Молниеносный 3

Ну, чего-то такого я ожидал. Меркулов сумел подчинить разум императора и выставил его одержимым перед толпой. Теперь точно ни у кого сомнений не останется в том, что обряд экзорцизма — фикция.

Надо было разобраться с Меркуловым раньше, но я всё надеялся, что наши с ним интересы больше не пересекутся. Теперь вот пожинаю плоды своего милосердия. Нельзя оставлять за спиной того, кто может ударить.

Мы с Вольтом приблизились к столбу для казни и услышали речи Меркулова. Ловко он всё провернул, гад. А ведь это была моя идея — вывести одержимых оппозиционеров и вывернуть ситуацию в свою пользу.

Я не удержался и решил записать ещё одно видео. Приличные люди, а ведут себя хуже одержимых. Запись шла полным ходом, когда на площадь выскочил Павел Трубецкой с поддержкой из приближённых аристо и гвардейцев.

Я уж подумал, что сейчас всё закончится, но люди на площади начали обращаться в одержимых. Значит Хранитель где-то рядом.

Со всех сторон слышалось моё имя, которое скандировали одержимые, и я понял, что тянуть нельзя. Вряд ли я смогу сейчас на равных биться с Хранителем, но уж на то, чтобы вытурить его из этого мира, у меня сил хватит.

Я вышел из-за спин одержимых и демонстративно зашагал к месту казни, продолжая снимать видео. Так у меня точно будут доказательства того, что одержимость можно излечить.

— Ну и чего вы орёте? Тут я, — сказал я, глядя магическим зрением на демонические сущности внутри людей. — Ничего, добрый дядя Юра вас всех вылечит.

Я резко ускорился и пронёсся через ряды одержимых, выдёргивая демонические души из тех, в ком было больше всего сопротивления. Первые десятки одержимых даже не успели повернуть головы, когда я вырвал из них демонические сущности. Чёрные клубки энергии шипели на моих ладонях, прежде чем рассыпаться в прах.

Когда счёт дошёл до сотни, а я начал уставать, пришлось вернуться в нормальное течение времени. Только вот одержимых меньше не становилось.

Я сжал медальон и отдал приказ экзорцистам. Удобное средство связи оказалось — никаких текстовых или голосовых команд, только мысленные чёткие приказы. Экзорцисты озвучат мои слова для остальных, а мне пора найти ублюдка, устроившего в столице зомби-апокалипсис.

Несмотря на ускорение, мне не удалось сразу пробиться через толпу. Одержимые на площади почему-то оказались быстрее и сильнее тех, с которыми я имел дело раньше. Эти прыгали рывками с неестественной скоростью, а заодно пытались ухватиться за меня.

Нет так дело не пойдёт. Их же тут тысячи!

Только я собрался переместиться к разлому на Бауманской, как в толпу одержимых клином врезались туземцы. Я предупредил их, чтобы сильно не жестили и старались не убивать людей, но в пылу боя не так просто сдержаться. Так что первые жертвы уже упали на брусчатку, проткнутые копьями.

Зато мои Громобои сражались аккуратно. Для них каждый житель столицы был не абстрактным человеком, а подданным империи. Левин рубанул мечом, отсекая руки одержимого старика, но добивать не стал.

Максим Зайцев расчищал путь, отбрасывая людей и ударяя их рукоятью меча. Борис Дорохов активно использовал свой дар — он создал несколько воздушных воронок рядом с собой, которые сносили одержимых в стороны. Ксения палила маленькими огненными шариками, метясь в корпус и ноги, а её птенчик мирно дрых в наспех сделанной перевязи на груди княжны.

Я залюбовался слаженными действиями своих людей, и понял, что испытываю гордость. Эти мужчины, прошедшие через десятки битв и рейдов в Каньон, не просто работают на меня, они приняли решение служить мне. И сейчас рубежники, снаряжённые оружием из Иссила, были в своей стихии, ведь к одержимым на площади добавились и демоны.

Рубежники создавали подвижные точки сопротивления. Денис Никулин и Кирилл Самойлов двигались в унисон — щит и копьё, защита и атака. Евгений Уткин метко поражал уязвимые места, его короткие клинки мелькали тут и там. Семён Рыков занимал позицию на возвышении, его автомат методично выбивал самых крупных демонов. Игорь Черепанов создавал барьеры, защищая то одного товарища от когтей демона, то другого от шипастого хвоста.

Я не удержался и разорвал бросившегося на меня демона голыми руками, которые напитал молниями. Вольт присоединился ко мне и с наслаждением отгрыз голову другому демону. Мы упивались битвой, но я не забывал о своей цели — добраться до Хранителя и навалять ему по самые помидоры.

Ускорение помогало мне одновременно сражаться с демонами и вырывать их сущности из людей. Но с каждым изгнанием становилось всё тяжелее. Каждый такой рывок обжигал болью ладони, а в груди становилось холодно, словно каждое сожжение забирает мою душевную энергию безвозвратно.

Бой постепенно распадался на сотни отдельных схваток. В углу площади туземец, прижатый к стене, отбивался копьём от трёх противников. У фонтана двое Громобоев спиной к спине сдерживали натиск. На мостовой рубежники создавали временные укрепления из щитов и магических барьеров.

Кровь смешивалась с чёрной демонической субстанцией, образуя липкие лужи. Воздух дрожал от звуков битвы — звон металла, хруст костей, глухие удары по плоти. Запах крови, пота и гари заполнил всё пространство.

С каждой минутой стройные ряды защитников редели. Щиты трещали под ударами, клинки зазубривались, силы таяли. Но никто не отступал — шаг за шагом, удар за ударом, они продолжали сражаться в этом аду.

Наконец я увидел Хранителя. Этот ублюдок шёл в нашу сторону с безразличным видом. Ему было плевать на разрушения, на жертвы, вообще на всё.

И вот тут меня накрыло. Волна холодной ярости и ненависти потекла по венам, пробуждая древнюю силу. Ту самую, которая была со мной всегда и которую я так старательно прятал за человечностью.

Я собрал всю эту ярость и жажду в кулак, а потом разжал пальцы, выпуская молнию. Хранитель исчез из поля зрения, не телепортировался, а сдвинулся так быстро, что я даже моргнуть не успел. Я рванул за ним, на опустевшую улицу позади площади.

Но поймать Хранителя не получилось. Его кулак, обёрнутый сгустком чистой энергии, врезался мне в солнечное сплетение с такой силой, что выбил из лёгких весь воздух. Удар отбросил меня через улицу. Я перекувыркнулся в воздухе и вонзил пальцы в асфальт, как в мягкую землю, оставив глубокие борозды, чтобы замедлиться.

— Неплохо, — прошипел я, ощущая, как электричество пробегает по мышцам, ускоряя рефлексы.

Я снова рванул вперёд, оставляя за собой треск разрядов и вздыбившийся асфальт. Кулак, напитанный молнией, метнулся к лицу Хранителя — но он уклонился, будто заранее знал траекторию. Его ладонь раскрылась — и невидимый импульс ударил в мою грудь.

Кости затрещали. Я отлетел, перевернулся в воздухе и приземлился на полусогнутые ноги, уже напитывая кулак новым зарядом энергии для следующего удара. Я взмахнул рукой — и с неба рухнул столб электричества, бьющий точно в Хранителя. Камни под ним взорвались, пыль взметнулась вверх.