Мои? любимыи? (не) медведь (+ Бонус)

— Хорошо. Я вообще удивлена, что ты согласился.

— Буду тебя контролировать. Кстати, хочешь прямо завтра уволю Милену?

— А что она накосячила уже?

— Нет, но, если ты хочешь уволю. Алин, а можно чуть нежнее мять мне плечи?

— Можно. Прости, я задумалась.

— И вот тот холмик разотри мне, помассируй пальцами, — Алина начинает активно тереть мне спину, удивительно откуда в такой маленькой женщине столько сил. — Может, крем возьмешь?

— Нет, и так хорошо получается. Саш, а знаешь, я вот так подумала, а мы ведь с тобой похожи. Оба ни в чем не разобравшись, набросились друг на друга.

— Да, я тоже думаю, что мы оба чокнутые. Но раньше я был нормальным.

— Тебе так кажется, Потапов. Ты уже тогда на дороге был психом.

— А ты дурой.

— Да, признаю. Как бы ни было печально, но ты псих, а я дура.

— Замечательная пара, психодур и психодурка.

— Сам ты дурка.

— По тебе она точно плачет. Так, нежнее, пожалуйста, хватит мне уже тереть один и тот же участок.

— Сам же сказал, разотри холмик.

— Я сейчас тебе так же разотру.

— Нет, у меня на спине никаких холмиков нет. Можешь потереть мой другой холмик.

— Обойдешься, пора баиньки.

***

— Доброе утро.

— Алина, ты меня пугаешь.

— Я настолько страшная не накрашенная?

— Я о твоем добродушном настроении. Для меня ты красивая всегда, ну без зеленки.

— Я приготовила завтрак. Сметанные блинчики. Они не сгорели, я все попробовала. Одежду я тебе уже приготовила.

— И сама оделась. Что не так?

— Все так. Прекрати говорить ерунду. Давай вставай, уже восемь.

— Алин, я же все равно узнаю, что не так.

— Может и не узнаешь. Я шучу, Саш, иди одевайся.

Встаю с кровати и иду в душ, если честно, такая Алина меня пугает. Мне уже нормальная баба не нужна, Алина меня вполне устраивает, а эта на кровати какая-то явная тихушница макраместка. Быстро принимаю душ и вытираюсь полотенцем. Черт, спина после вчерашнего болит. Смотрю в зеркало на спину и не верю своим глазам. Холмик она мне, блин, растерла. Кожу мне всю стерла до корочек. Как я это сразу не понял?! С кем поведешься, от того и дури наберешься.

— Ой, узнал. Ну и ладно. Кстати, блинчики вообще-то не очень.

— Спасибо, дорогая.

— Ну прости, я правда это сделала не специально.

— Я тебе говорил взять крем.

— Оно и так гладко шло. Знаешь, в этом есть свой плюс. Мы обновили тебе кожный покров, и ты избавился от ненужных кожных чешуек.

— Хочешь, я тебя тоже от них избавлю?

— Не стоит. Саш, я готова тебе кое в чем признаться.

— Я помню, что ты боишься собак, Веня исключение.

— Вообще-то я хотела тебе в любви признаться, но собаки, так собаки, — театрально вздыхает Алина.

— Жду твои признания вечером за романтическим ужином. Так уж и быть, его устрою я, только у нас дома, никаких ресторанов.

— Хорошо. Я тоже буду ждать твоих признаний.

***

Пять вечера, я еле-еле успеваю заказать ужин на дом. Забил на эти чертовы ромашки и купил красные розы. Успел приехать домой до приезда Алины. Быстро выгулял Венца и достал кольцо. Ничего вычурного, как сейчас модно говорить — помолвочное. Пора бы уже и надеть его ей на палец. Через неделю и так едем к родственникам.

Как-то я сразу не забил тревогу и не позвонил ей ни разу за день, а сейчас уже шесть и телефон выключен. Не нравится мне это все, вот прям бесит. Еще и водилу отпустил, придурок. Послушай женщину и сделай наоборот, нет же, повелся. Поехал к Алине на работу, но ее там уже и след простыл, как три часа. Начинаю реально злиться, хрень какая-то. Звоню своим людям и жду, сам не знаю чего. В голове сразу мелькает мысль, что это дело рук Рокотова, но тут же мне приходит звонок, что он чист. Еду домой и снова жду. Через пару минут уже разговариваю с начальником охраны.

— Саша, она была в ментовке.

— Где?!

— В ментовке. Просила ничего тебе не говорить, расскажет сама, да я и сам пока толком не знаю ничего.

— Она в порядке?!

— Ну со стороны, я бы сказал, не очень. Взволнованная, царапины на лице, ну и растрепанная немного. Все, отбой. Она вышла, сейчас привезу к тебе.

Чушь какая-то, это же Терентьева, какая на хрен ментовка?! Черт, это совсем не смешно. Царапины, взволнованный вид. Может, это какая-то шутка? Хотя так мы не шутили никогда. Венц, как будто что-то чувствуя, ходит за мной по пятам. Через минут десять дверь открывается, и Алина заходит в дом.

— Давай пока без вопросов, я хочу в душ.

ГЛАВА 22

Алина скидывает с себя босоножки и проходит мимо меня, кривя поцарапанным носом. Беда прям какая-то с этим бедным шнобелем. Волосы не растрепаны, видимо, уже причесалась, но вот блузка порвана. Ерунда какая-то. Хватаю ее за руку и веду к дивану.

— Саша, я сказала дай помыться.

— Сначала ты расскажешь, что случилось, а только потом душ. Где ты была?! Только давай не вешай мне лапшу на уши, все равно узнаю.

— Меня изнасиловали. Теперь можно в душ? Или ты меня сразу бросишь? — сглатываю, сейчас бы в пору пошутить, что с ней этого не могло бы произойти, но, судя по ее лицу, не похоже, что она шутит.

— Алин, — присаживаюсь на корточки и зажимаю в руках ее ладони. — Не говори ерунду, что за чушь про бросишь? Пожалуйста, расскажи мне все.

— Саш, ты чего? Встань, я, блин, пошутила, чтобы ты мне дал скорее помыться. Никто меня не насиловал.

— Ты ненормальная, что ли? Кто так шутит?! Хотя, кого я спрашиваю, ты же реально чокнутая. Я не отпущу тебя, пока мне все не расскажешь.

— После этого ты меня точно бросишь. Может, сойдемся на варианте, что меня того самого?

— Алина!

— Ладно, ладно. Я подралась с яжемать.

— Что?!

— Ты что глухой? Я подралась с ЯЖЕМАТЬ! Я всего лишь попросила ее убрать за собой пандус!

— Какой пандус?

— Который она опустила в подъезде для своей коляски! Чего ты тупишь, Потапов?

— Продолжай.

— А что здесь продолжать? Попросила раз, два, но она же яжемать, с хрена ли ей его убирать, а на других ей плевать, но не на ту она напала. Я ей перегородила дорогу к лифту до тех пор, пока она его не уберет за собой.