Мои сводные монстры

– Если ща не привезут шлюх, - Шведов разыскивает на столе чистый стакан. Плещет туда виски.
– Пойду и натяну администраторшу.

– Мудрое решение, - киваю на его планы.
– В твоём положении.

– Слышь, ты че такой нудный? Шутка-юмор, мля.

Он ржёт.

Зря.

Есть сказка. И конец ее зависит от меня.

А сказка такая. Жили-были четыре партнёра, крепко дружили, крутым бизнесом владели на паях. Потом один из них пропал без вести.

А остальные трое гуляют под прицелом ментов.

И вот они сидят в сауне на диване напротив.

Едят шашлык, виски хлещут.

И переговоры ведут.

Надеются.

Что я чистыми их вытащу из дерьма, ведь я лучший, ни одного дела не проиграл.

– Опа на!
– радуется Шведов.

Поворачиваюсь на дверь.

Одна за другой в зал вплывают длинногие девочки в купальниках. Купальники цветные, а девочки одинаковые, унылые курицы, гарантия качества, мастерство в облаках и там же цифра мужиков, натянувших на хер этих сосок.

Хотя нет.

Последняя клёвая.

Взгляд невинный на пять с плюсом отрепетировала. Не подкопаешься.

Поверю сейчас, что она новенькая у них.

Она на ту девчонку похожа, с которой мы в дверях столкнулись, когда я покурить вышел.

Она смотрит на меня.

Я в трусах.

Она не краснеет, но вспыхнула, знаю, зажглась, я вижу и люблю когда так. Когда работа в удовольствие.

Сегодня и до утра я ее начальник.

И я не отъеб*сь, пока досуха меня не выжмет.

Глазами показываю на дверь в одну из комнат.

Она еле заметно улыбается. И послушно разворачивается попкой. Вместо купальника белая полоска ткани делит загорелые ягодицы.

– Ух, жара пошла. Потом тёлками махнемся, - мечтает Шведов и облизывает губы.

– Я своим не делюсь, - допиваю виски.

И оборачиваюсь на негромкий стук в дверь.

Алиса

– Черт, черт, черт!
– на ходу выплевывает блондинка и несётся прямо на меня.

Она голая.

Вот совсем.

С подносом отшатываюсь в сторону. Бутылка кренится и валится на пол, бьётся.

В ступоре жду, что осколки сейчас по волшебству соберутся обратно.

Я видела этикетку.

И стоит эта прелесть, как…

В общем, нет у меня пока валютного счета в Швейцарском банке, не расплачусь.

А карточкой отца решила больше не пользоваться.

Стою за большой кадкой, из которой торчит лохматая пальма.

Стягиваю свитер. Кидаю на осколки и розовую лужицу шампанского. Кроссовкой задвигаю останки за горшок с пальмой.

Мне работа нужна. А не чтобы спустя десять минут метлой погнали со стажировки.

Вот получу первую зарплату и тогда рассчитаюсь.

Перед глазами вырастает голая блондинка.

– Ох, - вздрагиваю.

– Где все?
– срывающимся от бега голосом спрашивает она.
– За стойкой никого. Не видела админа? Ты на заказе? Презики дай. Срочно!
– прикрикивает на меня.

– У меня нет.

– Как нет?
– она поражается.

Оглядываю свои короткие черные шорты и белую майку.

Ехать никуда не хотела, но Вика настояла. Второпях собиралась, и думала, раздеваться не придется.

Поднимаю глаза.

Девица в нетерпении постукивает по полу голой пяткой.

Она меня за проститутку принимает что ли?

– А ты презики с собой не носишь?
– кошусь на ее торчащие темные соски. Один чуть блестит, словно только что целовали.

– Ношу! Порвались!

– Все сразу?
– невольно бросаю взгляд ниже, ей между ног.

Вдруг жаль становится эту девчонку, ведь мы с ней одного возраста, что там за орангутанг, если презервативы рвутся?

– Размер не подходит!
– она вне себя, орет шепотом.
– Натягиваю, а они рвутся! Чего уставилась? Дубину его видела?

– Слава богу нет. А что…- спотыкаюсь на вопросе.

Видела я его дубину.

Вижу прямо сейчас.

В коридоре показывается мужчина. Тот самый. С которым мы на улице столкнулись.

Он брюнет. И волосы на груди темные. Тело смуглое, литое, мышцы не бугрятся, как у качков, что пропадают в спортзале.

Но он так идёт. Широким шагом, но медленно, словно никуда не топопится, несёт себя, как бомбу.

Его походка расслаблена.

А он возбужден.

Очень сильно.

У него ниже пояса просто…дубина, это правда.

– Ни разу еще с таким мужиком не была, - делится биографией блондинка. Спиной к нему стоит, не видит его, а я глаз отвести не могу, наглядная картинка сопровождается рассказом.
– Такой сразу на кровать толкнул…боксеры сдергивает, и я в осадок выпала…

Верю.

Я тоже в осадке стою. И понимаю, почему рвется защита. У человека член своей жизнью живет. Крупный, толстый.

Мужчина его рукой придерживает у основания. Бесстыдно ведёт кулаком по длине.

Так, будто…так, словно…

Словно хозяин успокаивает овчарку без намордника. Чтобы не кидалась.

– Блин, что делать-то?
– нервничает блондинка.
– А вон, приперлась эта тетка!
– радуется она и босыми ногами шлепает по полу в сторону стойки.

Смотрю на голого гостя, он совсем близко. Во рту слюна собралась, сглатываю.

Что я делаю, черт возьми, куда пялюсь.

Встряхиваюсь и поднимаю глаза выше, по полоскому животу, по груди, к мужскому лицу.

К его губам.

Он ухмыляется.

И я опять засматриваюсь. Улыбка эта на удавку похожа, на поводок, ведь отвернуться не могу, и дышать нечем.

Он равняется со мной.

– А я тебя пропустил, - его голос густой, горячий и тягучий, как патока. Темный, как смог.
– Твои подружки уже там, - широким плечом он ведет назад, в сторону зала, из которого вышел. Приближается еще на шаг.

– Боже. Какие подружки, - пячусь, я жар его кожи чувствую, он тут голый передо мной, я сама едва одета.