Молниеносная

Подойдя к мужчине вплотную, она опустила мальчика на кровать настороженного Эрика.

– Познакомься, Марк, это – твой папа. – Каждое слово в этом предложении отдавалось глухим стуком собственного сердца Регины. Она никогда не предполагала, что это будет так сложно.

Мальчик посмотрел на маму, после перевел взгляд на угрюмо молчащего Эрика и с детской непосредственностью выпалил:

– Но ты же его избила!

По палате разнесся оглушительный, чуть истеричный женский смех. Регина села на кровать рядом с сыном, не спрашивая разрешения хозяина, и прижала ребенка к себе, все еще не в состоянии удержать смех вместе с блестящими каплями слёз.

– Да, родной, я его избила. Он обидел меня, и я его избила.

Мальчик повернулся к Эрику и все с той же непосредственностью уставился на мужчину.

– Дома мама всегда рассказывала мне сказки, которых не знал никто. Знаешь, какая была моя самая любимая? – Спросил малыш.

Эрик, удивленный тем, что ребенок, нисколько не опасаясь, заговорил с ним, покачал головой. Краем глаза он видел, что Кэри смотрит на него, так же озадаченная поведением сына.

– Это была сказка про Фульминату. Знаешь, как звали главного злодея? – Все так же настаивал ребенок.

– Эрик. – Прохрипел мужчина, переведя взгляд на Регину. Та лишь пожала плечами.

– А знаешь, что мама говорила про Эрика? – И не дав никому ответить, Марк продолжил. – Что он был самым бесстрашным и сильным человеком во фракции. Мама говорила, что Фульмината любила его, а он её предал. – Мальчик на мгновение замолчал.
– Это ведь не сказка, да? Ты предал мою маму? – Очень серьезно и тихо поинтересовался мальчик.

Эрик, не привыкший проводить время с детьми, не зная, как реагировать на этот рассказ, снова покачал головой и, наконец, выдавил:

– Я любил твою маму. Всегда любил. Но она права, я действительно чуть не предал её.

– За это она тебя избила?

– Нет, не думаю. Твоя мама избила меня, потому что ей больно.

– А почему ты ничего не делал, когда она тебя била? Почему не разрешил её арестовать?

– Я… Я бы никогда не позволил, чтобы на твою маму снова охотились.

Малыш вновь повернулся к маме и схватил её за руку, блестя серыми глазами.

– Ты права, он не так уж плох. Наверное, он и правда мой папа. – Спрыгнув с постели он, не дав взрослым время подумать, выбежал из палаты и оставил их одних.

– Сильный и бесстрашный? – После нескольких минут молчания тихо переспросил Эрик.

– Никогда не позволил бы снова меня схватить? – В тон ему переспросила Регина.

– После твоего побега мой пейзаж страха изменился.
– Он мгновение помолчал, но все же продолжил.
– Я убиваю тебя, Кэри. Каждый раз мне приходиться стрелять, резать, избивать тебя, чтобы выбраться из симуляции.

Он все еще сидел, пристально глядя на сидящую к нему в профиль женщину.

– Почему ты признался в том, что сдал меня Джанин? – Этот вопрос сидел в её голове с тех самых пор, как она услышала о предательстве Гейба.

– Твой дружок убедил меня в том, что ты все равно скорее поверишь ему, чем мне. Он пригрозил мне тем, что времени у тебя в обрез и, если я хочу тебя спасти, то должен позволить ему увезти тебя. Он надеялся, что за Стеной вы будете вместе.

– Ублюдок… - Прошипела Регина, вскочив с кровати. – Сукин сын, как я не заметила, что рядом со мной предатель!

– Он любил тебя, Кэри. Даже тогда, во время восстания он планировал, что ты все простишь и вернешься к нему, как только власть будет восстановлена. – Эрик сам не знал, почему старается оправдать действия Гейба.

– Вернусь к нему? – Шокированно округлив глаза, переспросила Регина. – Что значит «вернусь к нему»?

– Но вы же… - Эрик сконфуженно замолчал. – Вы не были вместе?

– Господи Боже, конечно, нет. Я никогда… Я никак не ожидала… Эрик… - Он поднял на неё серьезный взгляд. – Я бы поверила тебе, Эрик. Если бы ты сказал, что это сделал Гейб, я бы поверила тебе.

Внезапно она села на кровать и взяла его за руку.

– Ты – один из самых больших идиотов, которых я знаю.

– Я тоже люблю тебя, зубрила.

Одиннадцать лет спустя.

– Марк Мэтьюс!*

Церемония выбора фракции.

Ярко освещенные чаши на трибуне, в самом центре зала.

Парень медленно встает со своего места рядом с родителями. Они – на самом верху, чаши – внизу. Ему долго идти.

Отец ободряюще хлопает его по плечу, мама улыбается и сжимает его руку.

Он спускается по ступенькам и оказывается на освещенном помосте под взглядом тысячи людей.

Берет в руки кинжал, одновременно понимая, что сердце бьется в груди как сумасшедшее. Не замечая укола боли, рассекает кинжалом ладонь и заносит руку над чашей.

– Бесстрашие!

* - Не беру на себя смелость сочинять фамилию Эрика, потому что она все равно не будет соответствовать этому мужчине. По-моему, он настолько самодостаточен, что ему не нужна фамилия, поэтому оставим Марку наследие бабушки.

========== Post Scriptum ==========

Крики разносились по всему медицинскому отсеку Бесстрашия. Жена Лидера поносила его последними словами, обещая отправить в преисподнюю как только выберется из этой чертовой палаты. В блоке для ожидающих сидел бледный и испуганный Тобиас Итон, а рядом с ним - Регина с каменным лицом и огромным выпирающим из-под широкой черной рубахи животом. Эрик сидел рядом со своей женой и даже не пытался сдержать ехидную ухмылку, когда блондинка выкрикивала очередную угрозу из родильной палаты.

Тихонько в комнату проскользнула Кристина и села на соседний диван. Инструктор неофитов не смотрела в сторону испуганного будущего отца или счастливой семейной пары, - её взгляд был устремлен на дверь, за которой рожала её подруга. На лице не было ухмылки, одна сосредоточенность, как будто Трис Итон не собиралась подарить Четыре наследника, а отправилась на опаснейшую вылазку из бункера, как в старые времена. Её сосредоточенность была бы забавной, если бы за ней скрывалось не только волнение, но и тщательно подавляемая зависть. Вот она Трис, Мятежница, четыре года проведшая в бункере, скоро получит долгожданную семью. Вот угрюмый, ненавидимый всеми Эрик теперь стал почти ручным рядом со своей грозной женой и маленьким хулиганом-сыном, - он тоже скоро станет отцом. А она, Кристина, вряд ли испытает это счастье снова. Ведь Уилл мертв, Эрик от неё отказался. Она совсем одна и должна выглядеть счастливой, глядя на счастье других.

Не в силах больше выдерживать напряжения, Тобиас вскочил и собрался идти в палату. Он делал так уже восьмой раз за те 16 часов, что Трис рожала. Эрик успел заставить Регину поспать, а сам пошел проведать Марка. Они оба вернулись лишь полчаса назад. Что касается Четыре, то он был здесь все это время, поэтому он успел получить больше всего впечатлений от процесса.

– Еще немного и он потеряет сознание от беспокойства.
– Во весь голос объявил жене Эрик, на что Регина лишь ткнула его в бок, не найдя шутку смешной.