Могилы героев. Книга вторая

– Но вы не отступитесь, верно?

– Нет, я не отступлю…

Тогда они сидели на лавочке в палисаднике. Вокруг было так тихо и солнечно, что предмет разговора больше напоминал вольный пересказ фильма. Не вязалась идиллическая картина русской деревни с проблемами борьбы с наркотиками. На фоне действительности органично вписывался разухабистый подвыпивший гармонист с лихо заломленным на ухо картузом, а не полумертвый наркоман с "дорогами" в преисподнюю вместо вен.

– Я хотел бы помочь вам, но…- Федор развел руками, словно говоря, что сам находится не в лучшем положении.- Но у тебя ведь есть собственные планы на будущее.

– Только мечты,- Лосик улыбнулся.

– Жаль все-таки, что я не смогу помочь тебе,- Федор похлопал собеседника по колену.- Но мечты и надежды, иногда это лучшее из всего, что у нас есть…

Лосик стремительно бежал вперед, с каждым вдохом и выдохом приближаясь к окраине города. Солнце взобралось еще выше по небосклону. На кухнях хлопали форточками, кое-где уже бодро свистели закипевшие чайники. Начинался будний день.

Лосик отер пот со лба и побежал еще быстрей. На тротуарах появились владельцы собак с питомцами. Люди позевывали и ежились от утренней прохлады, а псы озабоченно бегали по тротуарам от столба к столбу. Некоторые делали попытки погнаться за бегущим человеком. А Лосик вновь и вновь возвращался к разговору с Федором. "Мечты и надежды. Мечты и надежды…" Потому что бороться хорошо, но глупо, думал он. Потому что рано или поздно, проиграет каждый. Но если я доживу до старости, вспоминать буду то же что и сейчас: бескрайнее поле и дорогу вдалеке, неказистый ангар с прогнившей крышей и тех, кого спас от голода, кому заменил отца с матерью…

Жилые кварталы закончились. С другой стороны дороги ржавели самодельные металлические гаражи, а за ними раскинулось засеянное подсолнечником поле. Городские кварталы оборвались так резко, и так внезапно раскинулось над головой высокое небо, что на мгновение Лосику показалось, словно он вновь оказался в потерянном раю.

– Вадим, подожди!

Лосик обернулся и увидел Тагира Темирханова, человека в их отделении незаменимого, знающего почти все тюркские наречия, диалекты таджикского языка, дари и пушту. С Темирхановым у него с первого дня сложились непростые отношения, этому человеку Лосик инстинктивно не доверял. Как, впрочем, не доверял выходцам из Средней Азии, с Кавказа и всему кочевому цыганскому народу. Сказывался опыт нажитый в годы бродяжничества.

– Поговорить нужно, Вадим,- Тагир протянул для пожатия руку.- Не то ты глупостей наделаешь. А у тебя семья, сам молодой, тебе еще жить да жить.

– О чем это ты?- Лосик заметил припаркованную возле гаражей машину Темирханова.- Ты ждал меня?

– Да, ждал. Может, в машине поговорим?

– Нет, лучше на свежем воздухе.

Темирханов несколько замешкался, полез в карман за сигаретами. Видимо, Лосик отказом сесть в автомобиль нарушил план. Это был высокий на полголовы выше Лосика сухопарый человек, по внешности которого невозможно было определить возраст. И Лосик не сомневался, что в его машине всегда можно было найти анашу и насвай ¹.

– О чем ты хотел поговорить со мной?- Лосик попытался поймать его всегда ускользающий от собеседника взгляд.

– Хочу тебя предупредить как друга. Скоро мы будем много работать с цыганами, чтобы ты ничему не удивлялся и молчал, если увидишь что-то непонятное… Ты – честный. Так нельзя пока.

– Пока? А когда можно будет?- Лосик спросил так напористо, что собеседник машинально отступил назад.- Кто тебя послал?

– Какая тебе разница? Ты умный ведь, сам думай. Машина, квартира, все тебе, пожалуйста. А будет еще лучше.

– Что еще велено передать?

– Уважают тебя люди, а договориться всегда можно. Посмотри, как пушеры ²живут, молодые совсем, а все у них есть! Нам платят, мы ментам торговца "сдаем". Мент не чешется – в газету пишем. С нами скоро все дружить будут. Как ты, а?..

– Мразь!- Лосик схватил Темирханова за отворот футболки. Тот забрыкался, вырвался.

– Дурак ты, что ли, а?!- Яростно закричал во всю глотку, но отскочил, когда Лосик сделал шаг вперед.

– Сука продажная,- Лосик с оттяжкой пнул таджика в живот и тяжело, вложив в кулак вес всего тела, ударил по лицу. Он не был похож на бойца, но дрался жестоко и умело, почти всегда выходил из схваток победителем, хотя бить людей не любил.- Паскуда…

Темирханов распластался на пыльной обочине и в этот момент вряд ли понимал, что с ним происходит. Мычал что-то нечленораздельное и все пытался поднять голову. Лосик потер кулак, с сожалением посмотрел на поле за гаражами и побежал обратной дорогой.

Этот день у него был свободным, что-то вроде выходного у рабочих людей. Но пока Темирханов не пришел в себя, не успел предупредить подельников, Лосик должен был поговорить хотя бы с Коротковым, с человеком, возглавлявшим отделение Фонда.

Он бежал в центр города и думал о том, что снова сбылись слова Федора, когда тот говорил о продажности и предательстве. О том, что пока подобные организации и фонды не возглавят люди молодые, ненавидящие наркотики и способные идти до конца без компромиссов, их работа будет похожа на детскую игру в казаки-разбойники, когда все друг друга знают в лицо.

На автобусных остановках уже стояли люди, и воздух уже успел пропитаться выхлопными газами. Из приоткрытых окон доносились голоса телевизионных ведущих. Воробьи устраивали гвалт в кронах деревьев и под крышами остановочных комплексов. Мимо Лосика проносились машины. Несколько раз его окликали с тротуаров, но в ответ он только поднимал руку в знак приветствия и бежал дальше.

– Что случилось, Вадим?- Коротков пропустил Лосика в прихожую. Лицо у него было заспанным.

– Можем поговорить с глазу на глаз?

– Без проблем. Ты знаешь, своих я к теще отправил. Не разувайся, проходи в гостиную. Я сегодня "генеральную" делать буду.

– Сергей, я тебе доверяю,- Лосик подошел к окну.- Определенные подозрения у меня были с первого дня. Но мы работали, и это приносило результат.

– Что случилось?- Повторил вопрос Коротков и сел в кресло.

– Полчаса назад у меня был разговор с Темирхановым. Тебе это ни о чем не говорит?

– Нет. Пока что мне это ни о чем не говорит.

– Я не считаю тебя наивным человеком, а твоей осведомленности даже завидую. Но вот Темирханов открыл мне кое-какие тайны. И сейчас я уже не знаю, как быть.

Коротков не спеша закурил:

– Может ты его неправильно понял?- Он посмотрел на Лосика.- Не торопись с выводами, Вадим. Я бы не хотел из-за недоразумения потерять одного из лучших. Не знаю, о чем вы говорили. Бог с ним с Темирхановым! Забудь, словно ничего не было. Занимайся своим делом. Таких людей как ты очень мало. Пойми, такие люди на вес золота. А с Темирхановым мы разберемся…

– Но ведь он тоже на вес золота,- усмехнулся Лосик.- Правильно? Знает языки, знает обычаи, знает людей… Я думаю, что он купил тебя с потрохами! Сначала купил, а потом запугал полунамеками, россказнями и баснями азиатскими. Но раз он сделал это с тобой, значит, все, что ты говоришь людям – ложь! К тебе за помощью матери приходят, а ты им в глаза врешь. К тебе пацаны бегут за поддержкой, и ты их обманываешь. Ты такое же дерьмо как цыгане, таджики, как наша сволочь, спаивающая свой народ!

– Нет, Вадим, подожди. Выслушай меня. Все не так как ты думаешь.