Мои двенадцать увольнений

— Вы где?

— Чай покупаю.

— Его и так подадут.

— Вам подадут. А мне самой идти надо.

— Не понял?

И что непонятного, он в випе, я в стандарте. Хотя если брать цену за чашку чая, это вип, если говорить о вкусе сего варева, то это экономский эконом в кубе.

— О, уже посадку на самолет открыли.

— Значит, в самолете увидимся.

Не стала я расстраивать шефа, что в самолете мы не встретимся, у него отдельный вход, вип места, да и после полета мы можем не пересечься, у него крутой отель в самом центре города, у меня где-то на окраине. Но что поделаешь, такие прописаны представительские расходы на мою персону. И так решили мне командировочку организовать совсем забыв, что в первую очередь не я от этой организации пострадаю, а они, и регламенты не спасут.

Впервые я обрадовалась требованию авиакомпании «выключить телефон». Сделала это с радостью, еще не хватало в самый ответственный момент, когда самолет взлетает, а я усиленно молюсь, чтоб мы оторвались от земли, и ничего не отвалилось, услышать бурчания от шефа. Спать не хотелось, кино смотреть тоже, книги в планшетке все уже давно зачитаны до дыр, остается только петь.

«В бананово-лимонном Сингапуре, в буре,

Запястьями и кольцами звеня,

Магнолия тропической лазури,

Вы любите меня».

Песенку Вертинского напевала почти весь полет, правда, беззвучно, шевеля губами, сосед не выдержал и попросил не молиться. Ноги отваливались, я пыталась разминать их во время полета, но тот же сосед бурчал каждый мой пролаз через него, пришлось терпеть.

Стюардесса умудрялась ходить по салону, призывно покачивая бедрами, улыбаться и поправлять кресла особо бурчащем пассажирам. Я вроде и не бурчала, но почему-то она направилась ко мне.

— Вас спрашивают в первом классе?

— А можно сказать, что меня нет?

— То есть?

— Нет меня и все. Нет такого пассажира. Не зарегистрировалась.

Стюардесса, не Жанна к несчастью, даже растерялась.

— Этой мой шеф, и так на работе достал еще и в полете хочет.

— Хорошо, — с пониманием дела кивнула бортпроводница.

Два варианта или с собой стоять заставит весь полет, чтоб гениальные мысли слушала, или, что хуже место свое отдаст, я потом майся осознанием своей наглости, что загнала шефа в малогабаритку и повредил он там себе спину и ноги, это я тут с моим ростом хорошо вписываюсь, а он же потом все две недели будет мне припоминать боль в ногах. Не, лучше здоровый и бодрый шеф, чем разбитый и сердитый.

Только вот шеф не поверил, пошел проверять, благо, выходя из кабинки для всяческих нужд, успела его заметить. Обозревал салон, юзом обратно в кабинку. Через десять минут выбралась.

— Может вам уголька активированного? — сочувственно спросила дама, ожидающая под дверцей кабинки.

— Спасибо, наглоталась уже, жду эффекта.

Продолжила напевать Вертинского, чему мой сосед не обрадовался. К счастью, наконец-то объявили снижения.

И первое что я услышала спустившись с небес на землю:

— Мать вашу, вы где?

— Из аэропорта выхожу.

— Идите быстрей.

Ну, возможно мое передвижение отдаленно напоминало продвижение вперед, но мне казалось, что я делаю такие микроскопические шаги, что так и остаюсь на месте. Мой багаж был у шефа, а то я бы еще полчаса точно простояла у конвейерной ленты в ожидании чемоданчика, и выползла из аэропорта.

— Что так долго?

— Ну, это у вас випроход, а нам простым смертным такие блага недоступны. Вон Ваш трансфер из гостиницы.

Я развернулась и пошла к такси.

— Вы куда?

— В гостиницу.

— Машина в другой стороне.

— Мы живем в разных гостиницах.

— Как это?

— Вот так. Вы в Карлтоне, я чуть попроще.

— Садитесь в машину, жить будете со мной.

— Ха.

— В одной гостинице со мной.

— Да там номеров нет.

По деньгам, что мне положены по должности, там нет номеров. Странно, часть привилегий почему-то у меня как у его замов, а часть как у простого клерка, но хоть отпускные в евро выдавались.

— На месте узнаем. В машину, Ерец, я уже зажарился Вас ждать. И Ваши вещи у меня.

— Не надо было меня ждать, сама бы добралась, — бурчала я, усаживаясь в машину. А вещи? Еще куплю.

Большую часть поездки я высовывалась из окна, чтоб рассмотреть город. Ковин то и дело затаскивал меня обратно, потом просто закрыл окно и приказал сидеть на месте. Гостиница была просто огромной. Наши вещи тут же забрали, пока Ковин выяснял про номера, я разглядывала окружающую обстановку. Все как в красивых заграничных кино — респектабельные мужчины, красивые женщины, кожаные диваны, цветочный композиции в широких вазах, тележки с багажом, расторопные портье и ощущение денег, больших денег. Через сколько командировок я привыкну к таким видам? Правильный ответ — не через сколько, они просто больше не предвидятся.

«Не маловато ли я взяла вечерней одежды, тут, наверное, и на ужин надо спускаться при параде».

Ковин вел меня в мой номер. Слишком высоко забрались, а значит…

— Это же не стандарт?

— Мой люкс.

Номер был больше чем моя съемная квартира, а мраморная ванная у панорамного окна так и притягивала к себе.

— А Вы где будете?

— В другом люксе. Пошли смотреть мой номер.

Тащить меня было совсем не обязательно, но мальчишка, что иногда просыпался в Андрео, хотел похвастаться, он даже не стал дожидаться лифта, бежал по лестнице, и я за ним. Номер был раза в три больше «бывшего» шефского люкса.

— Я поняла, Вы просто хотели номер побольше, вот и притащили меня в отель.

— Мне удобней, чтоб мой помощник была рядом, я бы тебя с собой поселил, но так и быть, не буду компрометировать.

— Меня сложно скомпрометировать в стране, где я никого не знаю.

— Тут был люкс с двумя спальнями, могу поменять два номера на один.

Привычное лукавство было в его глазах, Ковин пытался взять меня на слабо.

— Меняйте.

К счастью, номер был занят. Что ж, предложение спать в гостиной или с ним в одной спальне пришлось отвергнуть, ведь номер-то у меня есть.

— Часа через два сходим, поужинаем.

— Хорошо.

— В Клуб пойдем на тридцать втором этаже, сначала, у меня там встреча.

— Дресс-код. Видела требования в рекламном проспекте.

Большую часть отведенного времени я провела в двухметровой ванне с видом на город. Контрастный душ и я почти не хочу спать, хотя биологические часы пытались доказать мне обратное. Черный листовой чай добавил бодрости. Черное коктейльное платье на тонких бретелях, тонкие чулки телесного цвета, закрытые туфли на каблуках, на руке привычная старая «Чайка», клатч с самым необходимым. Волосы пришлось собрать в высокую прическу, но несколько непослушных завитков выбились и щекотали шею. Ярко накрасила глаза, губы немного блеском. Стук в дверь известил о приходе шефа.