глаза. Но грезить о будущем у меня долго не выходит, ибо в мою голую лодыжку тычется холодный мокрый нос нашего пёселя.

– Привет, чудище, – улыбаюсь я животному, и он радостно начинает наяривать своим пушистым хвостом туда-сюда, – жрать выпрашиваешь? Ну пойдем, накину тебе сочных кусочков.

Вот только не успеваю я открыть упаковку с собачьим кормом, как тут же вздрагиваю, потому как из спальни слышу дикий, почти панический крик.

– Никита!!!

И я бросаю все на свете, а потом несусь на второй этаж дома, где оставил свою любимую досматривать сны. Заносит на поворотах, а потом я вообще чуть ли не падаю, потому что собакен бежит на помощь своей хозяйке вместе со мной и, как следствие, путается у меня под ногами.

– Никита, Господи! – доносится до меня еще один душераздирающий вой и громкий плач.

Пулей залетаю в комнату, а потом бросаюсь к кровати и сгребаю в охапку свою девочку. Она вся в слезах, ее крупно трясет, и Алёна цепляется за меня своими тоненькими ручками и все повторяет, повторяет без конца и края:

– Никита мой! Любимый! Ты не бросил меня! Ты здесь… ты здесь… о, Боже, ты здесь!

И снова в истерику, дотрагиваясь пальцами до моих щек и целуя меня в губы, в нос, в лоб, куда придется.

– Девочка моя, ну что случилось? Сон дурной приснился, да? – ласково баюкаю я её в своих руках.

– Да! – кивает она и поднимает на меня полные горя и слёз глаза.

– Забудь о нём поскорей, – приглаживаю я ее растрепанные волосы.

– Не могу! Это было так реально! И ты в нем женился, – говорит Алёнка, а у самой подбородок ходуном ходит.

– На тебе? – улыбаюсь я.

– На другой! – и снова жалобный всхлип срывается с ее пухлых губ, – На какой-то там Дашке.

– Какой кошмар! – стараюсь я перевести все в шутку, но не выходит.

– Сказал… сказал, что ты устал меня ждать и женился на ней. Ты мне так сказал, – все бормотала обиженно и мне пришлось снова уложить ее на подушку, крепко прижать к груди, разрешая и Вафле устроиться, между нами.

– Это был какой-то другой я. Неправильный, – целовал я ее пальцы и еще сильнее стискивал хрупкое, стройное тельце.

– Ужасный! Ты так говорил со мной, как будто… как будто разлюбил меня! – выдала и горестно всхлипнула.

– Алёна, это невозможно. Слышишь? – приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в заплаканные глаза, – Нет такой вселенной, где бы я не любил тебя. Просто нет.

– А я была замужем за каким-то ужасным Германом, – покаянным голосом выдала мне моя жена новую порцию ужасов.

– Бедный Герман. Надеюсь, он быстро бегает и хорошо прячется, – пожал я плечами.

– Я звонила тебе, просила приехать и забрать меня от этого незнакомого мне мужика, но ты бросил трубку, и я чуть не умерла от отчаяния, – лопотала Алёнка, выводя у меня на груди замысловатые узоры.

– Ну мы уже выяснили, что тот Никита был бракованный. Я бы никогда так с тобой не поступил, – заключил я и прижался к ее губам в неторопливом поцелуе.