Молчи и танцуй

Третьим в списке лидеров шел Максим Каратаев, представитель строительного лобби и Депутат Государственной Думы. В нижней палате российского парламента он особо не блистал, но в родном городе каждая третья новостройка была выполнена его кампанией. Человек он был, на первый взгляд, хороший, имел двоих детей, жену и собаку, по утрам бегал трусцой (что, к сожалению, никак не сказывалось на его пышной фигуре), а вечерами выступал с циклом радиопередач под общим названием «Городской спектр». Ничего нового он не говорил, но говорил он красиво и правильно, поэтому, по предварительным прогнозам, за него готовы были проголосовать до десяти процентов избирателей.

В списке кандидатов также фигурировали: бывший генерал КГБ («Гражданам – достойную жизнь!»), врач-хирург из крупнейшей городской больницы («Здоровье земляков – прежде всего!»), один побитый жизнью правоверный коммунист с кругами под глазами («Долой антинародный режим!») и даже какой-то анархист без определенного места жительства, но с хитрым лозунгом «Я вам, бля, покажу кузькину мать!». Почти за каждым из кандидатов стояла некая общественная организация или политическое движение, но по сравнению с силами, поддерживающими действующего мэра Дмитрия Попова, им явно не хватало финансирования.

Лесневский в глазах простых избирателей пока ничем не выделялся. Просто одна из фамилий в бюллетене, до которой взгляд может и не добраться. Пенсионеры иногда появлялись на его благотворительных «праздниках двора», получая свои продуктовые пакеты, интеллигенция трещала о темном цвете этой лошадки, но настоящего ажиотажа так до сих пор и не было.

Сотрудники радио «Пилот» вообще не интересовались, кто он такой и что ему нужно. У них были дела поважнее.

Утром в студии и офисе царило оживление. Ди-джей Даша Парамонова, крупная и громогласная девушка, претендующая на звание неформального лидера, обнаружила в компьютере новый ролик с новым голосом, дала его послушать ведущей новостей Машке Блиновой, и обе пришли в неописуемый восторг. Причину своего восторга они объяснить не могли самим себе.

– Знаешь, Марусь, – сказала Даша, – прослушала его три раза и чуть не кончила.

Маша покраснела (девушка она была скромная, незамужняя и не очень опытная в подобных делах), но вынуждена была согласиться, что и у нее «где-то что-то зашевелилось».

– Не знаешь, кто это? – поинтересовалась она.

– Глеб притащил какого-то парня.

– С улицы?

– Нет. Говорят, в «Черепахе» песни орал.

– Нормально! К нам теперь котов мартовских созывают.

– Ага.

К одиннадцати утра весь имеющийся в наличии программный отдел – два ди-джея, информационщица Блинова, звукооператор и секретарша Настя – сидели в столовке и обсуждали личность незнакомца.

– Я видела его мельком, – говорила Настя, уничтожая свои традиционные утренние пончики.

– Ну?! И как он?

Настя, любившая иногда накинуть себе цену, неопределенно пожала плечами.

– Ну, симпатичный такой…

Звукооператор Паша до сих пор стоял у двери молча, но тут решил вмешаться:

– Он стеснительный и молчаливый. Глеб приводил его пару раз вечером, они при мне записывались. Ничего плохого не скажу.

Даша Парамонова хотела еще что-то спросить, но тут вспомнила, что у нее через минуту выход в эфир, и умчалась к себе. За ней потянулись по своим делам и все остальные.

О парне вспомнили только через два часа. На стойке у Насти раздался телефонный звонок, из которого секретарша узнала, что некий молодой человек, книготорговец, желает приобрести партию «Убегающего волка», но не знает, как это сделать. Он позвонил по указанному в рекламном ролике телефону и вот теперь хочет, чтобы ему объяснили.

– Подождите секундочку! – вскричала Настя. Она положила трубку на стойку и бросилась искать бланки заказов, которые не использовались уже слишком давно, чтобы о них помнили. Перерыв все ящики своей тумбочки, она откопала-таки пару листов, схватила ручку и вернулась к абоненту: – Я слушаю вас! Сколько вы хотите заказать?

Молодой человек заказал пока штук десять и попросил привезти пораньше, потому что с сегодняшнего утра эту книжку уже спрашивали.

– Хорошо, обязательно!

Настя тут же связалась с Шестопаловым.

– Глеб Николаевич! А, вы за рулем… Извините, тут заказывают книгу, по рекламе позвонили. Вы сами отвезете?.. Хорошо. Нет, пока только один. А? Да, конечно, буду записывать.

Как следствие, за обедом новый голос обсуждали уже с гораздо большим интересом. Даша Парамонова закончила свою смену, уступив место в эфире молоденькой Ане Гончаровой, и теперь никуда не спешила.

– Слишком быстро, – говорила Даша, уничтожая «Доширак». – В последний раз у нас так объявление о съеме квартиры работало. Он там что-то закодировал?

– Не знаю, – ответила Блинова. – Текст такой же, какой у Глеба был: «Хорошая книга, поможет, научит, ля-ля-ля».

– Ясно.

– Что тебе ясно?

– Что ничего не ясно.

– Может, он этот… – Блинова хихикнула.

– Кто?

– Экстрасекс?

Тут снова вставил словечко Паша, упрямо не желавший усаживаться за столик с девчонками:

– Вы на него губу не раскатывайте. «Экстрасекс»… Он при мне какой-то своей подруге звонил и сладко так придыхал. Ни фига у вас не выйдет.

Большой Босс Шестопалов появился в офисе в половине первого. Его ожидало приятное и в то же время странное известие: после серии выходов в эфир рекламного ролика в студию позвонили четыре человека, и каждый заказал по небольшой партии «Убегающего Волка». В сумме получалось сто штук. Могло бы позвонить и больше, но для первого раза после долгого застоя результат просто ошеломляющий.

Глеб озадаченно чесал затылок, курил, пил кофе, отдавал распоряжения и всё думал. Поразмыслив таким образом около часа, он велел продолжить прокат ролика до конца дня, а сам полез под стол.

– Вылезайте, родимые, – пропыхтел он, подтягивая к себе две пачки книг. Упаковка покрылась толстым слоем пыли. Глеб уже не думал, что будет испытывать по отношению к этим пачкам хоть что-нибудь, кроме тихой ненависти, однако все же испытывал.

Он погрузил книги в пакет и отправился развозить их по заказчикам.

– Настя, я буду через часок.

Едва он ушел, поступил еще один звонок по поводу покупки партии книги. На этот раз – от «Роспечати». Они просили сразу двести штук. Для пробы.

Дело покатилось по принципу «снежного кома» – Глеб только успевал уворачиваться от падающих на него заказов. Он успел развезти первые партии «Волка», как на трубку ему позвонила Настя и сообщила, что Сеть Книжных Магазинов Малахова хотела бы попробовать выкинуть в продажу штук двадцать. Глеб присвистнул. Двадцать штук – понос детский, но этим поносом интересуется сам Малахов, чудаковатый сукин сын, построивший в городе четыре роскошных и популярных «букер-маркета». Ему раскидать эти двадцать экземпляров – как в носу поковырять, но ведь соизволил же!