Мокрое волшебство

Услышь меня,

Прекрасная Сабрина…

— Ой! Подожди… Что-то коснулось моей ноги!

Мэйвис остановилась и схватила брата за руку, помогая ему устоять. В этот же момент они ясно услышали голос, который явно не принадлежал ни одному из них. Это был самый сладкозвучный голос, который они когда-либо слышали:

– Спасите её. Мы погибаем в неволе.

Фрэнсис глянул вниз: в воде мелькнуло что-то бело-коричневое с зелёным и скользнуло под камень, на котором стояла Мэйвис. Ощущение, что кто-то держит его за ногу, исчезло.

– Ну и ну, ты это слышала? – переводя дыхание, удивлённо спросил он.

– Конечно, слышала, – ответила сестра.

– Нам же не могло показаться сразу обоим, – заметил Фрэнсис. – Хорошо бы оно ещё сказало кого, где и как спасти.

– Как думаешь, что это было? – тихо спросила Мэйвис.

– Русалка, кто же ещё! – уверенно ответил Фрэнс.

– Значит, действительно начинается волшебство… – пробормотала Мэйвис.

– В русалках не больше магии, чем в летающих рыбах или жирафах, – отозвался Фрэнсис.

– Но она же пришла, когда ты произнёс строчки из стишка про Сабрину! – возразила Мэйвис.

– Сабрина не русалка, – твёрдо возразил Фрэнсис, не пытайся совместить несовместимое. Пошли, нам надо как можно скорее добраться до дома.

– Разве она не может ею быть? – не унималась Мэйвис. – Я имею в виду русалкой. Как лосось, который может жить и в реках и в море.

– Я никогда не думал об этом… Просто потрясающе было бы, если бы это оказалась настоящая Сабрина, правда?Но кто, она, по-твоему, такая – та, что говорила с нами, или та, которая погибнет в неволе? Которую нам надо спасти.

Вскоре они достигли берега. Мэйвис прекратила выворачивать свои коричневые чулки и сказала:

– А может, нам всё это почудилось? Может, это просто какой-то вид научной магии, при которой обоим кажется то, чего на самом деле нет? Ну, как индийские фокусы с манго. Ты же знаешь, дядя Фрэд про такое упоминал, обычно это называют «Расскажите это птичкам!»

– Я тебе скажу вот что, – ответил Фрэнсис, завязывая шнурки, – если продолжать утверждать, что какие-то события не происходили, хотя мы точно уверены, что они происходили, то в скором времени у нас не останется ни единого шанса поверить в волшебство. Ты где-нибудь в книгах видела, чтобы так поступали? Там просто говорят: «Это волшебство!» – и ведут себя, как ни в чём не бывало. И не делают вид, будто всё привиделось. Почему же это не могло быть волшебством?

– Тётя Доротея как-то раз сказала мне, что магия похожа на Каплю Принца Руперта, – призналась Мэйвис. – Если однажды разбить её не останется ничего, кроме горстки пыли.

– Разве я не то же самое сказал? Мы всегда ощущали присутствие магии, не так ли? Теперь, когда мы, наконец, столкнулись с ней, не стоит быть глупыми и притворятся, что её нет. Давай просто поверим, каким бы трудным это не казалось. Мы ведь должны так поступить, а, Мэйвис? Вера в вещи делает их более реальными. Тётя Доротея говорила и это, помнишь?

Они поднялись.

– Остальным расскажем? – спросила Мэйвис.

– Мы должны, – уверенно ответил Фрэнсис, – если не скажем, это будет ужасно нечестно. Но даже если нам и не поверят, мы должны быть упорными, как Кассандра, и не обращать на это внимания.

– Я только хотела бы узнать, кого же мы должны спасти, – сказала Мэйвис.

У Фрэнсиса было предчувствие, что в свое время они это узнают. Откуда оно взялось, он объяснить не мог, просто почувствовал это. И он ответил лишь:

– Бежим!

Что они и сделали.

Кэтлин и Бернард встретили их у калитки, пританцовывая от возбуждения и нетерпения.

Где вы были? Что случилось? Почему ты весь мокрый, Фрэнс? – расшумелись они.

– У моря. Замолчите, я прекрасно знаю, что вымок, – ответил старший брат, проходя через калитку.

– Могли бы и нас с собой взять, – больше с грустью, чем со злостью заявила Кэтлин, – но всё равно, уйдя без нас, вы пропустили кое-что.

– И что же?

– Потрясающие новости, – —злорадно заметил Бернард и добавил. – Ага!

– Какие новости?

– Что, хочешь узнать? – Бернард был действительно обижен тем, что его не взяли с собой в первую вылазку на этих каникулах. Да и любой чувствовал бы себя так же. Даже вы или я.

– Выкладывай давай! – приказал Фрэнсис, схватив его за ухо. Бернард закричал и из окна донёсся мамин голос:

– Дети, дети!

– Всё в порядке, мамочка. Ну, так что, Медвежонок? Не будь дрянным мальчишкой, какие новости?

– Ты мне ухо оторвёшь! – взвыл Бернард.

– Хорошо, – произнёс Фрэнсис. – У нас тоже есть кое-какие новости, но мы их вам не расскажем, правда, Мэйвис?

– Да ладно вам, – взмолилась Кэтлин, – не будьте такими вредными в первый же день! Только и всего-то, что поймали русалку, и я боюсь, что, как ты и говорил, она умрёт в неволе. А что у вас?

Фрэнсис выпустил ухо Бернарда и повернулся к Мэйвис:

– Вот и то, что ты хотела знать… – медленно произнёс он. – Кто это сделал?

– Циркачи. Так какие новости у вас? – взмолилась Кэтлин.

– После завтрака, – сказал Фрэнсис. – Секундочку, мам! Извини за ухо, Бернард. Мы всё вам расскажем. О, это совсем не то, что вы думаете. Встретимся на мельнице и обсудим всё сразу после завтрака. Согласны? Отлично! Да, мама, иду!

– Значит, есть две русалки, – шепнула Фрэнсису Мэйвис, – и они не могут обе быть Сабринами… Тогда, какая же…

– Ну, как бы там ни было, одну из них нам надо спасти, – ответил Фрэнсис и в глазах у него загорелся огонёк предвкушения большого приключения, – иначе она умрёт в неволе!

Глава III Спасение

Весь вопрос был, разумеется, в том, сводит ли мама их в цирк сама. и отпустит ли одних, если не сможет пойти. Однажды, в Бэкингемшире, она разрешила ребятам самостоятельно сходить в зверинец, предварительно взяв с каждого слово не трогать животных. Им, правда, пришлось сильно пожалеть о данном обещании: хозяин зверей предложил детям погладить своего дрессированного волка, сильно напоминавшего колли. И, когда они отказались, заметил: «Что, испугались? Тогда бегите домой к мамочке!» А зрители расхохотались самым оскорбительным образом. В цирке, конечно, лошади и другие не менее интересные животные находятся на несколько большем расстоянии, нежели вытянутая рука, так что, возможно, на этот раз обещание с них не возьмут. Впрочем, было одно «но»: мамино присутствие, хотя и приятно, тем не менее, добавит уйму проблем к и без того уже имеющимся со спасением Русалки. Это не могла не заметить даже Мейвис. Но, предположим, мама не пойдёт.

– А что, если нас заставят пообещать не прикасаться к животным? – размышляла Китти. – Ты же не можешь освободить кого-нибудь, не дотронувшись до него.

– В том-то всё и дело, – пояснила Мэйвис, – Русалка – не животное. Она – личность.

– А может, это не такая Русалка, – возразил Бернард, – может, это то, что все называют тюленями, как написано в газете.

– Нет, такая, – заявил Фрэнсис, – я уверен!

Они болтали в саду перед домом, прислонясь к зелёным воротам, в то время как Мама наверху распаковывала багаж, ещё вчера кучей громоздившийся на Ватерлоо.