Молчи, мое сердце
Шрифт:
Что ж, теперь она знала: существовали две группировки — вампы и мятежники. Но какая же причина побуждала Ангуса возражать уговаривать ее отказаться от уничтожения мятежников? Только ли забота о ее безопасности? Кажется, он говорил о том, что сам должен вершить вампирское правосудие. Означало ли это, что Ангус тоже убивал мятежников? Если да, то почему же он не хотел, чтобы она ему помогала?
Ох, о чем только она думает?! Как будто ей подумать больше не о чем… Эмма со вздохом прикрыла глаза. Как же все запуталось… Теперь она даже не знает, чего собственно, хочет, чего добивается.
Минуту
— Черт побери! — Эмма вскочила на ноги.
— Что такое? — спросила Алисса.
— Ничего. Пролила кофе.
Эмма прошла на кухню, где могла в одиночестве выплеснуть свою ярость. Проклятие! Вампиры опять совершили убийство. Нет, она не могла спустить им это с рук. Либо Ангус Маккей пойдет с ней, либо она пойдет одна. Она не допустит, чтобы гибли невинные люди.
Эмма поспешила к своему ноутбуку, чтобы отправить ему сообщение, но тут ее внимание привлек экран телевизора. Корки Курран начала свое ток-шоу «Жизнь с бессмертными». И половину экрана занимало фото Романа Драганешти.
Эмма сделала звук погромче.
— Помните, вы услышали это первыми! — выкрикивала Корки своим резким голосом. — Это самая удивительная новость! Роман Драганешти готовится стать первым в истории вампиром-отцом!
Эмма ахнула.
— Что?! — воскликнула подскочившая к ней Алисса.
— Да-да! — Корки рассмеялась. — Трудно поверить, не правда ли? Но вы только посмотрите на эксклюзивное видео, которое мы раздобыли вчера вечером. С понедельника Роман и его смертная жена начали ходить в церковь на службу, и мой оператор поймал их в тот момент, когда они приехали.
Эмма нажала кнопку записи на телевизионном видеомагнитофоне. Любая новость о Шанне будет боссу интересна.
На экране появилось расплывчатое изображение — то было какое-то здание, постепенно обретавшее отчетливые очертания. И вскоре Эмма узнала «Роматек индастриз». Хотя здание находилось довольно далеко от снимавших, оператор все же сумел снять крупным планом главный вход, когда к нему подкатил черный автомобиль. Из машины вышел Роман Драганешти, а следом за ним — Шанна Уилан. Явно беременная Шанна Уилан.
Сердце Эммы подскочило в груди. Боже милостивый! Как такое возможно?! Разве вампир мог зачать ребенка?!
— О Боже… — прошептала Алисса.
Тут на экране снова возникла Корки. С широкой улыбкой она воскликнула:
— Знаю, о чем вы думаете! Вы думаете, что Драганешти не может быть отцом. Но он научный гений, изобретатель искусственной крови и кухни синтеза. И я абсолютно убеждена, что именно он отец ребенка.
Эмма прижала ладонь к груди. О Господи, о чем только Шанна думает? Кем станет ее ребенок? Наполовину человеком, наполовину вампиром?
Дрожащей рукой Эмма остановила запись.
— Боже, Боже, Боже… — повторяла Алисса. — Шон будет рвать и метать. Может, не стоит ему…
— Нет, мы должны ему сообщить, — перебила Эмма.
— Что ж, сообщай, — кивнула Алисса. — Он сказал, что я могу уехать из города, так что считай, меня уже нет. — Она бросилась к столу
собирать свои бумаги. — Поверь, он придет в бешенство.Эмма тоже так думала. И теперь ломала голову над тем, как сообщить боссу ужасную новость.
Никогда не доверяй ничему и никому. Шон Уилан учился этому на собственном опыте. А если вспомнить про вампиров с их способностью управлять чужим сознанием, то получалось, что и себе самому не следовало доверять.
После предательства дочери Шон все же надеялся вернуть ее, поэтому вел наблюдения за домом Романа Драганешти в Верхнем Ист-Сайде. Первые недели на улице через дорогу от дома стоял фургон, с помощью которого осуществлялось наблюдение, но проклятые вампиры быстро его вычислили, порезали покрышки и похитили записывающую аппаратуру. Тогда Шон стал использовать разные седаны и внедорожники, но не всегда удавалось припарковаться достаточно близко от дома.
Восемь месяцев назад он арендовал «кошачий угол» на той же улице. Квартирка обходилась чертовски дорого, но отдел внутренней безопасности с готовностью оплачивал счета, так как Шон заявил, что ведет наблюдение за бандой террористов.
Сейчас, как обычно, он вошел в крохотную комнатенку и резким движением расчистил для ноутбука место на небольшом столе. Пустые контейнеры из-под еды посыпались на пол, и Шон в тысячный раз напомнил себе о том, что надо наконец-то вынести мусор. Попозже.
А сейчас ему не терпелось посмотреть, что записала видеокамера вчера ночью, пока он отсутствовал. Камера стояла на треноге у окна. Ее объектив был тщательно настроен на щель между планками жалюзи. Шон выглянул в окно. Вечер только начинался, и в доме Драганешти в это время суток, как всегда, царило затишье. То есть нынешний вечер ничем не отличался от всех прочих.
Шон вынул из камеры карту памяти и быстро загрузил воскресную запись. Затем вставил в камеру чистую карту памяти и поставил на запись. Вернувшись к столу, сел на шаткий стул и начал просмотр воскресного видео. Ничего интересного. Он включил быструю перемотку и налил из термоса чашку кофе. Все это было чертовски скучно. И не давало совершенно никаких результатов. А Шанны, возможно, уже не было в живых…
Зазвонил сотовый телефон.
— Уилан слушает, — сказал он, щелкнув крышкой.
— Это Гарретт. Здесь… в Бруклине… Тут проблема, сэр. Шон со вздохом поднялся и выглянул из окна. Снаружи, у дома Драганешти, по-прежнему было тихо.
— Что за проблема?
— Наши «жучки» в русской общине уничтожены.
— Черт подери! — Шон принялся расхаживать по комнате. — А с фургоном и аппаратурой наблюдения все в порядке?
— Я сейчас сижу как раз в фургоне. Все в норме. Но из русского дома не поступает никакого сигнала.
Шон выругался в досаде.
— Ты должен снова проникнуть к ним и поставить новые «жучки».
— Очень сложно, сэр. Там и днем полно охранников.
— Это не моя проблема! — рявкнул Шон. — Когда они обнаружили «жучки»? Тебе удалось снять хоть какие-нибудь записи, сделанные в выходные?
— Да, я как раз прослушивал их. «Жучки» замолчали в субботу ночью, сразу после появления у Кати гостя. Какого-то парня из Польши.
— Ты узнал его имя?