Моё сердце в тебе бьётся

– Это что же получается? – почти неузнаваемым голосом прохрипела я, – Я тебя со школы любила?

– А сейчас? – ведет он носом по моей щеке.

– И сейчас люблю, – вздыхаю я и тут же попадаю в кокон из его рук и ног, что крепко обвивают всё мое обнаженное тело.

Никита натягивает на нас одеяло и я, почти совсем задремав, все-таки решила добавить в свое признание ложку вредности. В счет наказания за Тайного Поклонника.

– Знать бы еще только за что, – потянула я и тут же получила звонкий шлепок по заднице.

Ойкнула и уставилась на него вопросительно.

– Еще раз повторить? – спросил он, поигрывая бровями.

– Я подумаю, – улыбнулась я, а через минуту отрубилась, ныряя в самый сладкий сон за всю мою жизнь.

И там тоже был он.

Никита.

Мой псих…

Глава 53 – С новым счастьем!

POV Алёна

Просыпаюсь от того, что меня зацеловывают губы Никиты. Короткие, нежные прикосновения и тихий, едва слышный шепот:

– Я люблю тебя! Алёна моя…

И больше не хочется молчать в ответ, хочется кричать во все горло, потому что чувства настолько распирают грудную клетку, что порой становится больно.

– И я люблю тебя, Никита, – трусь об него, как котенок, подставляя губы для новой ласки.

– Еще раз скажи, пожалуйста, – со стоном выдыхает парень и я не смею отказать.

Выпутываюсь из кокона одеяла и его рук, прикасаюсь ладонями к любимому лицу и, заглядывая в черноту его глаз, без конца повторяю ему о своих чувствах. Снова и снова, пока он не начинает довольно улыбаться.

– И прости меня, – прижимаюсь щекой к его груди. Там за ребрами счастливо бьется его сильное и смелое сердце. И мне так нравится слушать его гулкий стук. Очень!

– За что? – лохматит он мне волосы.

– За истерику, – с сожалением выдаю я.

– Ой, да не за что, – смеется Никита, – истери почаще, мне понравилось, чем все это закончилось.

И я тут же покраснела вся с ног до головы, потому что только сейчас поняла, что до сих пор полностью обнажена. Коротко пискнула и вновь закуталась в одеяло так, что остались торчать одни лишь глаза, полные смущения.

– Мне выйти? – верно понимает Соболевский причину моей стеснительности.

– Ну…да, пожалуйста, – киваю я и еще больше робею, потому что он рядом. И такой, что хочется только жадно смотреть на него и пускать слюни.

А не вот это вот все…

Но Никита все понимает и все-таки выходит из комнаты, а я тут же бросаюсь к своим, раскиданным тут и там, тряпкам. И, видя улики на месте преступления, я еще сильнее краснею. Руки трясутся от воспоминаний, а тело наглядно показывает, что ему чертовски понравилось всё то, что с ним случилось.

Господи, да я развратная женщина! Развратная!!!

После одевания боюсь выйти из комнаты и долго умываюсь в ванной холодной водой. Вот только ничего не помогает! Как только закрываю глаза, так сразу окунаюсь в яркие картинки того, что со мной делал этот невозможный парень, его руки, губы и язык.

Ох, черт!

Слышу стук в дверь и с отчаянием выдыхаю. Ну не сидеть же мне здесь до скончания времен, правда?

Выхожу из уборной и тут же меня прижимает к себе Никита. Гладит по голове утешающе и бранит.

– Ну и чего ты, горемычная моя, стесняться удумала, да?

– Да, – честно выдаю я.

– Алёнка моя…отставить вот это вот все. Быстро! Я люблю тебя, ты любишь меня и нет, между нами, ничего, что стоило бы твоих красных щек и вот этих заседаний в ванной комнате. Тем более, что…

– Что? – подняла я на него глаза.

– Тем более, что это была только маленькая часть того, что я хочу и собираюсь с тобой сделать, – надсадно прошептал Никита и куснул меня за нижнюю губу.

А я ни слова сказать не могу, ни пол слова. У меня в душе ураган от его заявления разбушевался. Двенадцать баллов по шкале Бофорта.

И я бы еще больше выпала в астрал, если бы где-то в гостиной громко не зазвонил телефон моего парня.

– Это отец, – пояснил Соболевский, хотя я это и так знала, помня особенный звук рингтона, установленный на его имя.

– Надо бы ответить.

– Ага, – кивнул Никита и потащил меня за собой, а потом завалился на диван, сунул мое тело себе под мышку и только тогда принял входящий звонок.

Короткий разговор, а потом на меня вопросительно уставились два черных глаза.

– Что? – недоуменно мотнула я головой.

– Отец в пяти минутах езды отсюда. Едет с тортом и поздравлениями. Я не мог отказать ему.

– А-а-а? – потянула я заинтересованно, сама не догадываясь о чем именно спрашиваю, но мой парень понимал меня без слов.

– Мы вроде как сумели…помириться что ли, – пожал он плечами, а я тут же подскочила и бросилась в гардеробную, на ходу выкрикивая объяснения своему порыву.

– Я переодеваться!

А уже спустя минут десять мы с Никитой встречали на пороге его квартиры Руслана Соболевского. Мужчина тут же, и даже без приветствия, удивленно на меня посмотрел, а потом перевел вопросительный взгляд на своего сына, который сразу ему кивнул и коротко выдал одно единственное слово:

– Да.

– Слава богу! – облегченно выдохнул гость и заразительно мне улыбнулся, – Очень переживал за вас, дети. Спасибо Алёнка, что простила моего оболтуса. Он без тебя тут совсем зачах и скукожился.

Выдал эту речь, вручил Никите в руки огромную коробку с тортом и еще чем-то, от чего соблазнительно пахло жареным мясом. А меня совсем по-отечески обнял и повел на кухню, блаженно потягивая носом.

– М-м-м, кого-то с утра баловали домашними блинчиками.

– Губу не раскатывай на мои блины, – буркнул парень, а я только хмыкнула и покачала головой.

Мы прошли за стол и набросились на свежайший шашлык, жареные ребрышки и сочные стейки.

– От Вартана? – спрашивал Ник.

– Да, – кивал его отец, – свежачок специально для тебя сделал.

– Красавчик, – улыбнулся мой парень и закинул в себя еще одну порцию ароматного мяса.

– Я тут к тебе, сын, не только с едой прикатил. Вот, держи, – и протянул тому увесистую черную коробочку, – с Днем рождения! Я рад, что ты есть у меня.

Никита же только благодарно кивнул, потом открыл подарок и тут же встал со своего места, чтобы крепко обнять своего родителя.