Мои (не) роботы

И я задумалась. А может все дело в том, что появлению детей способствовало чувство долга, а не любовь? А со стороны синтов чувствами так и вовсе не пахло. Мы медленно умирали, но отчаянно цеплялись за комфорт, удобство и давно установленные порядки.

– До места назначения две минуты, – обрадовал меня автопилот, и я вновь выглянула в окно.

Солнце освещало стеклянные куполообразные крыши особняков, разноцветные сады и змеистые изгибы ручейков. Настоящий рай, но и наш старый особняк был не хуже. Он был моей душой. Однако из-за нелюбви Ба к синтам, постепенно стал разваливаться под влияние времени и без мужских рук.

– Вы не пристегнули ремни, тери, – мужской голос заставил вздрогнуть. – Согласно протоколам безопасности...

– Да, хорошо, – поспешила я прервать синта, сопровождающего меня и мою... покупку, как того требовали правила. Пристегнулась и приготовилась к посадке.

Омникар плавно приземлился, даже не подмяв под своим корпусом пушистый ковер изумрудной травы. Он завис, едва касаясь корпусом самой верхней травинки и стеклянные двери плавно разъехались.

– Где изволите оставить ваше приобретение? – спросил сопровождающий, первым покидая салон транспортного средства и помогая выбраться мне.

Где оставить? Я слегка растерялась. Трехэтажную громадину с обширным садовым участком видела впервые, что там внутри не имела понятия, однако внутренняя жабка уже призывала поскорее осмотреть свой новый дом.

– В гостиной, пожалуйста, – нашлась я, решив, что уж она-то точно должна здесь быть. Может даже не одна.

Кивнув, сопровождающий вернулся к омникару, чтобы вывезти капсулу с Касом, на которую я старалась не смотреть. Все понимала, но в горизонтальном состоянии, защищенная темным противоударным чехлом, она до боли походила на... гроб. Это, да и в принципе сама ассоциация, пугало. Поэтому я оставила их позади, а сама поспешила в дом, на ходу связывая свой инфотаб и внутренний компьютер. Теперь, повинуясь одному лишь касанию экрана, стеклянные двери плавно разъехались, пропуская новую хозяйку.

– Да уж... – пораженно выдохнула я, осматривая своё жилище.

Последнее слово технического прогресса, роскошь и функциональность в каждой линии. Обилие света, лившегося сквозь огромные окна. Мягкая мебель вся сплошь из белой кожи, круглый столик посреди гостиной из стекла, а кухня по площади напоминала настоящий аэродром. А ведь принимать пищу тут буду лишь я, да и готовить тоже.

Но самое неизгладимое впечатление на меня произвела оранжерея под прозрачным куполом крыши. Сияющая, наполненная тихим журчанием воды в фонтане и щебетом декоративных птиц. Наверное, если бы могла, я бы поселилась здесь, среди обилия зелени и цветов.

– Модель КС-147 доставлена в гостиную, тери Джульетт, – обрадовал меня синт, которого я застала, покидая оранжерею. – Ариньон Пасифик благодарит вас за покупку и сообщает, что руководство пользователя уже загружено на ваш инфотаб.

– Спасибо, – кивнула я.

Мне ответили вежливым поклоном.

– Желаю насладиться приобретением. Всего хорошего, – с этими словами он удалился, а я замерла в легкой растерянности.

Насладиться приобретением, конечно, заманчиво, но отчего-то я медлила. Как себя с ним вести? Что говорить? В моей жизни до этого момента не было места не для одного мужчины, кроме дедушки, которого не стало, когда мне было двенадцать. И тогда эта потеря ударила по мне сильнее всего на свете. Наверное, сейчас он мертв, а тогда просто ушел, оставив мне лишь прощальное видео.

Я смотрела его сотню раз, пока слова старого тера не врезались в мозг, став его частью:

“– Слушай свое сердце, Джули, и обязательно найдешь счастье.”

“– Не равняйся на остальных, моя девочка, ты особенная.”

“– Этот мир потерян для всех, кроме тебя.”

Понимать бы еще, что это значит. Но... именно слушать сердце я и собираюсь, когда Кас откроет глаза. А что ему сказать придумаю исходя из обстоятельств.

Тогда я еще не знала, что обстоятельства пробуждения своего мужчины не забуду никогда в жизни.

Решительно спустившись по винтовой лестнице на первый этаж, поспешила в гостиную, однако так и замерла на полпути, потому что воздух прорезал механический голос:

– Тери Джульетт, прибыл омникар из Главного Госпиталя.

А вот и Ба!

– Открывай! – приказала компьютеру и почти побежала к входной двери, напрочь забыв про испорченное платье. И чуть не влетела на полном ходу в незнакомца, который переступил порог и теперь улыбался во все тридцать два белоснежных зуба. – Ты еще кто такой?!

– Светлого дня, тери Джульетт, – поприветствовал незнакомец, и до меня, наконец, дошло.

Стоило присмотреться к его голубому свободному костюму, как стало понятно, что передо мной сопровождающий из госпиталя. И тут же это показалось неважным, поэтому я его обогнула и поспешила к самому близкому человеку, который смотрел вперед немигающим взором, сидя в новейшей модели инвалидной коляски.

– Ох, Ба, – коснувшись губами сухой морщинистой кожи лба, я едва смогла удержать слезы.

Но пусть и сухая, она была теплой. Пусть глаза старой женщины и не смотрели на меня, но они были открыты. А не закрыты... От этого стало легче. Сжав тонкие пальцы в своих, я спросила синта, не оборачиваясь:

– Как она?

– Жизни Тери Лауры ничто не угрожает, – молодой, звонкий, его голос и эти слова заставили меня всхлипнуть. – Операция прошла успешно, но вы и так это знаете. Остался лишь период восстановления и прогнозы очень оптимистичны.

– Когда она придет в себя? – последний раз любовно погладив морщинистую щеку Ба, я насилу заставила себя выпрямиться и посмотреть на ее спутника.

– Теперь осталось лишь медикаментозное лечение, тери Джульетт, – кивнув, отметила, насколько этот синт казался молодым. Совсем мальчишкой, с теплым блеском жизни в светлых глазах. На их фоне темные кудряшки, которые подали на гладкий лоб, особенно выделялись. По земным меркам я дала бы ему лет семнадцать, от силы восемнадцать, и с непонятной горечью отметила, что именно так мог бы выглядеть мой младший брат, если бы он у меня был. Но не в этой реальности. – Препараты организм пациентки воспринимает хорошо, поэтому, по прогнозам врачей, ее сознание вернется в течение двух недель.

Новость меня порадовала. Соглашаясь на экспериментальную операцию на мозге, я и не рассчитывала, что эффект окажется настолько положительным! Пусть молодости моей Ба она и не вернула, да еще и прибавила бледности вместе с заметными темными кругами под глазами, но сохранила ее жизнь, позволив остаться самой собой. Вредной, въедливой, но любимой.

Сглотнув ком в горле, я спросила:

– А ходить? – на мой вопрос синт слегка склонил голову, отчего несколько кудряшек почти закрыли глаза. – Когда она сможет ходить?