Молли Мун и волшебная книга гипноза

— Да. Видишь ли, обожаю все итальянское, — вежливо пояснила Эдна, как будто Молли сама об этом не знала. — Люблю Италию, а особенно — итальянскую кухню. Итальянцы молодцы, черт бы их побрал, они умеют жить. — Она налила Молли горячего шоколада

— Позволь, Эдна, я сама ей налью. — Мисс Гадкинс, улыбаясь беззубым ртом, отобрала у упирающейся Эдны кувшин с шоколадом. — Молли, девочка моя, куда бы ты хотела сесть?

Услужливо, будто королевскую особу, она провела Молли через столовую и усадила на лучшее место у окна. Ребята робко перешептывались. На шее у мисс Гадкинс при каждом шаге по-прежнему покачивалась вставная челюсть. Этим утром вместо лифчика она водрузила на голову розовые панталоны. Она надела свой обычный кримпленовый костюм, только предварительно изрезала его ножницами сверху донизу, и теперь он светился дырами и прорехами, точно рыбачья сеть. Наряд походил на творение свихнувшегося модельера,

— Какой у вас красивый костюм, — похвалила Молли.

— О, спасибо, девочка, спасибо. Я его сама сделала. Всю ночь просидела с ножницами в руках.

Неожиданно откуда-то сзади послушался громкий визг. Мисс Гадкинс обернулась, и ее лицо приняло свое обычное злобное выражение (ибо в ее отношении к другим детям ничего не изменилось). Заметив, что происходит, она ахнула от ужаса. Гизела Хеккерсли изо всех сил молотила себя кружкой по голове. Горячий шоколад заливал ей лицо.

— Что с тобой, Гизела? — яростно завопила мисс Гадкинс — Прости, Молли.

Послышался еще один крик — это Роджер вылил себе молоко на волосы. Мисс Гадкинс клацнула челюстями-кастаньетами и ринулась на него, как разъяренный коршун.

— Ты провинился, Роджер Фиббин! За это я тебя укушу. — Прищелкивая челюстями на каждом шагу, она вприпрыжку подбежала в столику Роджера и пребольно ущипнула дрожащего мальчика вставными зубами за руку.

— Уй-й-я-а! — взвыл Роджер.

Молли зажмурилась. Ни под каким гипнозом она не внушала мисс Гадкинс быть такой злобной.

Эдна подошла к Молли и заговорщицки шепнула ей на ухо:

— По-моему, у Агнессы, черт бы ее побрал, слегка помутилось в голове.

Выходя из столовой, Молли заметила, как Гордон Бойлз яростно колотит себя по голове круассаном. Она бросила на него озабоченный взгляд.

В тот день Молли прогуляла воскресную школу. Все утро Эдна и мисс Гадкинс были в ее полном распоряжении. Кухарка готовила ей редчайшие лакомства, а директриса массировала ноги. Петулька восседала на коленях у девочки. К полудню Молли чувствовала себя прекрасно отдохнувшей и готовой ко всем послеобеденным испытаниям.

Все остальные дети отправились в городскую ратушу пешком, но для Молли Эдна подкатила к дверям микроавтобус, сама отнесла в машину ее рюкзак и распахнула перед девочкой заднюю дверь. Потом сама села на переднее сиденье рядом с мисс Гадкинс Молли, держа на коленях Петульку, с ветерком доехала до брайерсвилльской ратуши.

Городская ратуша располагалась в каменном здании викторианского стиля. Позеленевшая от времени крыша была украшена резными башенками. Ступеньки крыльца расходились в обе стороны, будто висячие усы Лука Порея из сказки про Чиполлино. Сегодня лестница была усеяна детьми, одетыми в яркие праздничные костюмы. Сверкали блестками нарядные платья, на головах мальчиков красовались высокие цилиндры. Одни были одеты в сценические наряды для пения или танцев, другие завернулись в широкие плащи фокусников, третьи приготовились исполнять сценку из пьесы, четвертые щеголяли широкими клоунскими штанами или кошачьими хвостами. Каждый приготовился демонстрировать на конкурсе свой талант. И при каждом ребенке были родители. Молли с трудом протолкалась через возбужденную толпу. Родители поправляли своим детям прически, подкалывали банты и шлейфы на платьях, давали последние наставления.

— Заткни их всех за пояс, Джимми. Покажи, на что ты способен!

— Салли, не забывай улыбаться, когда поёшь.

— Помни, Анджелика, самое главное — твои глаза. «Вот уж верно», — подумала Молли, пробираясь вверх по лестнице.

Никто не обратил внимания на неуклюжую девчонку, с трудом проталкивающуюся через возбужденную толпу. Никто не заметил микроавтобуса, который остановился на дороге и терпеливо ждал ее возвращения.

Крепко прижимая к груди рюкзак, куда была надежно упрятана книга по гипнозу, Молли, наконец, протолкалась к столу, стоявшему в вестибюле.

— Имя? — осведомилась дама в очках со сверкающей оправой.

— Молли Мун.

— Адрес?

— Хардвикский приют для сирот.

Дама протянула Молли карточку с ее именем.

— Перед началом представления обязательно поднимись за кулисы, и тебе скажут, когда ты будешь выступать. Желаю удачи, — ласково улыбнулась дама-

— Спасибо, она мне понадобится.

По выложенному паркетом коридору Молли прошла в парадный зал. Там длинными рядами были выставлены металлические кресла с красными брезентовыми сиденьями; некоторые были уже заняты. Посреди зала Молли заметила небольшое возвышение с шестью креслами. Наверное, это были места для жюри.

В коридоре тем временем звенели голоса, распевающие музыкальные гаммы. Участники конкурса разогревались перед выступлением. Молли прошла мимо Гизелы и Синтии, которые дружно скорчили ей рожи, и свернула в комнату за кулисами. Она словно попала в клетку, полную ярких птиц, причем все они пищали и кудахтали. Мамы и папы хлопотали над своими детьми, дети хлопотали над костюмами. Воздух звенел от радостного возбуждения. При виде всех этих счастливых семей Молли Мун вздохнула от зависти. Она тихонько отошла в сторонку и села в уголке возле телевизора Молли казалось, что по справедливости именно она должна победить на конкурсе. Все эти дети не знали в жизни и малой доли тех тягот, с какими пришлось сталкиваться ей. Но уверенность Молли в себе постепенно падала. Она уставилась в телевизор, надеясь, что он успокоит ее, а ладони ее между тем потели все сильнее и сильнее.

В рекламной паузе показывали ролик «кьюта». Тот же самый человек, который красовался на громадном плакате у въезда в Брайерсвилль, теперь на экране опрокидывал себе в рот банку сладкого напитка. Молли почувствовала себя уютно, как дома, и сосредоточилась на знакомом тексте.

— О-о, как ты крут, дай отпить твой «кьют»! — повторяла она за женщиной в искрящемся купальнике. Потом отозвалась на мысли счастливого обладателя «кьюта»: — С банкой «кьюта» в руке мир кажется лучше! — Теперь, как знала Молли, глубокий голос где-то за кадром должен был произносить: — «Кьют»… утолит не только жажду!

Молли смотрела знакомые сцены и вдруг страшно 1ла по Рокки. Они часто веселились, разыгрывая рекламные ролики «кьюта». Как ей хотелось, чтобы они оба вдруг оказались на этом райском пляже! Но в этот миг в костюмерную зашла миссис Жаббс Громкое чихание учительницы мигом вернуло Молли с небес на землю.

— А-а-а-пч-хи-и-и! Ох, — горестно вздохнула она, вытирая нос платком. — Не ожидала увидеть тебя здесь. Вот уж не подозревала, что у тебя есть какие-то особые таланты.

— Скоро вы еще больше удивитесь, — холодно пообещала Молли.

— Знаешь, а ведь я заседаю в жюри, — сообщила миссис Жаббс и опять чихнула.

— Знаю, и мне не терпится выступить перед вами, — бодро заявила Молли, и миссис Жаббс заковыляла прочь.

Еще минут через пять в костюмерную вошел мужчина в сверкающем красном жилете и начал раздавать карточки с номерами.

— Можно мне выступить самой последней? — вежливо попросила Молли.

— Конечно. — Распорядитель выдал Молли табличку с номером тридцать два и забрал карточку с ее именем.