Могущество

Его гнев никогда не проходит — я чувствую, как он пульсирует в глубине его крепкого тела, но Кайм подавляет его для меня, бормоча сладкие слова глубоким, урчащим, сводящим с ума голосом, рассказывая мне обо всех порочных и непристойных вещах, которые собирается сделать со мной, когда я снова окажусь в его руках.

— Твое тело столько всего пережило, — с восхищением говорю ему однажды, когда застаю его прислонившимся к широкому стволу древнего голубого дерева. Я восхищаюсь его безупречной алебастровой кожей, которая приобрела едва уловимое мерцание, напоминающее снег в лучах солнца. Страшная рана на его щеке затянулась, и разъедающая магия Вайлорен больше не действует. На ощупь Кайм прохладный. С облегчением вздыхаю. — Ты прошел через столько изменений… но это твоя истинная форма?

Кайм недоуменно и раздраженно хмурится, его брови изгибаются самым очаровательным образом. — Как обычно, Его Бесконечная Загадочная Тьма никогда ничего толком не объясняет, — фыркает он. — Полагаю, я лишился последнего человеческого очарования. Должно быть, я выгляжу несколько чудовищно.

— Не чудовищно, — бормочу ему на ухо, наслаждаясь тем, как он напряжен и возбужден, пробегая призрачными ладонями по его мощным рукам. Я с удивлением рассматриваю его руки, очарованная совершенно обсидиановой кожей на ладонях и пальцах и его чисто черными, немного похожими на когти, ногтями; тем, как черная кожа его запястий перетекает в пустые чешуйки змеиных татуировок, делая их завершенными. — Совсем нет. Я не могу дождаться, когда снова увижу тебя во плоти, Кайм. Я просто отсчитываю дни, пока ты не заберешь меня от этих идиотов.

— Если бы мне не пришлось время от времени отдыхать, я бы уже был там, — хмыкает он, — но, к сожалению, в этом мире я не всесилен. Как близко ты находишься от столицы?

— Не знаю точно. Меня пересадили на речное судно. Думаю, мы на большой реке, которая впадает в Даймару.

— Сайал.

— Да, она. Меня везут прямо к этому так называемому императору Крогену. Думаю, он хочет устроить что-то вроде казни. Публичную церемонию в честь начала своего правления. Это все звучит очень драматично, — презрительно фыркаю я. — Императоры всегда были напыщенными ослами. Это у них семейное.

На мгновение Кайм замолчал. Гнев, который он излучает, холоден и страшен. — Кто ответственен за твои страдания, Амали? Назови мне имя.

Я колеблюсь, зная без сомнения, что любое имя, которое произнесу, будет смертным приговором для этого человека.

— Я должен знать, Амали, — настаивает Кайм. — Подобное… Я не могу оставить это без внимания.

Понимаю. — Это командир Триз, — отвечаю я просто после долгих раздумий. Не потому что Триз пытал меня, а потому что убил Айена.

Я могла бы убить их всех, но другие солдаты и моряки… они просто выполняют приказы. Люди не бывают только хорошими или плохими. В них есть все оттенки серого, и у некоторых из них остались семьи, любимые люди.

Я бы не хотела, чтобы на моем счету было так много смертей.

В конце концов, я все еще жива.

— Спасибо, — шепчет Кайм, его глубокий, восхитительный голос обволакивает меня, затягивая глубже в свои чары, в которых я уже безнадежно тону. — Я все исправлю. Клянусь тебе.

Ох, Кайм. Даже будучи пугающим, он такой милый.

— Думаю, сейчас ты всего в нескольких днях пути от столицы, — рычит Кайм, его аура становится холодной и опасной. — Я тоже. Мы скоро встретимся, Амали, обещаю. Я не позволю этому человеку забрать твою жизнь.

Забираюсь к нему на колени и обвиваю руками его шею, наслаждаясь его пьянящим присутствием. — Даже если это произойдет, я просто покину этот мир и отправлюсь в царство твоего… отца. Это было бы не так уж плохо.

— Нет, — огрызается Кайм, ища меня руками. — Неужели ты так легко забыла то, чему научилась, когда я впервые забрал тебя из дворца? Эта жизнь — твоя жизнь — драгоценна. Она только одна. — Он закрывает глаза и прислоняется спиной к дереву, испуская глубокий, усталый вздох. — Я больше ничего не воспринимаю как должное, Амали. Даже время. Каждый момент, проведенный с тобой, драгоценен, будь то на этой земле или за завесой. — Его глаза распахиваются, увлекая меня в бесконечную, усеянную звездами тьму. Его сила прожигает меня насквозь, как расплавленная лава. — Кроме того, я все еще должен подарить тебе наших детей.

Дети! И снова он удивляет меня.

Я почти падаю в обморок.

Даже сейчас, когда мы страдали и были в разлуке, он планирует нашу будущую совместную жизнь.

Эмоции переполняют меня, и я плачу тихими слезами в своих мечтах. Подумать только, в прошлом я даже не мечтала, что у меня будут дети, потому что ни один мужчина не осмелился бы лечь со мной в постель.

А теперь я думаю о том, что у меня есть он…

Прежде чем успеваю сказать хоть слово, Кайм вздрагивает. — Кажется, я сейчас проснусь, Амали. Ты слишком сильно мучаешь меня, и если я не начну двигаться в ближайшее время, боюсь, захочу остаться здесь, в своих снах, с тобой навсегда.

Остро ощущаю настойчивую пульсацию его члена.

Всемогущие боги, этот мужчина…

— Тебе лучше не медлить, — прошептала я, нежно дразня его. — Потому что за каждый день опоздания я заставлю тебя умолять о моей благосклонности тысячу раз.

— Этого не случится, — отвечает он, глядя прямо сквозь меня на темный туманный лес за окном. — Я не опоздаю и никогда не стану умолять. Это случится с тобой, когда заставлю тебя кончить так сильно, что ты не вспомнишь имени ни одного другого мужчины, кроме моего.

Милая Селиз, коварный мужчина. На мгновение я теряю дар речи. У него есть способность иногда говорить самые поразительные вещи.

Тепло расцветает в моей груди. Заставить меня умолять? Так оно и есть, мой милый мужчина. Вслух я хихикаю. — Не будь слишком самоуверенным, Каймениэль. То, что вдруг обнаружил, что ты полубог, еще не значит, что можешь делать все, что…

— Я так хочу тебя трахнуть, — рычит он, и во мне вспыхивает огонь чистого желания.

— О боги, Кайм… — Я тянусь к нему, но больше не могу его коснуться. Могу только пройти сквозь него.

Он исчезает.

Просыпается…

И мир снова застынет…

К черту Крогена и Триза с их мидрианским высокомерием, считающих себя единственными достойными созданиями на этой земле.

Думающих, что они могут растоптать меня и мой народ.

Когда я здесь, с Каймом, они не могут меня тронуть.

В моем разуме, в моем сердце, они, черт возьми, не могут ко мне прикоснуться.

Они ничего не могут сделать.

— Просто жди, Амали, — шепчет Кайм, его голос восхитительно темный и опасный. — Жди меня. Все будет хорошо. Я обещаю.

Глава 32

Кайм

Наконец, я выхожу на широкую пыльную дорогу, которую называют Имперским шоссе. Оно только одно, тянется от южного порта Лайгол до Даймары, а затем до самого леса Комори на севере.

Я бегу по покрытым инеем грязным колеям, пропуская повозки торговцев, одиноких пеших путешественников и время от времени небольшой взвод солдат, пробирающихся по грязи. Несколько раз натыкаюсь на большой военный караван, в котором много солдат на лошадях и большие боевые пушки, запряженные в телеги. Наряду с большими боевыми конями, батальоны бедных пехотных болванов прокладывают свой путь пешком, выражение их лиц напряженное и жалкое.