Могилы героев. Книга вторая
Шрифт:
– Я вас видел в Фонде.
– Возможно,- кивнул Лосик.- Я там работал.
– Нужным делом занимаются люди!
– Да,- сдержанно согласился с собеседником Лосик.
– А вот и хозяйка!- Радостно сказал посетитель, поднимаясь навстречу Вербицкой.
– Господи, Саша! Ты как здесь оказался?!
– Проездом. Вот узнал, что ты у нас в верхи выбилась. Решил заехать. Ты ведь знаешь, в журналистском деле всегда нужно держать нос по ветру.
Они расцеловались. Лосик тоже привстал и пожал руку новому знакомому.
– Это мой помощник, Лосев Вадим Андреевич,- представила
– Очень приятно,- кивнул Лосик.
– Кстати, Вадик может многое рассказать о жизни беспризорников. Несколько лет он сам… Ну, ты понимаешь.
– Очень интересно,- пробормотал Колосов.- Ты знаешь, а ведь мы уже встречались с Вадимом.
– Очень хорошо,- теперь уже кивнула Вербицкая.- Прошу за стол, угощайтесь.
Колосов вытащил из сумки две плитки шоколада и лимон. Вербицкая разложила на большом блюде пирожки. Но едва в чашках заварился чай, и пакетики полетели в корзину для мусора, раздался телефонный звонок. Вербицкая сняла трубку.
– Да?.. Вадик, это тебя,- она передала трубку Лосику.
Тот прижал ее к уху и, едва услышав первые слова, покачнулся на стуле и сделал характерное движение, словно ворот рубашки сдавил ему горло.
Вербицкая и Колосов посмотрели на него с тревогой.
– Вадик, что случилось? На тебе лица нет.
– Нет,- прошептал Лосик.- Нет…
– Что случилось, Вадим?- Уже настойчиво переспросила Вербицкая.
– Жену с сыном сбили… Я должен идти…- Ноги его не держали, а сердце уже предчувствовало самое страшное.
– Постой,- Колосов мгновенно оценил ситуацию.- Я тебя подвезу.
– Господи,- прошептала Вербицкая.- Саша, подожди, я поеду с вами…
Лосик сидел за столом возле приоткрытой балконной двери. Сквозняк шевелил разбросанный по полу мусор. В комнате царил беспорядок, зеркала в квартире все еще были завешаны платками. На столе перед Лосиком стояла початая бутылка водки и граненый стакан, в стороне от них пепельница, пачка сигарет и коробок спичек. Лосик сидел, прикрыв глаза ладонью. На его щеках темнела борода, на висках серебрились седые волосы.
– Здравствуй…
Лосик вздрогнул и посмотрел на гостей. Это были Вербицкая с Колосовым.
– Дверь была открыта,- пояснил их внезапное появление журналист.
Лосик нашарил сигареты. Со второй попытки прикурил. Вербицкая села рядом с ним. Журналист остался стоять.
– Вадик,- начала было она.
– Горе мое…- Лосик пьяно посмотрел на журналиста.- Безмерно…
Вербицкая судорожно перевела дыхание и взяла его за руку.
– Но сейчас уже ничего не поделать, да?..- Он снова прикрыл глаза ладонью.- Отведите меня в церковь. Ради бога, отведите меня в церковь…
Вербицкая кивнула журналисту и осторожно как ребенка вывела Лосика из комнаты.
– Все будет хорошо, Вадик,- ласково приговаривала она.- А после тебе нужно отдохнуть, поспать немного.
Лосик вдруг резко остановился, как останавливаются посреди дороги только очень пьяные люди, и прошептал ей на ухо:
– Юля, ты-то ведь знаешь, что ничего хорошего уже не будет… Ни-ког-да…
И она неожиданно посмотрела
на него так, что сквозь душевную боль и пьяное отупение он, словно, почувствовал на своем лице жаркий луч солнца.– Ты сильный, ты очень сильный…
– Но я больше не могу!- С надрывом сказал Лосик, тут же забывая и ее глаза и ее слова.- Боже, как я устал!..
– Идем. Идем, миленький.
Они сели в джип Колосова. Лосик тут же забылся. Сидел на заднем сидении с закрытыми глазами. Рядом с ним была Вербицкая. Журналист изредка поглядывал на них в зеркальце заднего вида. Видимо, он что-то хотел сказать, но боялся потревожить Лосика.
Вскоре по правую сторону дороги блеснули на солнце кресты и купола. Джип остановился возле храма со звонницей. Лосик тотчас открыл глаза и провел ладонью по волосам. Перед входом в храм перекрестился и зашел внутрь.
– Пусть побудет один,- остановил Вербицкую журналист.- А мы пока свечек купим…
Лосик смотрел на лик Господа так, словно ждал ответ. Не смотря на летний день в храме было сумеречно и тихо. На людей сквозь толщи темных эпох смотрели святые. В их глазах теплились безмерная печаль и надежда. Лосик отошел к окну и глубоко задумался, глядя не на мозаичный рисунок стекла, а на нежное колебание пламени свечей, поставленных перед иконами во здравие и за упокой.
Вскоре на его глазах заблестели слезы:
"Господи, почему мир который ты, ТЫ!!! создал, так несправедлив? Почему в нем столько боли и столько зла? Одного твоего вдоха хватит, чтобы перекроить его заново. К чему данная тобою свобода рабам?.."
Он проснулся в какой-то незнакомой комнате. Здесь пахло тонкими духами и ароматным дымом легких сигарет. Он скорее почувствовал, чем понял, что находится в квартире у Вербицкой. Потом услышал неясные, приглушенные голоса хозяйки дома и журналиста.
В комнате было сумеречно, и невозможно было понять, то ли за окном поздний вечер, то ли раннее утро. Но опять каким-то образом Лосик понял, что начинается новый день.
Он встал с постели и осторожно подошел к окну. Над городом раскинулось темное небо, хотя гроза уже уходила вдаль. Ветер перебирал мокрые листья деревьев. Изредка тучи озарялись вспышками далеких зарниц.
Лосик открыл окно и полной грудью вдохнул свежий, напоенный пряными ароматами воздух. Начинался рассвет четвертого дня. Вспомнив об этом, Лосик подавил всяческие мысли. Но осознание того, что Лизы нет, и его сын не пойдет в школу, не сядет на велосипед, не будет смеяться и радоваться жизни, почти убило его на месте. Лосик схватился за подоконник и с трудом перевел дыхание. Смотреть на него в этот момент было страшно.
Оцепенев, он стоял так еще минуту. Потом смахнул с глаз слезинки и провел ладонью по отросшей бороде. В этом доме ему больше нечего было делать. Лосик осторожно закрыл окно и вышел из комнаты.
Голоса Вербицкой и Колосова стали отчетливей. Они сидели на кухне, хотя там свет тоже не был зажжен. Оттуда доносился сладковатый аромат свежезаваренного кофе.
– … Папа и так много делает для людей.- Говорила Вербицкая.- Ты ведь знаешь реальную обстановку. Это со стороны кажется, что все так просто…