Могикане Парижа

– Представьте себе, что я попадаю в какое-нибудь общество недовольных. Что могло бы произойти из этого? Я находился бы между двумя подводными скалами: молчать и рисковать своей головою или пожертвовать долгом чести и донести на моих сообщников… Ах, добрейший г-н Жакаль, – продолжал каторжник, точно спохватившись, что проговорился, – если бы вы чувствовали ко мне некоторую привязанность, вы могли бы многое устроить для меня.

– Скажите, Жибасье, и если я только в состоянии исполнить, то сделаю это с удовольствием. Это так же бесспорно, как то, что солнце освещает нас в эту минуту.

Может быть, Жакаль по привычке употребил это выражение, но в самом деле солнце в эту минуту освещало Сандвичевы острова.

Жибасье посмотрел за окно, и на его лице появилась ироническая улыбка.

– Итак, – продолжал Жибасье, – если вы действительно хотите что-нибудь сделать для меня, то исполните мою просьбу: позвольте мне отправиться путешествовать, добрейший Жакаль. Я тогда только успокоюсь, когда буду находиться за пределами Франции.

– А куда бы вы хотели отправиться, любезнейший Жибасье?

– Куда угодно, исключая юг.

– А, вам противно видеть Тулон?

– Я предпочитаю Германию. Верьте мне, я не знаком с этой страной.

– Конечно, и вас там не знают. Я понимаю, что вы найдете больше удобств в этой стране… Это верно.

– Я с великой радостью займусь исследованием старой Германии.

– Исследованием содержимого старых немецких замков? И вы были бы счастливы, если бы вам удалось исполнить это намерение?

– День, в который осуществится мое желание, будет счастливейшим днем жизни.

– И вы это говорите чистосердечно?

– Так же верно, как то, что солнечный свет освещает нас в данную минуту, добрейший г-н Жакаль!

В свою очередь Жакаль обернулся к окну и, заметив, что солнце давно скрылось, улыбнулся и сказал:

– Я верю вам и хочу доказать это на деле.

Жибасье весь превратился в слух.

– Итак, вы говорите, любезнейший Жибасье, что ваше пламенное желание состоит в том, чтобы отправиться к берегам Рейна.

– Это действительно так, и я не отступаюсь от сказанных слов.

– Это вещь очень возможная.

– Ах, добрейший г-н Жакаль!

– Только я не могу вам определить, на ту или на эту сторону Рейна вам придется отправиться.

– Я отдаюсь в ваше распоряжение, и в то же время я не желаю от вас скрывать, что мне бы хотелось…

– Попасть ко мне в доверие, Жибасье?

– Нет, не то. Я вполне вам доверяю: вам нет нужды вводить меня в обман.

– Конечно, нет, я вас достаточно знаю.

– Если бы я вам не был нужен, то вы не стали бы терять со мной столько времени.

– Я никогда не теряю время, Жибасье. По моему костюму вы видите, что я готов сейчас же отправиться в путь. Я знаю, что в мое отсутствие дело мое не прекращается… Я питаю к вам, Жибасье, такую слабость, что с нашей первой встречи только и думаю о том, чтобы сделать что-нибудь для вас.

– О, г-н Жакаль, вы для меня можете сделать очень многое.

– Я это знаю, но у каждого человека есть к чему-либо склонность. Положим, ростом вы не велики, но если и плохо скроены, то крепко сшиты.

– Я служил моделью и получал в день до 10 франков.

– Вот видите! Кроме того, вы сангвиник, следовательно, вы энергичного характера.

– Даже слишком! От этого-то и происходят все мои несчастья.

– Потому что вы сбились с настоящего пути. Встав на другую дорогу, вы могли бы достигнуть цели.

– Эта возможность у меня уже позади.

– Вот видите, я не ошибся. Позвольте вам заметить, Жибасье, вам следовало бы быть великим полководцем, и меня удивляет, почему вы не избрали военную карьеру?

– Я сам не могу объяснить вам этого, г-н Жакаль.

– Но что сказали бы вы, если бы я взялся поправить ошибку и невзгоды судьбы?

– Ничего, г-н Жакаль, так как не понимаю, каким образом можете вы исполнить это?

– Если бы я произвел вас в генералы?

– В генералы?

– Да, желали бы вы быть, например, бригадным генералом?

– Какой же бригадой мог бы я командовать, г-н Жакаль?

– Бригадой безопасности, любезнейший Жибасье.

– Это значит, что вы мне предлагаете просто-напросто быть полицейским шпионом?

– Совершенно верно.

– Отказаться от своей личности?

– Вы обязаны пожертвовать собою для спасения родины.

– Я согласен пожертвовать собою, но, со своей стороны, чем она вознаградит меня за это?

– А какого вознаграждения потребуете вы?

– Вы меня понимаете, любезнейший г-н Жакаль…

– Да, имею эту честь.

– Вы знаете, как я нуждаюсь, я не имею средств.

– Я предвидел и это.

– Соответствующие условия обходятся дорого!

– И вам щедро заплатят за это.

– Теперь позвольте мне сказать вам несколько слов, которые покажут вам, на что я способен.

– О! Я знаю, вы способны решительно на все, генерал!

– Я способен на все прекрасное, как вы сейчас увидите.

– Я вас слушаю.

– От чего зависит величие и благосостояние государства? От полиции, не правда ли?

– Совершенно верно, генерал!

– Государство без полиции то же, что корабль без компаса и руля.

– Это сравнение справедливо и даже поэтично, генерал.

– Поэтому на должность полицейского нужно смотреть как на самую полезную и святую обязанность.

– Я вам не противоречу.

– Но объясните мне, почему на эту столь важную должность выбирают обыкновенно самых дурных, чуть не идиотов? Почему это? Я вам это тотчас же объясню: это происходит оттого, что полиция вместо того, чтобы заниматься важными правительственными делами, увлекается недостойными занятиями.

– Продолжайте, Жибасье.

– Разве вам нужны эти несчастные воры? Вы могли бы оставить их в покое? Неужели они вас смущают? Разве они жалуются на законы, правительство? Разве они зло смеются над вами или выступают против иезуитов? Нет, они вас не затрагивают. Попадался ли вам хоть один вор при раскрытии какого-либо заговора? Вместо того, чтобы оказывать им помощь и протекцию, как людям вполне мирным и безвредным, вместо того, чтобы пропускать мимо ушей их маленькие шалости, вы ловите их и опутываете сетями. Фи, г-н Жакаль, вы находитесь в том блаженном состоянии, когда Адам и Ева вкусили запретного плода по совету дьявола в образе змея. Слушайте, г-н Жакаль, не позже, как вчера, арестовали… и кого же? – этого кроткого ангела, Габриеля!