Могильщик. Черные перчатки

— Аха, Велион! — радостно заорал Епсхо, оборачиваясь. Левой рукой он зажимал окровавленную щеку. — Дружище, без тебя бы мы не справились!

— Мы ещё не закончили, — жёстко сказал Истро. — Велион, он жив?

— Да, только детей теперь заведёт вряд ли.

— А, яйца болят? Пусть болят, пусть хоть что-то у этого гада поболит, а то придётся кончать дело быстро, слишком велик риск. А так бы он у меня поорал. — Островитянин быстро подошёл к проповеднику, который уже порывался встать. — Ну что, блядский выродок, пришла пора посмотреть, что у тебя внутри?

— Вы кто такие? — простонал проповедник, падая на землю.

— Мы кто такие? — невнятно переспросил Епсхо, видимо, раненая щека сильно ему мешала. — Братец, да ты кое-что забыл!

— Конечно, конечно, — прошипел Истро, яростно шаря в карманах. — Сейчас ты, падаль паскудная, поймёшь, кто мы. Ага! — он выудил из кармана перчатки. — Понял, кто мы, а? Исчадья зла, грязь этого мира. — Он натянул перчатки и снова схватился за саблю. — А помнишь паренька, которого не далее, как три дня назад толпа разорвала на части? Пацану было лет пятнадцать, не больше, а вы его растоптали только за то, что у него на руках были надеты чёрные перчатки, вот такие же. И что, я спрашиваю, он тебе сделал, а? И который он уже был по счёту? Отвечай! Ну, чего молчишь?

— Сгинь, — коротко отозвался проповедник. Он даже не пытался сопротивляться.

— Сгинешь ты, — осклабился Истро и пригвоздил проповедника к земле саблей. Жертва задёргалась, изо рта на грудь хлынула кровь. Но Истро не торопился, несмотря на обещание. Он вырвал меч из груди проповедника, вонзил его повторно, но уже в область живота, и принялся медленно проворачивать его, одновременно опускаясь к пупку. Проповедник извивался на земле, хрипя и захлёбываясь кровью, его глаза постепенно стекленели. Наконец, он затих, но Истро продолжал потрошить его ещё некоторое время. На губах островитянина играла улыбка.

— Всё, Истро, уходим, — произнёс Епсхо. — Нас могли слышать. А мне надо рожу ещё заштопать.

— Конечно, — весело сказал Истро, выпрямляясь. Улыбка будто прилипла к его губам. — Велион, ты с нами?

— Почему бы и нет.

— Хорошо. У нас тут есть интересное и прибыльное дельце, потом расскажем.

— Тем лучше.

Могильщики расположились на постоялом дворе в паре миль от места убийства. Епсхо отправился к коновалу, а Истро с Велионом заплатили за три спальных места в общей комнате и отправились в зал для столующихся.

— Вообще-то мы шли в Крено, — сказал Истро, заказав у грудастой официантки горшок ухи и бутыль самогона. — Но из-за этого ублюдка пришлось отклониться от маршрута. Знаешь, после того, как мы увидели толпу, растерзавшую того сопляка, меня взяла злость. Ах, ты, думаю, козлячья морда, сколько народу-то наших из-за тебя погибло. Тогда мы решили проследить за ним, а когда уже хотели напасть, нарвались на десяток дуболомов, этот гад с ними ходил, представляешь? Ну всё, думаю, кто-то серьёзно озлобился на могильщиков, если финансирует такую херню. Ну, вот мы и решили за этим гадом походить, надеясь, что получится где его подловить в одиночку. Скоро мы узнали, что эта паскудина по дорогам почти не ходит, в основном по лесу, видимо, ради безопасности, и в окружении телохранителей. Но на "проповеди", — могильщик буквально выплюнул последнее слово, — он выходит на дорогу, а охрана его ждёт в лесу. Пока мы ждали подходящего момента, пришёл ты, — Истро зло хохотнул.

— Ага, — сухо констатировал Велион. — Вообще-то я всё это уже понял.

— Ага, — беззлобно передразнил товарища Истро. — Мне надо потянуть время, пока не придёт Епсхо. Как у тебя дела?

— Вложил деньги в бордель.

Островитянин рассмеялся.

— Ого, а ты ещё умнее, чем я думал, — произнёс он сквозь смех. — И как доход?

— Пообещали пятьдесят процентов в год.

— Ни хрена себе. Что за бордель такой?

— "Тёплая постель".

— В Ариланте? Наслышан, наслышан. И что же, сделаешь скидку по дружбе?

— Там скидка любому могильщику: владелица сама бывшая могильщица. Но если скажешь, что хорошо знаешь меня, можешь обслужиться бесплатно.

— Ого, — Истро снова усмехнулся.

— Ого. А в Крено я с вами не пойду.

— Ага. А чего так?

— Это самоубийство, — коротко ответил Велион, надеясь, что на этом разговор и кончится, но Истро не собирался отставать:

— А чего так?

Чёрный могильщик тяжело вздохнул. Нет, он был не прочь поболтать с Истро, но если разговор продолжится, он, скорее всего, плюнет на безопасность и пойдёт с братьями. Чёрт возьми, да он уже почти пошёл с ними. Ну, и почему же он такой идиот?

— Погоди, — остановил его островитянин, — Епсхо идёт.

Действительно, Епсхо уже шёл. Правда, узнать его можно было только по одежде — почти вся голова была замотана тряпкой, из-под которой торчали только глаза и рот. Велион от такого вида Епсхо прыснул, Истро тоже начал хихикать, а потом, не удержавшись, заржал в голос.

— Да идите вы на хрен, — пробубнил из-под повязки Епсхо, чем вызвал ещё один приступ смеха у брата и Велиона. — Не коновал, а мясник, мать его в душу, так штопал, что я чуть от боли не обосрался. Ему сразу могильщиком надо работать, ядрит.

— Не могильщиком. — Брат Епсхо поднял вверх указательный палец. — Ты выражаешься неполиткорректно и оскорбляешь чувства людей. Правильно говорить не "могильщик", а "служащий кладбища".

— Где это ты такой ереси нахватался? — удивлённо спросил Велион.

— Слышал разговор двух магов в таверне, у нас ещё, — скривился Истро. — Они, кажется, ещё преподавателями какой-то академии назвались, когда с них за водку деньги потребовали, но скидку им не дали. Они говорили о том, что слово "могильщик" уже фактически является оскорблением наряду с термином "чёрный копатель", обозначающим… кого он там обозначает?

— Мародёров не могильщиков, — ответил Велион.

— Вот и мародёр — тоже оскорбление. Ладно, хрен с ними с оскорблениями, нам несут уху и водку.

— Самогон, правильно пользуйся терминологией, — вяло улыбнулся черноволосый тотенграбер.

— Водку, — покачал головой Истро. — Здесь её гонят превосходно и потом чем-то очищают, мы вчера здесь останавливались.

— Ага.

Могильщики сделали по глотку водки и набросились на рыбную похлёбку. В ухе плавала щучья голова и множество тушек более мелкой рыбы, лук и репа, к тому же в уже готовый суп были вбиты два яйца. Короче, было вкусно, даже Епсхо закидывал ложку за ложкой, хотя повязка сильно осложняла процесс. Разговаривать о делах времени пока тоже не было.

— Велион хотел рассказать нам о Крено, — сказал Истро, отложив, наконец, ложку.

— О, хорошо, — оживился Епсхо, — а то мы, чёрт возьми, на материке ещё ни хрена не обвыклись.

— Поэтому вы туда и идёте, — буркнул Велион. — Идти в Крено малой группой — самоубийство, да и большой никто не пойдёт.

— Это почему же? — насторожился Истро. — Такой сложный могильник, как Сердце Озера, да?

— Нет. Крено — небольшой могильник, едва на пяток тысяч населения, да и, предположительно, бедноватый, как и все мелкие могильники.