Мои двенадцать увольнений

— Хочу быть твоим законным мужем. Ну, если тебя не устраивает тайный брак, значит, устрою шумиху.

— А может меня в принципе брак не устраивает?

— Помню, ты одни и те же ошибки дважды не совершаешь. Но я может, сделаешь исключение?

— Совсем не романтичное предложение, Ковин, вот совсем. Знаешь, в эти выходные у меня другие планы, не поеду я к тебе. Да и у тебя будет другие планы.

— Какие же?

— Будешь уверять мою маму и отчима, что ты и есть моя судьба, и если уговоришь, то так и быть заявление подадим, в мой местный загс. Почти приехали. Слава, высади нас здесь, быстрей до дома пешком, чем поворот проедем. Да и завтра на такси поеду, отдыхай, послезавтра нам маршбросок до Ярославля делать.

— Хорошо. Но с работы позвонишь, — даже с какой-то угрозой в голосе проговорил водитель.

— Контроль, сплошной контроль, — пожаловалась Андрею.

— С тобой только так и надо, Ники.

— Сговорились, — почти с драматической скорбью констатировала я очевидное.

Лифт привычно не работал. Старая квартира встретила тишиной, к которой так и не привыкла.

— У тебя тут фотогалерея.

Да, фотографии в рамах стояли где только можно и нельзя. Жаль, что «Пеппи» пострадала при затоплении, но Вик обещал сделать.

— Ага, все надарили на тридцать лет.

— Ты ее так и не открыла.

Про новогодний подарок я и забыла, за два месяца так и не решилась его открыть.

— Почему?

— Все знаю про твои романы, поездка в Париж, несколько недель отношений, подарок на память.

— Из-за Парижа ты меня в Сингапуре и оставила?

— Не хотела портить воспоминания о ночи.

— Николька, — обнял, — просто сьют-класс только на двух рейсах — в Париж и в Сидней. Выбрал с меньшими перелетами до родной земли. Ты действительно думала, что я бы повез тебя на квартиру?

— А что я должна была подумать после звонка экономки с уточнениями.

— Так, с Парижем разобрались. А три недели?

— Не смогла отказаться от предложенного. Три недели два дня и восемь часов среднестатистическая длительность твоих романов. Финальная точка — подарок. За два года столько раз это все видела.

— Открой.

— Нет.

— Открой, Ники. И это не подарок.

Ленточка, оберточная бумага, серебряный футляр, маркерная надпись на крышке «Теперь не потеряешь». Я осторожно открыла. Часы. Моя несчастная «Чайка». Мне точно пора менять фамилию на Рыдалец, второй раз за день ревела белугой.

— Ники, Ники, ну, напридумывала себе, сама и расстроилась из-за выдумок. Знаю, что они тебе дороги. Браслет починили, теперь не будут слетать.

«Механизм тоже заменил».

— Спасибо, у меня очень мало вещей от отца осталось. Слишком много переездов было. Хотя кто из нас больше выдумщик, еще вопрос.

— Оба хороши, — подтвердил Андрео в статусе почти жених.

Самое лучшее утро не зависит от кухни или простыни, в которую я закутана, оно зависит от человека, который сидит напротив. Андрей, немного взъерошенный и небритый (мой винес его не вдохновил).

— На работе все нужное есть. Но запасной комплект привезу.

Черный чай, почти брускеты, омлет. Хозяйка из меня не самая хорошая.

— А у меня на работе даже есть место под пеленальный столик и кроватку.

— Предусмотрительно, но все же может, уволишься?

— Неа.

— Ладно, попытался. Приеду к тебе сегодня.

Пришлось выдать ключи. Как же быстро я привыкла к нежности в его глазах. Как я буду без него? К черту будущее, есть сегодня, я и он, остальное сейчас не важно. Такси развезли нас в разные стороны. День начался рано, надо столько успеть, чтоб вечером освободится чуть раньше. Встретить его не замученной рабочей лошадью, а прекрасной породистой кобылкой. Планы на то и планы, чтоб они не осуществлялись. Я прилегла на минутку … и проснулась глубокой ночью, Андрей был рядом и мирно посапывал. В пять утра меня забрал Слава. Всю дорогу я спала, а собиралась вести активную переписку и перезвонку, ничего, в гостиничном номере очень быстро наверстала упущенное время.

— Андрей, ты серьезно?

— Да, — Ковин поправил бабочку, предложил руку, чтоб вместе зайти в квартиру. Смокинг явно перебор, но иногда ему хотелось пофрантить, не запрещаться же. Только вот как мои родные воспринят такой вид?

Я нервничала, Андрей был убийственно спокоен.

Мама сдалась сразу, Иваныч продержался полчаса, но потом тоже дал согласие на мой брак с Ковиным. Оказывается, загс работает в субботу, у нас даже заявление приняли. Что ж пришлось великому и ужасному опять узнать, что такое электрички, у меня были дела на Комсомольской, а он просто увязался за мной.

— Ты реально собираешься вязать? — подтрунивал Андрей над моей попыткой выбрать спицы.

— Ага, говорят, нервы успокаивает. Да и что еще делать в декрете?

— Буду с тобой предельно внимателен, а то еще проткнешь.

— Хорошая идея, куплю потолще и подлинней.

— А я краски прикуплю, когда-то рисовал, может еще не все потеряно.

— Да ты полон скрытых талантов.

Телефон прервал выяснение всех талантов моего будущего мужа.

— Да, Ладочка, уже купила, а пряжу какую взять? Тут такое разнообразие. Ой, есть верблюжья, смешная… Ладно, что понравится, то и куплю… Через часик буду у вас.

— Не буду, а будем, — поправил Андрей, но отбой нажала раньше его реплики.

— Буду, а ты будешь перевозить фотографии, их могу доверить только тебе.

— Только фотографии?

— Ой, закрой, — с рисованием придется повременить, запах краски просто убийственный, а я-то думала, что после отдела с благовониями мне уже ничего не страшно.

— Андрей, у нас женский разговор, тебе знать наши секреты не нужно. А мои вещи утром уже Слава забрал.

Все же Ладочка сторонний человек, может она образумит? Но соседка только радостно охала и всячески восхваляла Андрея. Про ребенка даже не успела сказать, да и про поданное заявление, только успела сообщить, что мы встречаемся.

И почему сегодня с утра так много людей? Мне так хотелось глупо поулыбаться, а приходилось держать марку. И Макс еще с утра пораньше с пристает.

— Вот, Николь, тебе это удалось, — Горский радостно рассматривал ковролин в холле, без пятен естественно, — надеюсь ты нашла достойное наказание для пачкальщика.

— Еще не придумала, есть одна проблема.

— И какая?

— Должность пачкальщика.

— Ой, для тебя это не проблема. Дай по шее.

Ну, раз сам попросил, то и получи.

— Мать, ты чего? — косился на меня мой Генеральный директор, потирая ушибленной место, а рука у меня тяжелая.

— Выполняю указание руководства.

— Я ничего не пачкал!

— Ага, просто часы сверяли в холле, со стаканом кофе в руке на бегу, только циферблат-то тыльной стороне, а так ничего вы не пачкали. Могу видео показать, — подбочась с угрозой в голосе сказала я.

— Ладно. Верю на слово. Поэтому теперь часов нет в холле?

— Есть, но не на пути следования. Так, у нас сегодня три собеседования с кандидатами на АХО.