Мое тайное соглашение

— Он сказал, что ты убил его сестру, — говорю я тихо, боясь поднять на него глаза.

Не уверена, что сейчас лучшее время для таких разговоров, но другой темы сейчас нет и быть не может. Он отвечает не сразу. Говорит тихо, спокойно, поглаживая меня по руке.

— Я был сложным подростком, — он задумчиво замолкает, будто вернувшись в прошлое, а затем, кашлянув, продолжает, — я не горжусь тем, что делал. Но я преодолел это, в основном, благодаря поддержке семьи, и постарался вычеркнуть это время из своей жизни. Были наркотики, тяжёлый алкоголь, бесконечные вечеринки и девушки, которые сами предлагали себя без особых усилий с моей стороны. Тогда я казался себе крутым и очень взрослым. Однажды все зашло слишком далеко, и это помогло мне остановиться. В то время мы тусовались с Кирсти в одной компании. Она была милой, веселой и бесшабашной. Это все, что я о ней помню, даже ее лицо стерлось из памяти, я тогда редко вообще понимал хоть что-то из происходящего. И, сколько ни пытаюсь, не могу сейчас вспомнить и половины.

Он снова замолкает, уйдя в себя. Я сжимаю его руку в знак поддержки. Или в знак того, что жду продолжения рассказа? Надеюсь, первое.

— После инцидента, когда я оказался на больничной койке, мне пришлось круто изменить всё. Я завязал и начал новую жизнь. Это было непросто. Родители установили ряд правил, одним из которых было прервать все старые контакты. Она появилась на пороге моего дома спустя месяц. Целый месяц, как я был чист. Я даже не сразу ее узнал. А может быть, просто не хотел узнавать. Как и других своих знакомых из той жизни. Она много плакала, говорила, что любит меня, что изменится ради нас. Она была грязной, растрепанной и бесконечно несчастной. Наш разговор услышал отец. Он вышел к двери и сделал единственное, что мог тогда, — Эндрю пожимает плечами, — сказал оставить меня в покое и предложил ей за это денег. Она взяла деньги и ушла.

Я заглядываю ему в глаза — точнее, в один, второй заплыл так, что его не видно. Руку сжимаю уже точно в знак поддержки. Я рядом.

— У неё был очень подавленный вид, я никак не мог выкинуть ее из головы. Райан тогда ничего не хотел слушать ни о реабилитации, ни о деньгах. Он верил, что его сестра просто запуталась, и они со всем справятся. После этого я не видел Кирсти целый год. За это время у нас все стремительно закрутилось с Джейн, и мы готовились к свадьбе, — я непроизвольно кривлюсь, но Эндрю этого не замечает. — Она появилась, словно призрак, в моем офисе, с виду выглядела абсолютно чистой. В прямом и переносном смысле этого слова. Сначала мы, казалось, просто мило общались, но потом ее будто переключили. Она начала бесконечно повторять, что любит меня. Клялась, что изменилась, что завязала с наркотиками, нашла работу в баре, и все это — ради меня. Я не увидел того, что должен был видеть. Того, как сильно ей нужна была помощь. Довольно грубо объяснил, что никаких «нас» нет, что я женюсь, а она была ошибкой. Я не должен был этого делать. Но сделал. В ту ночь ее нашли мертвой в ванной комнате их дома. О ее смерти я узнал из некролога, уже после похорон. Райан не выходил на связь, не отвечал на звонки и не открывал дверь. Позже я узнал, что он уехал к родителям во Францию. Но через полгода он появился на пороге, такой, каким был всегда. Обаятельный, полный идей. О его сестре мы больше не разговаривали и начали совместный бизнес, как будто ничего не произошло.

— Но он вернулся не просто так, как ты мог не заметить? — забыв о том, что собралась слушать, не перебивая, бормочу я.

— Я хотел в это верить, поэтому легко дал себя обмануть. Ещё одна моя непростительная ошибка. В том, что случилось с ними, виноват я.

— Но ты не заставлял ее употреблять наркотики. Ты не заставлял ее убивать себя. И не заставлял Норта проходить через это в одиночку. Ты не можешь винить себя за ошибки других людей.

— Я виноват в том, что произошло с тобой, с ней, с ним, — Эндрю кивает на Райана, связанного поясом от халата, — я ДОЛЖЕН был видеть.

В его словах столько боли, что, не думая о покалеченных частях его тела, я вскакиваю на колени и, обхватив ладонями его голову, крепко-крепко обнимаю своего сломанного мужчину.

— Я не должен был позволить ему обидеть тебя, — с болью в голосе шепчет он.

— И не позволил.

— Я испугался, — его голос становится сиплым и надломленным, — когда увидел его здесь, — он моргает, будто пытаясь прогнать видение, — я так испугался за тебя.

— Я люблю тебя.

Эндрю замирает. С небьющимся сердцем слежу за его реакцией. Боже, сколько еще потрясений принесет этот день. Нашла время. Он заглядывает в мои глаза, наверняка полные борьбы, боли, но не сожаления. Я придвигаюсь еще ближе и привстаю на коленях, так что наши глаза оказываются почти на одном уровне.

— Я больше не смогу смотреть, как ты делаешь вид, что меня не существует. Не смогу теряться в догадках, искать твоё лицо в толпе, быть рядом и думать только о твоих прикосновениях. Я схожу с ума от того, как сильно хочу быть рядом, каждую секунду…

Больше Эндрю не слушает. Он хватает меня в охапку и притягивает к себе. Его губы находят мои и впиваются поцелуем, полным невысказанной любви, сумасшедшей страсти и отчаяния. Больная губа начинает ныть, но сейчас я плевать хотела на все, кроме этого поцелуя. Отвечаю ему тем же. Вложив все свои чувства и боль последних часов. Не отрывая губ, он поднимает и усаживает меня на свои колени, я обхватываю его ногами, а руки обвиваются вокруг его шеи. Пальцы его левой руки погружаются в копну моих волос, а правая рука начинает спускаться по спине все ниже и ниже, пока крепко не обхватывает мои ягодицы, я непроизвольно прижимаюсь к нему ещё сильнее, и он стонет от бессилия.

— Cейчас не время, — выдыхает он мне в губы.

Словно по заказу, в этот момент дверь распахивается, и моя квартира наполняется людьми в форме.

Глава 35

Я просыпаюсь в необъятной кровати, застеленной неизменным серым льном. В комнате царит полумрак, шторы скрывают окно, и даже капля солнечного света не проникает в темную комнату. Сколько сейчас времени? В этом мире льна и плотных штор можно запросто потеряться — не то что в часах, даже в сутках. Я блаженно потягиваюсь и ищу рукой свой телефон, забытый вчера на тумбочке. Пять утра. Это рано или поздно? Во сколько нам вчера удалось уснуть? Или это было сегодня? Эндрю рядом нет, господи, этот человек вообще спит? Вылезаю из кровати, недолго думая, стаскиваю с неё большое шуршащее одеяло, накидываю его на плечи и, словно мумия из царства снов, выплываю из темной комнаты в поисках своего бодрствующего мужчины. Нахожу его в кабинете. Здесь тоже царит полумрак, и мягкий свет разливается на письменный стол только от горящего монитора ноутбука.

— А вот и я. — Эндрю поднимает глаза и, кажется, даже вздрагивает от этой картины. Я в сером одеяле по самую макушку в темноте коридора, довольно жуткое зрелище. — Пришла забрать твоё тело и душу обратно в кровать, — заканчиваю я зловещим голосом. — Что ты делаешь?

— А на что похоже? Работаю, — он потирает глаза и откидывается на спинку кресла, хлопая по своим коленям.

— В такое время?

Я подхожу и мягко опускаюсь к нему на колени, обхватывая руками широкие плечи.

— Это единственная часть суток, когда я могу работать. Все остальное время я занят, — многозначительно произносит мой бесподобный мужчина.

— Без тебя не справятся, да?

— Все нужно держать под контролем. Стоит только отвлечься, и все летит к чертям.

— Что-то случилось? — искренне сопереживая, начинаю мягко поглаживать его по плечам. — Ты можешь мне рассказать, я умею слушать.

— Не хочется грузить тебя такими вещами.

— Да ладно, может я смогу помочь? — устраиваюсь поудобнее и доверчиво смотрю ему в глаза, мол, рассказывай, не тяни.

Эндрю послушно вздыхает.

— Новый руководитель проектной компании, которую я недавно приобрёл, совершенно перестала работать, очевидно, занята другими вещами, и в офисе без нее все летит коту под хвост.

— Ай, подло, мистер Стоун! — я обиженно надуваю губы и пытаюсь встать, но оказываюсь зажатой в плотном кольце его рук.

— Как есть, — ухмыляется он.

— Просто у этого руководителя новый босс — настоящая задница! Завалил ее внеурочной работой, так что время остаётся только на еду и на сон!

— Что мы говорили про слово «задница»? — глаза Эндрю опасно щурятся.

— Может быть, стоит написать на нового босса жалобу в HR? — делая вид, что не замечаю этого, рассуждаю я.

— Оставь это мне. Я знаю, как с ним разобраться, — с усмешкой отвечает он. — Лучше скажи, что делать с этим непутевым руководителем?

— Понять и простить, — вздыхаю я, — у нее выдались не самые простые выходные. И вообще, тебе не кажется, что она заслужила премию?

— Так и знал, что ты спишь со мной из-за денег! — хохочет он, стаскивая с меня одеяло, пока я со смехом пытаюсь вырваться из его рук.

Спустя несколько минут мы сидим, прижавшись лбами друг к другу и тяжело дышим. Мобильник снова вибрирует, словно призывая к порядку.

— По какому часовому поясу ты вообще работаешь?

— По всем, — усмехается он, — хочешь перекусить?