Мои поцелуи вкуса крови

Кому: eleonora@…ru

От кого: antonov@…ru

Тема: семья Брошкиных

Элеонора!

Почему не пишешь, у тебя все в порядке? Как дела вообще, удалось ли что-нибудь раскопать? Мы тут со своей стороны тоже предприняли кое-какие шаги. Толик решил вспомнить молодость и просидел целый день в Публичке, правда, без особого толка. Иришка перерыла весь архив новостей, обнаружила только следы твоей маленькой шалости в ночном клубе (ты уж поосторожнее в следующий раз, что ли).

Пытался связаться с господином Свечиным, все-таки причина для экстренного контакта более чем уважительная: как-никак расследую обстоятельства гибели покойного тестя. Но опять же ничего не вышло. В библиотеке ремонт, и в ту часть здания, где находится хранилище списанной литературы, меня просто не пустили. Почему-то за само хранилище и потайной ход я спокоен — их трогать не будут. Не знаю, откуда такая уверенность, просто шкурой чувствую, и все тут.

Что касается Надежды, то у меня с ней ничего серьезного не было, ты не думай, во всяком случае, с моей стороны.

Если возникнут какие-нибудь проблемы, дай знать, брошу все и приеду. Извини, пора заканчивать, через пять минут совещание.

Пиши, звони и не пропадай. Нежно целую.

Сергей

Румыния, «Замок Дракулы»,

филиал экстремально-туристической фирмы «Элеонора»

В офисе, который отличает от всех подобных разве что отсутствие окон, на угловом диване «под далматина» устроилось двое не самых обычных собеседников. Точнее, на диване, забравшись прямо с ногами, сидит молодая рыжеволосая женщина в черном брючном костюме. Рядом на полу устроился большущий бурый волк, взгляд которого поразительно похож на человеческий. Женщина курит уже которую по счету сигарету. Пепельница в виде маски улыбающегося черта давно переполнена.

— Вик, еще раз и поподробнее.

— Я толком и сам ничего не знаю, — отвечает волк низким хрипловатым голосом. — Он о своем прошлом не любил распространяться, а я не выспрашивал, у нас с ним другие дела были. Эх, второго такого я не знал, такая личность! Хотя, что я говорю, вы, леди президент, об этом знаете не хуже моего.

— Зови меня просто Элеонора. Неужели никогда ничего не говорил?

— Он не особенно любил вспоминать, что с ним было до обращения. Как-то раз, правда, был разговор, случайно. Даже свой фамильный замок по памяти нарисовал.

— А про кольцо он что-нибудь говорил?

— Об этом в двух словах не расскажешь, я сейчас.

Волк тяжело поднимается, бредет в соседнюю комнату, а некоторое время спустя оттуда появляется рослый мужчина в лиловом спортивном костюме.

— Вроде бы такие носят, то есть носили, все мужчины их рода, еще непонятно с каких времен, — продолжает он, как ни в чем не бывало. — По наследству эти кольца не передаются, так и остаются с хозяином. Если возникнет крайняя необходимость оживить кого-то из предков — нужно пойти в часовню, которая рядом с фамильным склепом. Там где-то в тайнике — книга, в ней подробно описано, как следует это делать. Но на его памяти этот обряд ни разу не проводился. Это все, что я об этом знаю.

На лице женщины появляется выражение безграничного счастья.

— Вик, его можно вернуть! Ты что, еще не понял: его можно вернуть!

Хрупкая на вид женщина вскакивает, хватает своего собеседника, который как минимум в полтора раза выше и крупнее ее, и начинает трясти, как безвольный манекен, повторяя: «Ты не понял: его можно вернуть!» Наконец, немного успокоившись, она отпускает его. Если бы он был живым человеком, ему потребовалось бы довольно много времени, чтобы восстановить дыхание. Но этот отвечает, едва его ноги коснулись земли:

— Все не так просто. Речь шла о тех, кто умер естественной или почти естественной смертью, а не о том, кто сперва покинул мир живых, а потом имел безрассудство встать на пути «Крыльев ночи».

— Вы что, сговорились? — Женщина намеревается швырнуть пепельницей о стену, но потом ограничивается тем, что сжимает ее и мнет металлический предмет, как кусок пластилина. Дешевая пластмассовая зажигалка в ее руке моментально превращается в кучу мелких обломков. — Приехать не успела — сначала Альберт под большим секретом показывает мне какую-то ерунду, которую, видите ли, прислали по почте, теперь ты, не успев произнести это название, поджимаешь хвост. Кто-нибудь мне объяснит наконец, что за фигня здесь творится?

Вик машинально оглядывается туда, где некоторое время назад у него и в самом деле был хвост, и, не обнаружив его, облегченно вздыхает.

— Не знаю, как оно сейчас, может, вы и правы, но тогда ссориться с ними мог лишь тот, кому было не дорого его существование. Они знали все о каждом из не-мертвых и могли дотянуться до каждого из них, если считали это необходимым.

— Если это так, то почему они в таком случае не вышли на меня? Помнится, покойный Михай назвал меня «неправильным созданием неправильного вампира». Вот козел!

— Дважды покойный, позвольте заметить, — отвечает Вик с ироничной улыбкой, — покойным он всю жизнь ходил. А что касается, почему они до сих пор до вас не добрались, — не знаю, может быть, их внимание было занято чем-то другим… или вы правы, и под этим названием скрывается шайка мелких вымогателей. Хотелось бы мне, чтобы это было так! В те времена, которые я слишком хорошо помню, «Крылья ночи» были очень большой силой, — продолжает он уже серьезно. — Силой, с которой невозможно было не считаться. Все человеческие разборки казались невинными детскими забавами по сравнению с тем, на что были способны эти… существа. Для всех имеются какие-то моральные нормы, понимаете, леди? Даже у тех, кто нарушает закон всю свою сознательную жизнь… и потом тоже. Мы, не-мертвые, можем загрызть друг друга насмерть, но никому не придет в голову, к примеру, вмешивать в это дело охотников за вампирами.

— Да, помню, наставник рассказывал. Но это же было очень давно, и охотники за вампирами тоже ушли в прошлое.

— Как знать, на вашем месте я бы не терял осторожности. Что же касается времени, то через столетие-другое годы покажутся вам не длиннее недель, вот увидите. Поверить не могу: передо мной то самое человеческое дитя, которое он когда-то усыновил. От графа Эрнеста всего можно было ожидать, он всегда делал то, что считал нужным, наперекор всем и всему, за что я его и уважал больше всех известных мне… личностей.

Женщина решительно выпрямляется.

— Спасибо, Вик, ты очень мне помог. В таком случае я направляюсь прямо туда. Где находится этот городок, я примерно представляю, даже как-то получала рекламный проспект мебельной фабрики, которую построили на месте их семейных владений. Дневной свет мне тоже не помеха. Город небольшой, кладбище и часовню я отыщу, а все остальное решу в рабочем порядке. Сначала сделаю главное, а потом разберусь с этими дешевыми клоунами. Знаешь, Вик, если они и в самом деле то, о чем ты рассказываешь, то лично их найду и, обещаю, мало никому не покажется! С этих крылышек только перья полетят, вот увидишь!

И, внимательно взглянув на собеседника, вампирша отвечает на его невысказанные слова:

— Нет, помощников мне не надо. Подумай сам: днем тебе необходимо прятаться, неважно, в человеческом или волчьем облике, и потом, так мы привлечем к себе нежелательное внимание. Одна я гораздо лучше справлюсь со всем. Подумай только, он будет жить, какое счастье! Он опять будет со мной!

Женщина снова сжимает в объятиях своего собеседника, едва не раздавив его. Тот делает попытки освободиться, но безуспешно. Неожиданно в кармане рыжеволосой вампирши звонит сотовый телефон. Оттолкнув от себя Вика, она извлекает что-то напоминающее шоколадку в блестящей красной обертке.