Мое тело – Босфор
Шрифт:
С трудом уворачиваюсь от подарков (эх, чай не в Турции живем, дубленочка не помешала бы!) и бегу к Дельфину.
– Hi! I really missed you!
Он катает меня по волнам на скутере и рассказывает о том, как когда-то собирался жениться на русской Кате и даже приезжал к ней в Москву. Дело закончилось, разумеется, тем, что Катя попала в аварию и умерла. Также заканчивались как минимум пятнадцать историй из интернета. Ладно, бог его знает, что правда в этом русско-турецком эпосе. До вечера мы лежим на песке с моим лысым романтиком. На вид ему лет тридцать пять, хотя, наверно, он моложе меня, а спрашивать неохота. Он владеет пятью языками и выглядит очень солидно. Вряд ли Катя нашла себе лучшую партию, с этим дельфином не пропадешь, он огромный и плечи у него широченные, а в груди большое доброе сердце.
Но
– Derya?!! Derya??! Where are you?!!!!
Кажется, от такой страсти перегорит телефонный провод.
– Ну, что сказала Шляпа? – Таня горит желанием увидеть старого друга.
– Орал как сумасшедший. Бросает на три дня работу и летит к нам на крыльях любви. Не уверена, что так уж хочу этого! А у нас ведь двухдневная экскурсия в Памуккале!
– Значит, он поедет с нами.
Перезваниваю ему и договариваюсь встретиться в Анталии. Встретить его на своей территории я еще не готова.
Я не знаю страха. Я пожираю людей, и поэтому их не боюсь. В красных льняных штанах с разрезом до жопы я брожу по анталийскому порту. Накрапывает дождь, погода не та, что была здесь в конце мая. Сердце мое разрывается от безумной любви к той туманной горе, к брусчатой портовой площади и десятку невостребованных в этот октябрьский день больших деревянных яхт. Что-то я потеряла здесь сто лет тому назад. Пообедав за 60$ в самом дорогом рыбном ресторане с видом на яхты и закат я остаюсь без средств к существованию. Тщетно ожидаю я объект своей любви - он растворился в пространстве и не может предстать антропоморфно. Понимаю, что опоздала. Внешность моя становится тем временем все более промокшей. Высокие каблуки забиваются в расщелины между брусчаткой и вот уже где-то застряла тонкая набойка. Я нахожу ее и неловко встукиваю на место, вызывая недюжинный интерес у окружающих продавцов, высунувших под дождь свои длинные носы из уютных турецких лавочек, полных всякой восточной диковинки. Вид у меня наверно уже просто подозрительный, потому что против обыкновения со мной никто не здоровается, все молча уставились и смотрят. Я чувствую спиной их напряженные взгляды - они не узнают меня, хотя я живу здесь уже двести лет. Я поселяюсь в пестрых разукрашенных кофейниках и старинных медных лампах, в круглых камнях нежного моря и в сердцах радушных восточных хозяев. Но мне пора. Я пожираю все, что вижу вокруг себя. Сначала я откусываю мачту самой красивой яхты, потом поедаю всех возбужденных посетителей прибрежной дискотеки Club-29, закусываю каменной дамбой и на десерт глотаю красный турецкий флаг с месяцем и звездой, все равно он уже здорово выцвел за этот жаркий сезон. Потом я сажусь на пристань, свешиваюсь лицом к воде в позе дикой кошки и начинаю жадно пить соленую воду. Может быть, я лопну на последней капле. Но поймите меня правильно, не могу же я оставить здесь это море. Просто не могу. Оно булькает у меня в животе, а рука нащупывает обломки старинной башни в кармане моих красных льняных штанов. С бесстыдным разрезом до жопы, открывающемся на каждом шагу, я несу свое тело в исходную точку. Я уношу с собой дождь, вечную любовь и все анталийское побережье.
Я напрасно жду Шляпу и болтаюсь в Анталии до вечера. Вот к чему приводит отсутствие мобильной связи. Возвращаюсь в отель уже в темноте, быстро пробегаю мимо Продавца Кож, Таня хватает меня за руку и тащит к Шляпе.
– Он ждет тебя целый день! Совсем обезумел! Где она, где она, где она?
– Как это где??! Где договорились!
– Он думал, раз пошел дождь, ты не поедешь в Анталию.
– Когда это нам мешал дождь?!!
– Да он уже ездил туда, но тебя не нашел.
В темноте у Шляпы блестят
глаза, он похож на людоеда. Я проглатываю собственную улыбку и заготовленные слова.– Я снял номер у вас в отеле. У нас всего три дня.
Шляпа вытаскивает пачку денег. Похоже, он ограбил банк. Этот мог! Сейчас ему весь мир по колено.
Я хочу переодеться, и мы заходим к нам в номер. Таня мурлыкает под душем, а я не могу понять, что случилось с моей кроватью. Она вся усыпана лепестками роз, постепенно я различаю большое сердце и слова, которые мне уже знакомы: SENI SEVIYORUM. Люблю. Я улыбаюсь.
– Когда это ты успел?
Но он не разделяет моей радости.
– Нет, это ты когда успела?
Белки шляпиных глаз злобно багровеют.
– Я узнал, что вы приехали несколько дней назад. Почему ты мне раньше не позвонила? С кем ты еще встречаешься?!!
Ну вот, началось.
– Звонила, просто код неправильно набирала. Не дозвонилась.
– Кто это был в твоем номере? Это твоя постель?!!
– Как, это разве не ты?..
Ну, не Таня же пошутила с лепестками роз. В самом деле, кто еще мог признаться мне в любви?!! Кажется, сама Турция разыгрывает меня. Я поскорее увожу Шляпу в его номер, подальше от загадочного розового сердца, и подмигиваю выходящей из ванны подруге. Сейчас мы во всем разберемся.
С утра мы уезжаем на два дня в Памуккале, и Шляпа едет с нами. Туркам нельзя с русской группой! Спокойно, это наш турецкий муж. Шляпа виртуозно улаживает конфликт. Так мы хоть избежим лишних вопросов в отеле и увезем Шляпу подальше от дельфиньих глаз.
В бассейне Клеопатры происходит конфуз. Пока Шляпа ждет нас на берегу, мы с Таней попадаем в эпицентр турецкой элиты, пузырящейся в теплой минеральной воде.
Я обмениваюсь шутками с полным молодым писателем, который возлежит на камне, словно пророк. Подруга ныряет с его друзьями, чтобы получше рассмотреть античное дно и фигуры новых знакомых. Ради того, чтобы рассмотреть ее саму, глубоко нырять не надо. Пятый размер груди, искусно встроенный в стройное тело, виден издалека. Я начинаю жалеть, что мы поехали со Шляпой, который уже заметил оживленную тусовку посреди древнего бассейна и мечется по мостику. Делаю вид, что не замечаю его. Как бы он не прыгнул к нам, но для этого ему придется потратить минут десять на покупку билета и дождаться очереди.
Мы наслаждаемся мужским обществом еще немного, а когда краем глаза я замечаю, что Шляпа спускается к воде, сообщаю, что нам надо бежать, а то опоздаем на экскурсионый автобус. Писатель опечален, а Таня успевает забить бесполезную стрелку. Приходится чуть ли не вырывать ее из рук турецкой богемы. Приближающаяся Шляпа посреди бурлящей воды и старинных обломков выглядит устрашающе.
На обратной дороге я узнаю, что в Стамбуле у Шляпы есть жена и четверо детей. Кажется, его развели с ней из-за того, что он не смог содержать семью. Хотя он скрывает их истинные отношения под завесой ее туманных измен.
– Как-то мы с ней договорились провести день вместе, а она явилась только вечером, покрасневшая от солнца. Где была, не говорит, вся пятнами покрылась. Потом узнал, что она целый день провела на пляже с друзьями.
– И что тут такого?!!
Я рада появлению этой жены, и не без удовольствия отстаиваю ее интересы. Она дает мне право не проявлять к Шляпе былой страсти.
– Как что?!! Мы же не в Америке живем!
Шляпа долго рассказывает о своих подозрениях, как ему изменяла жена. Если она действительно художница, как он говорит, то – возможно, почему бы и нет. Творческая личность быстро задохнется в таком турецком браке. А четверо детей – явно «из неосуществленного».
Попутно выясняется, что танин Кокон подрался с шефом и сбежал из агенства с большой суммой денег. Теперь его разыскивает полиция. А милая Уля накопила денег на обратный билет и удрала от молодого турецкого мужа домой к родителям. Хватит испытаний! За три года я повзрослела здесь на целую жизнь, - заявила она. Шляпа замечательно рассказывает в лицах.
У него совсем закончились деньги. Еще бы, всякие подарки, экскурсии, вино и горячие источники, - я так и не спросила, какую лавочку ограбила бедная Шляпа. У него остается только на автобус до своего Побережья - «инджекума», и мы уговариваем его сойти в Анталии, все-таки поближе будет. Не ехать же с ним обратно в отель!