Моё сердце в твоей груди...

Кнут вышиб пистолет из руки у того, кого называли шефом, и обвился вокруг его шеи. Оружие запрыгало по камням, но его ловко перехватила пленница и вскочила, направив на четвертого бандита, того, что рвал её за волосы. Он застыл, глядя прямо в темное дуло. Пятый из подонков попытался подкрасться сбоку, но был остановлен шпагой сеньора Зорро, вонзившейся между его ребер.

— Всё хорошо, сеньорита, — сквозь зубы произнес благородный разбойник, осторожно забирая у неё пистолет одной рукой, а второй пресекая любые попытки шефа избавиться от кнута, сдавившего горло. — Освободите капитана. Возьмите нож там, возле костра.

Полузадушенный бандит всё ещё царапал ноги Монастарио, сдавливающие его ребра. Девушка уже судорожно пилила веревки. Даже не стряхнув обрывки с окровавленных запястий, капитан оттолкнул хрипящего подонка и вскочил.

— Внизу возле каменной гряды вы найдете лошадей, капитан, — сеньор Зорро намотал кнут на ладонь и, согнув руку, осторожно развязал тесемки на своем плаще. — Вот, возьмите, сеньорита.

— Никогда не думал, что скажу это, но я рад вас видеть, — Монастарио подошел к бандиту под прицелом и, заведя ему руки за спину, связал его собственным кушаком. Затем проделал то же самое со вторым негодяем.

— Тише, — девушка прижала пальцы ко рту, — слышите? Там кто-то ещё!

— Спрячьтесь пока, — тихо произнес разбойник, кивая на густой кустарник, укрывающий темную нишу в скале. Метиска кивнула, скользнув немой тенью и слившись с темнотой. Монастарио, подобрав саблю одного из бандитов, отступил за большой валун. Сам Зорро отошел к костру, направив пистолет на тропинку, на которой вскоре появился здоровенный метис, волоча за собой связанного падре Фелиппе.

— На вашем месте я бы стоял очень смирно, — посоветовал сеньор Зорро, сделав приветственный жест рукой, — капитан, не могли бы вы освободить святого отца?

Бандит застыл, оскалившись, точно умирающий койот. Старый священник опустился на одно колено, пытаясь перевести дыхание. Монастарио вышел из-за камня, аккуратно обойдя бандита, и перерезал веревки на руках старика, помогая ему встать.

— Спасибо, капитан, — падре Фелиппе с ужасом и жалостью взглянул на его обожженную грудь, потом перевел взгляд на разбойника. — Зорро!

— Думаю, теперь улик у вас будет достаточно, чтобы задержать сеньора Варгаса, что остановился на гасиенде де ла Вега, — сеньор Зорро ухмыльнулся, кивая на слабо шевелящихся бандитов. — Справитесь сами, капитан?

Девушка вышла из укрытия и прижалась к боку Монастарио. Сеньор Зорро улыбнулся, заметив, как тот обнял её. Падре Фелиппе с удивлением смотрел на прелестную метиску.

— Не так быстро, сеньор разбойник, — произнес мужской голос из тени, — и вы, падре, не двигайтесь.

Из-за кустов, где не так давно прятался сеньор Зорро, вышел невзрачный лицом, но высокий и стройный мужчина в богато украшенной одежде. В обеих руках он держал по пистолету.

— В общем-то, мне нужны только священник и девушка, — заметил он, лениво усмехаясь.

Монастарио сделал шаг вперед, заслоняя собой худенькую, закутанную в черный шелк фигурку.

— Не стоит, дон Эрнандо, — неожиданно томно произнес сеньор Зорро, — не хотите же вы расстроить вашего друга, убив его сына.

Убийца растерялся лишь на мгновение, но этого короткого мига в долю секунды хватило, чтобы Зорро метнулся, отбив направленный на Монастарио пистолет и толкнув руку Варгаса со вторым пистолетом. Пуля из второго с визгом срикошетила от скалы. Сеньор Зорро вздрогнул, но мгновением позже его железный кулак врезался в челюсть Варгаса, уложив его на месте.

— Вот и всё, — пробормотал благородный разбойник, отступая к скале и прислонившись к ней. Падре Филиппе и сеньорита бросились к нему, подхватив и усадив на камень. На руке старика, скользнувшей по ребрам Зорро, остался кровавый след.

— Вы ранены! — выдохнул падре Фелиппе. И тогда капитан шагнул вперед и сдернул с разбойника сначала шляпу, а затем и маску.

========== Часть 4. ==========

Энрике Санчес Монастарио знал за собой много плохих качеств, он не стыдился их, справедливо полагая, что без них не смог бы достичь в этой жизни ничего. И знал единственное, которым мог бы гордиться, но которое сейчас буквально выворачивало его наизнанку. Этим качеством была благодарность. И именно благодарность сейчас связывала ему руки, потому что он понимал — не приди Зорро на помощь, его бы замучили до смерти, а Оллин изнасиловали и убили бы. Случилось то, о чем он втайне страстно мечтал — разбойник выдал себя! Но капитан не представлял, как сможет предать его суду, человека, спасшего больше, чем просто их жизни. Он смотрел в красивое бледное лицо Диего де ла Веги, даже не представляя, что ему делать.

— Да, здорово вы надули всех нас, — наконец сумел выдавить капитан.

Де ла Вега слабо улыбнулся, демонстрируя лишь тень своей обычной задорной ухмылки.

— Боюсь, это ненадолго, мой капитан, — с видимым трудом произнес он, — и вам не придется думать, куда девать меня. Надо только немного подождать…

Быть может, эти слова и стали решающими. А может, то были полные слез глаза Оллин и её маленькая ручка, гладившая влажный от пота висок разбойника.

— Спокойно, не дергайтесь, — Монастарио опустился на колено, поддернув на нем рубаху и обнажив раненый бок. — Кажется, навылет прошла. Уже хорошо, не придется вынимать. Оллин, следи за этими мерзавцами, возьми пистолет. Падре, мне нужна будет ваша помощь.

Отыскать материал для перевязки в пустыне было более чем сложно, и капитан позаимствовал широкую полосу черного шелка с плаща разбойника. Плотно прижав кровоточащую рану свернутой в несколько раз собственной рубашкой, и велев священнику держать её, капитан принялся бинтовать, обхватывая торс де ла Веги. Дон Диего склонил голову на плечо старого священника, прикрыв глаза. На лбу у него выступила испарина, и дыхание было неглубоким и частым.

— Потерпите, скоро будет легче, — Монастарио скрипнул зубами.

Окончив перевязку, он выпрямился и утер вспотевший лоб.

— Оллин, иди сюда. Падре, сейчас вы возьмете внизу двух коней и поедете оба в город. Пришлете сюда отряд солдат, и пошевеливайтесь.

— Я не уеду без тебя, — девушка обняла Монастарио и от этого объятия, казалось, даже боль отступила. Наклонившись, капитан поцеловал её в губы.

— Поезжай, девочка. Падре, эта юная сеньорита — моя невеста, посему прошу относиться к ней с должным уважением и почтением.

Оллин всхлипнула и прижалась к его плечу. Отец Фелиппе, явно изумленный до глубины души, кивнул и осторожно обхватил узкие плечи девушки, забирая от капитана.

— Пойдем, дочь моя, надо спешить.

Они спустились по тропе и скоро ржание и удаляющийся конский топот возвестили об их отбытии.

Энрике Монастарио вздохнул с облегчением. Пока малышка была здесь, в окружении этих подонков, сердце его было не на месте. Теперь же он мог хотя бы нормально обдумать сложившуюся ситуацию.

— Полежите здесь, а я пока разберусь с этими тварями, — сказал он, помогая дела Веге прилечь на расстеленную на земле попону. Затем, стараясь не обращать внимания на саднящий ожог, перетащил одного за другим связанных негодяев к скале, так, чтобы их было можно держать в поле зрения. Затем забрал у того, которого называли шефом, фляжку с остро пахнущим перегнанным мескалем и вернулся к Диего.