Могильщик. Черные перчатки

У ворот замка стало тихо, как в гробу. Все знали, что Иргур скажет дальше.

— Я и ты, Н" до, — продолжал южанин в воцарившейся тишине. — Завтра на рассвете, на мечах, голые по пояс. Победишь ты — мы уберёмся восвояси. Если выиграю я — мы разграбим твой замок, но не тронем твоих людей, нам не нужна кровь, мы пришли за товарами с материка. Если же ты откажешься… Мы вырежем всех, от мала до велика, изнасилуем женщин и сожжём крепость.

— И как же ты, интересно, собрался взять крепость, которую никто когда не мог покорить? — прошипел Н" до. Весь его пыл утих так же быстро, как и крики защитников замка.

Велион выругался сквозь зубы. Он знал, что ответил Н" до. Знал это и К" ле. На губах старика играла улыбка.

— Ты подарим мне её, старик. Когда распустил солдат, чтобы не платить им. Когда позволил патрулям причалить. И даже ещё раньше, когда запретил двум моим друзьям, ярлам Увару и Сторву, приехать на ярмарку. Подумай, жирный старик. Погибнуть и спасти жизнь всем своим людям, оставить своим сыновьям наследство и оставаться сильнейшим кланом на Епсхо. Или отказаться и лишиться наследников, лишить сотен своих людей всего — жизни и чести. Подумай!

— Я отказываюсь. Вы сломаете свои жёлтые зубы о стены моей крепости, а обо мне будут вспоминать как о величайшем победителе южных ярлов. Ваши кости в морской воде будут глодать рыбы и крабы, а я буду есть мраморную говядину и запивать её нежным вином с материка. Убирайтесь! Вы прослывёте трусами, но свою жалкую жизнь сохраните!

— У тебя есть время до рассвета, — насмешливо сказал Иргур. — Но, думаю, ответ не изменится. Приготовьтесь к смерти, люди труса!

Царила такая же напряжённая тишина. Могильщику казалось даже, что он слышит яростную одышку Н" до. Но тут К" ле снова принялся проталкиваться вперёд.

— Это я вызываю тебя на поединок, трус! — заорал он. — Я! Слышишь?!

— Кто это там блеет? — расхохотался ярл. — Ребёнок?

— Нет! — Н" до, наконец, прорвался через толпу. — Нет! — повторил он, задыхаясь от ярости. — Ты знаешь меня, детоубийца!

— Уважаемый мастер К" ле, — учтиво проговорил южанин. — Это честь — скрестить с тобой мечи, и ты в своём праве. Но как я, свободный ярл, могу позволить вызвать себя на поединок слуге какого-то труса, отказавшегося ценой своей жизни спасти всех своих людей? Не бывать тому. Вот если бы Н" до согласился драться со мной, после этого поединка можно было бы сразиться с тобой. Но…

— Плевать! Встретимся на поле брани! Помни, что я жду тебя!

— Помню. И тоже жду со всем уважением.

Велион тяжело вздохнул и сжал кулаки. В бою они могут не встретится, а вот если Н" до согласится…

Возможно, у всех собравшихся здесь появился призрачный шанс на жизнь.

К" ле, исчезнувший сразу после переговоров, не появлялся до утра. Не в силах уснуть, Велион бродил по комнате из угла в угол, вслушиваясь в пьяный храп Г" ра и тихое прерывистое посапывание У" ри. Калека просыпался один раз, уже ночью, когда высокое южное солнце клонилось к горизонту. Но, проснувшись, Г" ра выдул ещё половину штофа вина и снова заснул.

— Я не могу защищать свой дом, — бубнил он, напиваясь, — поэтому лучше мне сдохнуть во сне.

Что ж, это по крайней мере позволило могильщику и У" ри насладиться последней, такой короткой, ночью. Два бокала вина после любви помогли ей уснуть, но тотенграбера секс и выпитое только взбодрили, приведя в то лихорадочное состояние, когда сон вроде бы и идёт, но сил закрыть глаза нет. Возможно, ему тоже стоило напиться. Плевать на то, что придётся драться с похмелья, во всеобщей мясорубке, которую пообещал защитникам Лепестка Вишни Иргур, от него толку всё равно будет мало. Но взявшись за штоф, могильщик мгновенно передумал. Возможно, твёрдая рука и крепкие ноги спасут им с У" ри жизнь.

Старый мастер ввалился в комнату уже через два часа после рассвета. Он был пьян и, судя по выражению лица, доволен.

— Н" до решил сдаться? — угрюмо спросил Велион, глядя как старик стягивает сапоги.

— Хера с два, — хмыкнул К" ле. — Этот жирный ублюдок решил оборонять ворота, а не запираться с гарнизоном в крепости. Я пытался его убедить, что так мы дольше продержимся, но он визжал, как огромный боров, когда его старший сын предположил какими будут расходы, если эти южные варвары спалят летний замок и пристройки. А они сделают это. После того как разграбят, конечно.

— Ты, кажется, не выглядишь расстроенным.

Старик рухнул в пастель и рассмеялся.

— Я с половиной гарнизона пойду на ворота, — пояснил он. — И буду командовать их обороной. Встречусь в драке с Иргуром и отомщу за сына. Зачем мне горевать? Если мы продержимся до обеда, придёт подкрепление из полутора-двух сотен человек, тогда никто — никто! — не сможет взять Лепесток Вишни, даже если бы здесь стояла пятитысячная армия.

— Так, значит, план — дождаться подкрепление? — сумрачно спросил могильщик. Он не слишком-то рассчитывал на это. Если половина гарнизона замка погибнет на воротах, у них не хватит людей, чтобы оборонить обе башни. А если к этому времени успеет подойти флот…

К" ле снова рассмеялся.

— Нас просто так не взять. У Иргура от силы полторы сотни человек, просто так он ворота не возьмёт. Корабли мы встретим баллистами, баллисты же обеспечат южанам кровавый подход к стенам башен. Здесь много арбалетов и камней, слуги ещё с вечера развели на вершинах башен костры и кипятят масло и морскую воду. А если мы продержимся до полудня…

— Ты забываешь про берсеркеров. Они…

— Они бездумные животные, — жёстко прервал могильщика старик. — Да, они не боятся боли и дерутся, пока не умрут, но с отрубленной головой может бегать только курица, не человек. Спи, трус с материка.

— Я не трус, — сухо сказал Велион, наливая себе вина. На самом деле слова К" ле немного его успокоили. Но он предпочитал учитывать всё, что можно учесть. "И когда шёл в Имп всё учёл? — насмешливо спросил у себя могильщик. — И в Хельштен, и в Крено? Нет. Я шёл умирать. Все три раза. Но, чёрт возьми, могильщик должен сложить кости в могильнике, а не в крепости, защищая её от людей человека, которого с натяжкой мог назвать другом". — "Нет, сейчас всё по-другому, — сказал себе тотенграбер, пристально глядя на спящую У" ри. — Не так, как было раньше. Просто сейчас я слишком сильно хочу жить".

К" ле, видимо проследил его взгляд. Старик усмехнулся и, поднявшись с кровати, похлопал Велиона по плечу.

— Ты останешься в башне и будешь защищать её, я договорился с Н" до, убедив его, что от тебя всё равно слишком мало толку в бою, а победа в поединке — всего лишь случайность. Береги её крепко, ученик, и постарайся сделать так, чтобы шальная стрела или тупой берсеркер тебя не свалили.

Договорив, старик лёг на кровать и практически сразу уснул. Могильщик ещё глотнул вина, но сразу отставил полупустой бокал. Всё-таки твёрдые руки и крепкие ноги нужные ему больше, чем успокоение в вине. Раздевшись, Велион лёг в кровать, намереваясь отдохнуть хотя бы с открытыми глазами, но практически сразу провалился в сон.