Моление колесу

А женщина бережно уложила зеленого зайца на траву и встала с колен, по-прежнему не поднимая глаз. То ли слез своих застыдилась, то ли омерзительно было на людей, смотреть? И судя по тому, как напрягся ее рот, истинным было именно омерзение.

– Послушайте, Королева!
– процедил Альфа.

– Сюда, на Остров, в этом месяце было послано несколько человек. Вы их видели?

Она качнула головой.

– Остров не так велик.
– В голосе Альфы зазвучал металл. Вспомните хорошенько! Опять медленно качнулась ее голова.

– Хватит врать!
– вскричал очнувшийся от боли Гамма.
– Где они? Мы нашли их вещи! Живы наши люди или... Говори!
– Да это же просто исчадие какое-то!
– возопил Сигма.
– Как ее только земля носит?! Лучше спросите, как она вас носит, - глухо произнесла женщина.
– Вы-то разве люди? И разве людьми были те, кто приходил?

– А!
– хором вскричали Бета, Гамма и Сигма; Альфа же резюмировал: - Вот и проговорилась! Значит, ты их все-таки видела? И если это твоих рук дело...

– Поедете с нами!
– объявил Сигма.
– Я как представитель районной...

И вот тут-то она вскинула глаза, и Сигма ощутил такую ломоту во лбу, словно с разбегу ударился о стену! Вера округло воздела руки, сверкнувшие на солнце, не то заслоняясь, не то защищая все лесное племя, но к ней уже метнулся разъяренный Бета - и на миг тоже застыл, когда встретился с нею взглядом. Но не могла же она смотреть в глаза всем четверым сразу! И, то и дело вскрикивая от боли, стараясь не глядеть на нее, они набросились, скрутили руки...

Все замерло в лесу. Чудилось, воздух остекленел...

И в эту тишину вдруг ударил незнакомый голос:

– Стойте!

Слово это забилось в головах, будто колокол, а сердца внезапно сделались стылыми... И тут хлестнуло ветром, да таким, что люди не выдержали его удара! Повалились наземь.

Столбами и колоннами вознеслись над ними деревья, трава захлестнула, опутала.

И почудилось, чьи-то думы и страсти истекают из земли, опьяняют, зачаровывают... Чистые души лесные...

* * *

День таял, словно огромный золотистый сугроб. Вот и настало время вечерней молитвой провожать солнце, отходящее ко сну.

– Осторожнее, малышня!
– приговаривал Юрка, рассаживая поближе к себе зеленых зайцев. Старожилы - теперь, после гибели Пашки, их осталось девять - присматривали за новичками, приказывали, как складывать лапки, куда смотреть.
– Правильно, Борька!

– По-моему, этот - Андрюшка, - возразила мать.

Синичка села ей на плечо, мягко прижавшись к щеке.

– Точно, Андрюшка!
– присмотревшись, согласился сын.

В этот миг Вера воздела руки.

– Всесветлое солнце! Дети Вселенной, дети звезд, ветров, дождей желают тебе доброго сна!
– зазвучал ее голос, заглушенный переливами вечернего гимна.

Снежные шары облаков оборачивались белыми всадниками, которым предстояло проводить владыку небес на покой.

А золотое колесо солнца все катилось, катилось по небу под эту восторженную, отрадную молитву.