Мои неотразимые гадюки. Книга 2

Ночь прошла спокойно. Бирюк задумчиво трусил по тракту в одном темпе, а Дон скучал. Два философа на ночной дороге являли собой пример гармоничных отношений между разномастными. Конь словно бы забыл, что у него к спине что-то прилипло. А всадник будто бы потерял чувство реальности, то и дело, клюя носом. Природу не обманешь: положено тебе бодрствовать при свете, так исполняй. А ночью – как бы ни выдрыхся днём – всё равно потянет в сон. Ну, если, конечно, верхом едешь ты, а не на тебе.

Перед рассветом они состыковались с крайним домом симпатичного внешне богатого села. Хозяева уже поднялись, не ведая, какое счастье им нынче привалит. Цена за овёс была грабительской: Дон в этом не шарил, но на морде мужика всё было написано прописными буквами. Они разошлись довольные друг другом: один прибылью, второй сэкономленным временем и сохранением инкогнито. В селе же без вариантов: стоит туда сунуться, и твоя персона резко набирает популярность. Вот, всем сразу есть до тебя дело. Верней, до твоей мошны, ибо поселения на тракте изначально создаются, дабы обирать проезжающих. Этакий круглогодичный курорт, где каждый курортник просто обязан внести свою лепту в благосостояние хозяев.

С селянами разъехались, а вот от сюрпризов увернуться не удалось. Как ни странно, ещё пару часов на дороге не наблюдалось движения. Почуяв первых встречных, манипулятор свернул в придорожную рощицу с собственным родником. Судя по вытоптанной вокруг него земле, местная достопримечательность, так что покоя не дождёшься. Бирюк напился и покорно потащился вслед за хозяином – тот с умным видом брёл меж деревьев в поисках убежища. И, возможно, набрёл бы на подходящее, если бы «эрудит» не идентифицировал одну знакомую персону в кавалькаде всадников, остановившихся у родника.

– Вот же упёртая баба, – проворчал Дон, привязывая обалдевшего от такой несправедливости Бирюка к дереву. – А мы-то с тобой ещё в благородство играли. Нужно было прикончить заразу, чтоб под ногами не путалась. Возись с ней теперь. А ты заткнись! – потребовал он у фыркающего першерона. – Иначе насилие применю. Стой здесь и жди. Я их быстренько шугану, и поедем дальше. Тупая была затея терять почти целый день.

Мысленно продолжая нудить, Дон потопал обратно к роднику. Там как раз поили коней шестеро всадников: пять мужиков бандитской наружности и неотвязчивая охотница за его имуществом.

– А может, он где свернул? – бухтел широкоплечий мужик с внешними признаками профессионального вояки. – В том селе-то его не видали. Не проезжал. А там и ночью своего не упустят. У Ршиты трактир круглые сутки не закрывается.

– А он точно в столицу двинул? – засомневался его коллега с длинными грязными патлами, собранными в хвост. – Унара, он чего тебе сказал? Ты ничего не напутала?

– Куда ему ещё деваться? – стервозным голоском осведомилась неугомонная фурия. – Мальчик холёный из богатеев. И не торгового сословия. Говорит, как по писаному. Такой в селе мигом закиснет. Ему и у нас-то было скучно до одури.

– Чего ж скучно-то? – ехидно осведомился какой-то шутник. – С тобой-то, поди, не заскучаешь.

– Заткни пасть! – прошипела прекрасная трактирщица.

– Заткнитесь оба! – рявкнул широкоплечий, обозначив своё главенство в шайке. – Значит, так. Ещё немного пройдёмся трактом. Если не нагоним его до полудня, стало быть, он засел где-то в округе. Для першерона и так слишком резво выходит. Не мог он так далеко уйти.

«Барбос» вздыбил шерсть на загривке и потребовал немедленных военных действий по защите внутренностей манипулятора. «Системник» ему подтявкивал, а «эрудит» тихо гундел, просчитывая варианты. Дон даже устыдился того, что его собственные мыслительные процессы пробуксовывали, натыкаясь на здравые резоны обладателя конечностей. Которым, между прочим, предстоит заметать следы этой авантюры. Копать землю, таскать тела, закапывать. А лошадей куда? Просто турнуть прочь?

Ну, и где логика? Кони вернутся домой – есть у них такая неоднозначная привычка. Все сразу всё поймут и затеют расследование. Если Унара или кто-то из её сообщников хоть словечком обмолвились о богатом чужаке, возможны варианты. В том числе и тот – самый интересный – при котором Дон притащит к девчонкам на хвосте проблему.

Нет, понятно, что пускать дело на самотёк тоже не вариант. Подари им жизнь, и эти клещи-экспроприаторы не отцепятся. Хитровывернутый мозг бывшего студента уже породил намётки шикарного плана. Одна беда: для его осуществления требовалось участие третьей стороны. Любой – манипулятор придаст ей необходимые кондиции. Но, как назло, именно в это время тракт был пуст: хоть бы одна сволочь нарисовалась! И что? Настряпать из этих деятелей зомби и складировать их в кустах до часа икс?

И тут ему повезло в третий раз – опасная, однако, тенденция. Как бы после не зарядило невезение, сохраняя баланс. Тем не менее, оно явилось – грех не воспользоваться. С той стороны, откуда они все явились, к месту событий приближался торговый обоз. Пока ещё не видно, но «ищейка» уверенно насчитала восемь возов и приблизительно два десятка человек. Обоз, понятно, не паровоз: тащится неторопливо, наплевав на расписание движения и перевод стрелок. Зато время прибытия почти известно – рассуждал Дон, выползая к роднику, вокруг которого изваял шесть статуй

– Тебе идёт, – сделал он комплимент Унаре, замершей в позе «руки в боки». – В этих мужских штанцах при короткой куртейке твоя задница выгодно отличается от прочих задниц в твоей компании. Вроде, недавно расстались, а меня уже прошибает ностальгией. О, моя прекрасная трактирщица! Чего ж ты так паршиво использовала второй шанс? А я ведь ради тебя выдержал яростный спор с самим собой. И победил, убедив себя не убивать беззащитную женщину. Неблагодарность женщину не красит. Запомни на будущее. Хотя, о чём это я?

Так он трындел примерно с час, маясь от безделья в окружении скульптурной группы с единственным приятным лицом. Наконец, обоз почти дотащился до того места, где в жизни обозников намечалось маленькое приключеньице. «Эрудит» уже идентифицировал среди обозников полтора десятка воинов – подходяще для качественной победы с двойным численным преимуществом. «Барбос» неспешно и аккуратно внедрял в головы статуй новые установки. Закончив, он доложил Дону об окончании подготовительных процедур и дал ключ на старт. Все шесть зомби – включая грудастую амазонку – вытащили из ножен сабли и молча выбросились из рощи на тракт.

Противник клювом не щёлкал – «барбос» прошёлся по его головам лёгким дуновением неопознаваемой тревоги. Называется предчувствием: вопросов к ней куча, ответов пока нет, но сабли уже взяты наголо. На этот раз предчувствие недолго мурыжило свои жертвы: охрана обоза почти с облегчением встретила несущихся на неё немых придурков. Мозг каждого зомби сидел на поводке в лапах «барбоса», который беспрестанно тявкал: фас, фас, фас! Дистанция атаки была слишком коротка, чтобы защитники обоза сообразили, что здесь что-то не так. А поскольку нападающие неприкрыто и резво демонстрировали свои намерения – не слишком блистая в защите – их вырезали в два счёта.

Пытались пощадить Унару – в башке-то у каждого царит предубеждение насчёт членовредительства бабам. Но бдительный «барбос» чётко толкнул авантюристку на выставленную вперёд саблю. Всей грудью, хотя и не смертельно. Обалдевший страж так и не понял, что умерла она не от железа. Блок идентификации протестировал головы шестёрки сумасшедших – по оценке обозников – уродов. Обнаружил в одной из них жизнь и оперативно с ней покончил.

Дон тяжко вздохнул. На душе было муторно. Он всеми силами пытался подарить жизнь той, что так и не смогла оценить его тайного подарка. В его башке довольны все, кроме него. Он развернулся и потащился к Бирюку, кляня судьбу, на чём свет стоит. Его благие намерения пошли всё на те же дорожные работы, призванные облегчить дорогу в ад. Что за несправедливость? Плохие ребята сдохли и не чешутся, а у него – персонажа везде положительного – душевные муки… Ну, во всяком случае, в душе неприятно свербит.