Молчи, мое сердце
Шрифт:
Наверное, следовало пожелать Ангусу спокойной ночи, перед тем как он впадет в свой мертвый соч. Чуть приподнявшись, Эмма заметила сероватый свет вокруг оконца. А Ангус, должно быть, сидел где-то под столом. Эмма повернулась к столу, но там Ангуса не оказалось. Как не оказалось и ширмы. Он снова загородил ею туалетный угол.
Но где же Ангус? Эмма села на кровати и тут же услышала за спиной какой-то скрип. Обернувшись, ахнула.
Оказалось, что Ангус придвинул к западной стене стол и влез на него. Еще раз взглянув на окно, Эмма в ужасе вскочила с кровати.
— Что ты делаешь?! — Эмма бросилась к нему. Неужели он собирался себя убить?!
И тут она вдруг поняла: да, он действительно собирался это сделать, а Ангус посмотрел на нее печальными глазами и тихо сказал:
— Я не хочу, чтобы ты это видела.
— Не могу поверить, что ты это делаешь. Спускайся, пока не обгорел.
— Я поклялся защищать тебя, Эмма. Но самая страшная угроза для тебя исходит сейчас от меня.
— Глупости! — Она дернула его за килт. — И тебе не стыдно? Не могу поверить, что ты с такой легкостью сдаешься.
— Думаешь, мне это легко? — Его глаза сверкнули гневом. — Посмотри на меня!
Он показал ей свои руки, и Эмма, увидев многочисленные раны, в ужасе содрогнулась. Ангус же наклонился к ней и, заглянув в лицо, проговорил:
— Это могла бы быть ты.
Глаза ее наполнились слезами. Сколько же он страдал, чтобы не укусить ее?
— Я очень сожалею, Ангус…
— Ты не понимаешь ужасной власти этого голода. — Он выпрямился. — Даже сейчас я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вцепиться тебе в горло.
Эмма поморщилась.
— Я понимаю, как это тяжело, но мы не должны сдаваться. Ты скоро уснешь, и голод перестанет тебя терзать.
Он перевел взгляд на окно и пробормотал:
— И все-таки солнце — лучший выход. Упрямец! Неужели он действительно это сделает?!
— Перестань изображать из себя героя. Спускайся! — Эмма потянула его за ногу.
Он покачнулся и, чтобы не упасть, уперся рукой в стену. Тут же послышалось жуткое шипение — серебро обожгло кожу, и Ангус с гримасой отдернул руку.
— О Боже, прости… — Эмма придержала его. — Пожалуйста, спускайся.
— Дай мне уйти. Так будет лучше.
— Нет! Я не хочу тебя терять. Ангус, я потеряла всех, а теперь… я не могу потерять еще и тебя.
В его глазах блеснули слезы.
— Дорогая, если я проснусь на закате, то почти наверняка нападу на тебя. Лучше уж умру сам, чем стану виновником твоей смерти.
— Этого не будет! — Она снова схватила его за килт. — Когда взойдет солнце, я свяжусь с Остином и приведу его сюда. Мы будем спасены. Все будет хорошо, Ангус. Пожалуйста, не уходи!
Он со вздохом закрыл глаза и стиснул зубы. И вдруг опять покачнулся. Бросив взгляд на окно, Эмма увидела порозовевшую кромку неба. Из-за горизонта выходило солнце. Скоро оно заглянет в окно, и его лучи упадут на Ангуса.
— Не оставляй меня, — прошептала Эмма, и по ее щеке скатилась слезинка.
Он открыл глаза и пробормотал:
— Молю Бога, чтобы ты оказалась права.
— Все будет хорошо, вот увидишь. Остин найдет нас сегодня. Клянусь,
что найдет.Чуть присев, Ангус спустился со стола, но тотчас же ноги его подкосились, и он рухнул на пол.
— Смертный сон, — прошептал он.
— Не беспокойся, все в порядке. — Эмма склонилась над ним. — Сейчас я перетащу тебя в безопасное место.
— Вон там… — Он кивнул в сторону стола. — Там кол. Уже готовый.
Эмма нашла деревяшку. Грубо обточенная, она, однако же, вполне подходила и могла сослужить ей хорошую службу. Даже страдая от боли, Ангус нашел возможность сделать для нее оружие, чтобы она могла защищаться.
— С удовольствием использую его против мятежников. Спасибо, Ангус.
— Если Остин не… успеет вовремя, примени его… против меня.
Кол выпал из ее руки; а сердце, казалось, остановилось.
— Нет! Ни за что!
— Если я проснусь, меня охватит голод. И ты должна будешь остановить меня.
— Нет! — Эмма попятилась.
В его зеленых глаза сверкнули слезы.
— Я поклялся, что никогда не причиню тебе страданий.
— Ты уже заставляешь меня страдать! Я не смогу тебя убить! Ты мне слишком дорог!
По его щеке скатилась слеза, окрашенная кровью.
— Если дорог, не дай мне причинить тебе вред. Я не смогу с этим жить.
— О, Ангус… — Она присела рядом с ним и утерла слезу сего щеки.
Он улыбнулся уголками губ.
— Когда-то ты стремилась меня убить.
Эмма шмыгнула носом и прошептала:
— Когда-то, но не теперь.
— Но я ведь буду в смертном сне, поэтому ничего… не почувствую. — В следующее мгновение его глаза закрылись.
— Ангус!.. — Склонившись над ним, Эмма взяла его лицо в ладони. Он уже не дышал. Уже ушел. У нее защемило сердце. Мысль о том, что она может потерять его, казалась невыносимой. — Ангус, я люблю тебя.
Положив голову ему на грудь, Эмма наконец-то дала волю слезам. Она никогда не сможет причинить Ангусу зло. Всего за какую-то неделю он помог ей многое постичь. Теперь она знала: хорошие и достойные люди, такие как он, оставались такими же и после смерти. Она слишком долго жила с ненавистью в сердце, но сейчас поняла: ей следует жить не ради мести, а ради любви. И эта любовь заставит ее сделать все возможное для того, чтобы спасти любимого.
Тут в окне показалось солнце, и Эмма поспешно оттащила Ангуса в наиболее темный угол и загородила ширмой. А потом начала мысленно вызывать Остина, но тот не отвечал.
После того как Эмма умылась, ей принесли завтрак. Она в очередной раз попыталась заговорить с прислужниками вампиров, но они по-прежнему хранили молчание.
А к полудню, когда она уже запаниковала, наконец-то отозвался Остина.
«Эмма, я здесь».
«О, слава Богу! Где ты был?»
«Спал, прости. Мы искали вас до самого рассвета. Потом я решил, что в течение дня ты в безопасности, и позволил себе прикорнуть».
«Остин, вы должны найти нас до наступления вечера».
Она взглянула на кол, лежавший на полу, и вспомнила ужасную просьбу Ангуса. Ах, ей даже не хотелось об этом думать!