Молчаливый гром

— Сумасшедшие, — пробурчал водитель такси.

— Что?

— Да эти правые… дорогу перекрыли, и вообще… Весь мир сходит с ума.

Наконец им удалось выбраться. Мори вздохнул с облегчением. Водитель был прав: мир сходил с ума, и страсти бушевали.

Сэйдзи Тэрада пустил свою красную «феррари-тестаросу» вверх по горной дороге. Недавно кое-что вывело его из равновесия, хотя по его поведению никто бы об этом не догадался: вел он себя со спокойным достоинством, как и подобало выдающемуся выпускнику школы бизнеса «Кэйо» — сокровищницы лучшей в Японии коллекции гравюр Тулуз-Лотрека — и как полагалось третьему из хозяев самого крупного в Токио гангстерского синдиката. Возможно, он был более чем всегда резковат в обращении с подчиненными, грубее орудовал рычагом переключения передач «феррари», вот и все.

Тэрада был негласным лидером интелли якудза, которая специализировалась на крупномасштабных преступлениях «белых воротничков». Он презирал обычных якудза, считая их существами низшего порядка. Урвать ссуду, вымогать деньги у рабочих-строителей, контролировать проституцию — все это, о его точки зрения, безнадежно устарело, казалось вульгарным. Когда-то Тэрада первым оценил возможности порнографических видеофильмов, и они стали одним из самых прибыльных источников дохода организации «Кавасита». Он разработал системы отмывания наличности на европейском рынке ценных бумаг, которые были недоступны пониманию большинства его сотоварищей. Теперь он вошел в гораздо более щекотливый и многообещающий проект, настолько секретный, что обсуждать его можно было лишь с самыми близкими людьми.

«Феррари» свернула в аллею кедров, которая вела к кованым железным воротам. Человек в темном костюме с портативной рацией постучал костяшками пальцев по стеклу. Он десятки раз видел Тэраду и эту машину, но требовалось соблюдать порядок. Тэрада опустил стекло и представился. Спустя секунды ворота раскрылись, и машина прошуршала по дорожке к большому бунгало. Здесь окна были в решетках, а на передней стене — металлические таблички. Близнецы-привратники проводили Тэраду в комнату, устланную циновками-татами. Вокруг стола там сидели двенадцать мужчин в кимоно. На стене висел свиток, начертанный рукой шефа, искусного каллиграфа: «Доброжелательность — мать могущества».

— Снова опоздал, — проворчал детина с бычьей шеей, сидевший посредине.

Это был Ага, лидер традиционалистов.

— Приношу мои искренние извинения заместителю шефа, — обходительно сказал Тэрада и низко поклонился.

— Мы обсуждаем церемонию предстоящего освобождения из тюрьмы моего младшего брата. Необходимо кому-то из старших лиц возглавить группу около тюрьмы. Твоя кандидатура подходит как нельзя лучше.

Тэрада простонал про себя. Он ненавидел эти церемонии, клятвы, татуировку и прочую чепуху. Ему удалось избежать даже подрезания мизинца.

— Мне придется лететь на Гавайи на следующей неделе, — сказал он. — Реализация плана развития курорта замедлилась. Есть кое-какие трудности.

— Очень жаль, — сказал Ага с некоторым удовлетворением. — Какие же трудности?

Ага был против гавайского проекта. Высшим его достижением были идеи вроде предложения шантажировать хозяев залов «пачинко» [6] в Осаке.

— Как вы знаете, долларовые процентные ставки сейчас против нас. Я планирую перевести некоторые краткосрочные банковские ссуды на второй план долгов, возможно, с опционом по обычным акциям. Это снизит текущие расходы организации примерно на треть.

6

Пачинко — японская игра, разновидность бильярда.

Ага смотрел молча. Кимоно его было распахнуто, обнажая вихрь полумесяцев и львиных грив, которые, как майка, покрывали его торс. Человек этот жил в атмосфере пятидесятых годов, со всеми своими умопомрачительными костюмами и белым «линкольн-континенталем», в котором он разъезжал.

— Но это же позор, — заявил Кубота, правая рука Аги. — Ага-кун страдал в тюрьме пять лет во имя организации. Мы должны оказать ему честь.

Да уж, действительно честь! Сидящий в тюрьме — законченный клоун. В сравнении с ним старший брат — интеллектуальный гений. Любой, у кого хватило ума попытаться тайком провезти ручную гранату через аэропорт Нарита, безусловно, заслужил пять годов отсидки. По меньшей мере.

— Я уверен, что шеф ожидает твоего присутствия, — холодно сказал Ага.

— Правда? А в прошлый раз он особо настаивал, чтобы я уделил больше времени гавайскому проекту.

Разговор с шефом состоялся три месяца назад, но Тэрада знал, что никто ничего не попытается сейчас уточнять. Старик в данный момент находился в больничной палате. Его подключили к системе жизнеобеспечения. Раковая опухоль пожирала его. А врачи были слишком напуганы, чтобы оперировать его.

— В отсутствие шефа я отвечаю за дела группы. Я хочу, чтобы ты возглавил церемонию.

В голосе Аги слышались резкие нотки. Они не нравились Тэраде.

— Проблема финансирования неотложна, — упрямо сказал он. — Любая проволочка будет стоить нам сотни миллионов иен.

Ага вышел из себя, как и предполагал Тэрада. Его кулак опустился на стол так, что задребезжали чашечки с сакэ.

— Ты будешь присутствовать, — взревел он. — Ты будешь уважать законы организации!

Тэрада кивнул с легкой усмешкой. Некоторые из его союзников подавили снисходительные ухмылки.

— Конечно, уважаемый господин заместитель руководителя, — сказал он.

Он сидел молча до конца совещания. Лицо потерял Ага, а не он, Тэрада. Во всяком случае, новый проект, реализация которого начата, поставит его в положение, позволяющее ему заняться братьями Ага как только он того пожелает.

Спустя два часа, когда «феррари» уже мчалась обратно в Токио, Тэрада думал о том, чем он займется, когда вся Восточная Япония перейдет под его контроль. Но вот на его автомобильный телефон поступил вызов, и голос издалека прорвался сквозь помехи.

— А, сэнсэй, — наконец сказал он. — Как дела в Америке?

— Все по плану. А у вас?

— Все в порядке, — сказал Тэрада.

— А завершающий контракт, который мы обсуждали? Вам удалось это дело?

— Все работает как часы.

— Быстро. Вы просто молодец!

— Люблю порядок, сэнсэй. Когда я чищу, пятен не оставляю. Ни одного. Думаю, вы убедились в этом, проверив дела, касающиеся ресторана в Гринвич-Виллидж?

Тэрада чувствовал понимание. Приятно работать с людьми большого ума и высокой изысканности. Когда новый проект будет завершен, он, Тэрада, будет стоять плечом к плечу с сэнсэем, одним из хозяев новой Японии.

Глава 5

«Дзинь!» — зазвенел телефон.

Половина седьмого? Невероятно! Во рту Кэндзи было бревно — его собственный язык. Голова его раскалывалась от неиссякающей боли, веки не поднимались.

Он провел рукой по лбу и брови, скользких от пота. Лицо — как чужое.

Дзинь… дзинь… дзинь… дзинь…

Обрывки картин предшествующего вечера смешались в мозгу. Вот он кланяется, принося извинения, прижимая лоб к ковру. Вот клиент, глядящий на него сверху вниз. Потом в ресторане… огромное морское ухо, напоминающее мышцу, его запекли на открытом огне, и оно извивалось… горячее сакэ, холодное пиво…