Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь

Несколько секунд ведьма буравила меня подозрительным взглядом, потом развела руками:

— Нет грибов, закончились. Вон на эту последние запасы извела, — и она кивнула в сторону закрытой двери.

На эту? То есть на леду Сирени? Мою швею?

Ну и ну!

Выходит, эта смелая мадам не только неразборчива в связях, но еще и балуется опасными психотропными снадобьями?

— Надо в лес идти, — жаловалась сама себе ведьма, хватая метлу и принимаясь за уборку. — Все банки для ингредиентов пустые.

То ли в избушке было шибко грязно, то ли мела дроуша чересчур активно, но пыль стояла столбом. Я даже закашлялась.

— Леда, может, перенесете свои манипуляции на тот момент, когда в доме не будет гостей?

В ответ вредная ведьма еще усерднее заработала помелом.

Вжух-вжух.

Над полом поднялось и окутало меня серое вонючее облако. Дышать стало невозможно.

— А кто еще покупает у вас этот чудесный отвар?

Вжух-вжух.

Притворяясь глухой, леда Кши самозабвенно орудовала метелкой. Новая порция пыли полетела мне в лицо.

Я еще немного попытала удачу, но серая мизантропка упорно делала вид, что в комнате она одна, — расспрашивать ее было бесполезно. Плюнув, я вышла на крыльцо и жадно вдохнула свежий запах хвои.

Странный тарахтящий звук над верхушками деревьев привлек мое внимание. Я задрала в голову — и остолбенела. В голубом небе над избушкой колдуньи пронесся красный кукурузник.

Самолет!

Это был самолет!

Я заморгала, не веря своим глазам.

То есть я не в средневековье попала? В этом мире есть и техника, и технологии? По крайней мере, за пределами эльфийского острова?

Какая-то мысль забрезжила на краю сознания. Никак не получалось ее ухватить.

Надо было подробнее расспросить о месте, в котором я оказалась, но так, чтобы не вызвать подозрений, и я поспешила в замок, планируя поговорить с принцами или с нянькой-прилипалой, а может, даже с Галюней, если снова получится выбить с ним встречу. Пока шла, так и не решила, к кому из них обратиться, но, когда открыла дверь в свои покои, сомнения развеялись. Выбор был сделан. На моей кровати сидел Марамир.

Заметив меня, принц поднялся на ноги.

— Варна.

На его лице мелькнуло виноватое выражение. Даже после всего, что между нами было, он понимал, насколько неприлично заявляться в спальню к одинокой молодой девушке, и подсознательно ожидал нагоняя. Но вместо того, чтобы возмутиться, обрушив на него порцию упреков, я улыбнулась, и плечи Марамира расслабились.

— Ты избегаешь меня, — шепнул он с обидой, но тут же добавил, спохватившись: — Понимаю, ты расстроена. Нет, убита горем. Такое ужасное положение. Твой опекун обвиняется в измене. Я просто пришел сказать, что всегда буду рядом. Ты можешь рассчитывать на мою поддержку. И еще. Я поговорю с отцом и обязательно добьюсь для Сандарина пожизненной тюрьмы, вместо смертной казни.

И принц обнял меня в попытке утешить. Я охотно прильнула к его груди. Мар усадил меня на кровать, себе под бок, и принялся нежно, как ребенка, гладить по голове.

— Мар?

— М? — Мягкие губы невесомо коснулись моих волос.

— Ты знаешь, что такое самолет?

Повисла тишина.

После небольшой заминки рядом с ухом раздалось обиженное:

— Считаешь меня совсем дикарем? Купол над островом уже полстолетия как пал, но эльфы и до этого следили за тем, что творится у людей на большой земле.

— Какой купол? — спросила я, не подумав, и под пристальным взглядом Марамира прикусила язык.

Тело, прижатое к моему боку, напряглось.

— Купол, который долгие века скрывал остров от чужаков, делал его невидимым для посторонних взглядов. Как ты можешь не знать нашей истории?

Надо было скорее выкручиваться. Хотела своими вопросами не вызвать подозрений, а добилась прямо противоположного. С каждой секундой принц смотрел на меня все более недоверчиво.

— Я же росла далеко отсюда. Родители мне ничего не рассказывали.

В зеленых глазах Марамира отразилось сочувствие. Когда он заговорил, его тон звучал монотонно-повествовательно, будто из чертогов памяти принц извлекал заученную в детстве историю.

— В древности эльфийские колдуны обладали куда большей силой и закрыли остров от людей. Те славились жестокостью, невежеством и часто шли войной на соседей.

Похоже, Мар решил заполнить пробелы в моем образовании и устроил мне экскурс в прошлое. Обрадованная, я вся обратилась в слух.

— Сильнейшие колдуны из нашего народа создали над Йерном магический купол. Остров не было видно ни с воды, ни с воздуха. Корабли огибали это место, считая проклятым. Приближаясь к куполу, матросы чувствовали необъяснимый страх. Их охватывала беспричинная паника. Так работали чары. Многие разворачивались и устремлялись прочь. Самые смелые плыли дальше и проходили сквозь защитный барьер, но больше никогда не покидали остров и не могли рассказать о нем.

— Стой. Их… убивали? — ахнула я.

— Они становились гостями Йерна.

— Пленниками?

Мар пожал плечами и продолжил, оставив без внимания мой вопрос.

— Пятьдесят лет назад купол пал. Все великие колдуны к этому времени умерли. У Его Светлости, твоего дяди, не хватило сил восстановить защиту над Йерном, да и мир людей стремительно развивался. Человечество создало такую технику, которая смогла нас обнаружить даже под чарами невидимости. Эльфы решили открыть людям свое существование. С тех пор мы ведем торговлю с большой землей.

Вот это да!

От всей этой истории у меня по рукам и ногам бежали мурашки. Пока я слушала, почти не дышала и теперь словно наверстывала упущенное: жадно глотала воздух, как после долгого марафона.

Я задумалась. Мне вспомнился желтый, дрожащий свет в секретном тоннеле, так похожий на электрический.

Что, если этот свет породила не магия, а современная техника, привезенная с материка? Например, бензогенератор. А лампы могли быть утоплены в щель между стеной и потолком, поэтому я их не заметила.

Новые обстоятельства превратили мои прежние умозаключения насчет тайного хода в карточный домик. Получается, Галя действительно мог не знать, что в стенах есть дыры для чужих любопытных глаз. Что, если это не он, а кто-то другой следил за обитателями замка?

Имело ли это значение для моего расследования?

— Варна? Все в порядке? — Марамир прижал меня к себе крепче. — Ты вся в себе. Мне уйти?

Он смотрел на меня с робкой надеждой, страстно желая, чтобы я позволила ему остаться и продолжить меня утешать. Однако у меня были другие планы.