Мое тело – Босфор
Шрифт:
В этот раз к нам прыгают трое: к Морю и Маугли присоединяется тучный Мясник, давно и безнадежно влюбленный в Нифа. Мясник подрабатывает в Happy Girl охранником и каждый вечер делает попытки понравиться нашему поросенку. Наша миниатюрная девочка фырчит от ужаса и делает многозначительные рожи Морю и Маугли: уберите отсюда своего Мясника!
Сегодня она сделала глупость и улыбнулась Мяснику, страшный, конечно, но добрый, а она успела поссориться со своим Чудом-юдом, у которого неожиданно появилась жена. Видимо, тот позабыл, что не так давно женился, а жена вдруг приехала
Как ни разнообразны наши с Иа желания, мы не можем оставить трепещущую от ужаса Красавицу один на один с настоящим Чудовищем. Мы накрываем стол, включаем КРАЛ-канал, и комната наполняется любимой музыкой. Мужики ведут себя развязно, смеются и кричат, покуривая московские сигареты. Один Мясник помалкивает, но нам уже начинает казаться, что мы терпим все это общество из последних сил. Маугли подражает шефу, и, обнаружив в холодильнике пиццу из ресторана, кричит: Дария, зачем ты испортила пиццу? Deli! Сумасшедшая! Ее нельзя было класть в холодильник! Смотри, как она задубела! – и хохочет, стуча по столу куском пиццы.
От обиды я не знаю, чем ответить. Мало того что лысый, так еще вместе с волосами сбрил все остатки нежности. Мы переглядываемся: все это явно переходит границы. Зачем мы в конце концов сюда ехали? За ухаживаниями и романтикой, а не за тем, чтобы устраивать из нашего апарта бесплатный бардель. Втроем мы уединяемся на балконе.
– Надо с этим кончать.
– Что будем делать? Они же все равно завтра придут!
– Значит, завтра надо переночевать где-то в другом месте.
– А может, просто объясниться? Так и так, надоели, уходите!
– Ну да, это даже на наших мужиков не действует, не то что на турков. Отказ заводит их еще больше.
– План такой: завтра бросаем всех троих, сегодня делаем вид, что все замечательно, а Ниф… отдается Мяснику.
– Это еще зачем?
– Чтобы не показывать своей обиды! И не раскрывать планов. Удар должен быть неожиданным.
– А-а. Я не поняла, но так уж и быть. Раз это надо для дела…
Весь следующий день мы качаемся в море на привязном плоту и смотрим, как по берегу ходит Мясник с нифовой красной майкой на плечах. Он ищет нас на пляже и крайне обеспокоен тем, что девочек нет на привычном месте.
– Хи-хи. Как будто с флагом ходит.
– А что, у него совсем не стоит?
– Да совсем!!! Намучилась я с ним.
– Зато бросать не обидно! Наши-то ничего…
– Когда же он устанет? Ходит и ходит, туда-сюда, туда-сюда!
– Третий час уже ходит. А если он до вечера не уйдет?
– Уйдет. Кушать-то захочется.
– А мне уже хочется!
– Нет, я не выйду, я Мясника боюсь.
– Ты так говоришь, как будто он с топором ходит!
– Сейчас нет, а дома у него наверняка огромный топор лежит! Он же Мясник!
Спустя пару дней мы все еще держимся подальше от дома и прогуливаемся по Сиде, рассматривая кафе и магазины, или скорее тех, кто там работает.
– Вдруг мы придем, а наша дверь топором раскрошена? А за дверью – Мясник прячется. Аааа!
– Ха-ха-хаа!
– Мне уже страшно, молчите лучше.
– Да чего ему злиться? Ты же не жена?
– Не жена! А он как спросит, почему сбежала? Я даже не смогу ответить, так я его боюсь! Девченки, не бросайте меня одну!
Во всех проходящих вдалеке мужчинах Нифу мерещится Мясник.
– Ой! Вон он идет!
– Хи-хи, ты что, это же баба!
Из сумки Иа доносится скрипучее пиликанье. У Иа есть турецкая сим-карта, которой пока хватает для нас троих. Иа поставила звук пилы на номер Мясника, и мы по тридцать раз на дню слушаем угрожающее пиликанье, гогоча от всей души. Вжик-вжии-ыык, вжик-вжии-ыык. Вжик-вжиии-ыык, вжик-вжиии-ыык. Под эти звуки Иа изображает Нифу, как отпиливаются наши головы. Ниф смеется, но немного скованно.
– Может, прийти и сдасться в плен, пока не зарезал?
– Ты что, теперь уж точно грозы не миновать!
Ниф делает вид, что пугается, а мы с Иа помираем со смеху.
Маруся, которая у нас замужем за турком четвертый год, внимательно рассматривает фотографии. Довольные, мы тыкаем в них пальцами.