Молочник

– Мерлиновы панталоны!
– завизжал он, пытаясь очистить от пыли глаза и кашляя.

Сзади вышел высокий платиновый блондин, похоже, сам Люциус Малфой. Он налетел на сына, отчего Драко не удержался на ногах и упал. Вслед за мужчиной из камина появилась холодная и неприступная с виду блондинка, скорее всего, мама Драко. Она налетела на мужа. Мистер Малфой покачнулся, попытался шагнуть вперёд, чтобы удержать равновесие, и упал, споткнувшись об сына. На перроне возле камина образовалась куча-мала, переплелись ноги и руки, торчащие среди чёрных мантий.

– Упс!

– вырвалось у Денниса.

– Кажется, нам пора валить отсюда, - громко прошептал я, хватая Луну за руку и утягивая в сторону вагона.

Деннис поспешил за нами. Мистер Лавгуд широко улыбался, что было удивительно. Я бы на его месте ржал, как это делали остальные немногочисленные волшебники, находившиеся в это время на платформе. Хорошо хоть, что никто кроме нас не видел, кто запустил трансфигурированный мыльный пузырь. Маги до этого момента были слишком увлечены общением со знакомыми, чтобы смотреть по сторонам, лишь крик Драко Малфоя привлёк их внимание.

– Папа, пока!
– помахала Луна отцу.

– Успехов, милая, - махнул правой ладонью в ответ мистер Лавгуд.
– Пока, ребята.

– До свидания, мистер Лавгуд!
– чуть ли не синхронно отозвались мы с братом.

– Колин, этот жезл восхитительный!
– прижимая розовое непотребство к груди, со счастливым выражением лица произнесла Луна.
– С ним колдовать так же легко, как с моей палочкой.

– Лунная призма, дай ей сил, - насмешливо произнёс Деннис.
– А заодно и мне...

– Дэн, ты сам эту кашу заварил. Никто тебя не просил выбирать именно тот мультфильм.

– И всё же классно вышло с Малфоем, - ухмыльнулся Деннис.

Вспомнив выражение лица Драко, я засмеялся. Брат присоединился ко мне. Вскоре мы втроём, завалившись в ближайшее пустое купе, громко хохотали.

– Так им и надо! Это из-за Малфоев я на первом курсе провалялся большую часть времени в больничном крыле.

– Ты не упоминал этого, - заметил Деннис.

– Там мутная история. Вроде как Люциус Малфой подкинул Джинни Уизли какой-то артефакт, который заставил её натравливать на студентов василиска. Но почему-то в качестве жертвы Джинни выбирала лишь тех, кто ей не нравится - меня и кошку завхоза. Поэтому не особо верится в вариант с принуждением. К тому же там была мутная история с домовым эльфом Малфоев, который пытался убить Гарри Поттера. Перед тем, как попасть под взгляд василиска, я помог Гарри обезвредить безумного домовика.

– О домовом эльфе ты не рассказывал, - сказал Деннис.

– Не хочу вспоминать...
– скривился я.
– Там всё нехорошо получилось.

Перед глазами всплыла отрезанная голова Добби, отчего я вжал голову в плечи и скривился.

– Джинни не плохая, но...
– начала Луна.
– Она влюблена в Гарри Поттера. Ей могло не понравиться то, что ты его преследуешь, Колин.

– Женская ревность, - с понимающим видом покивал брат.
– Рыжая дура! Наверняка насочиняла про артефакт. Её даже не наказали, а ведь она чуть не убила Колина.

– Деннис, на самом деле такие артефакты существуют, - сказала Луна, словно защищая бывшую подругу.
– Проклятые вещи могут заставить волшебника совершать странные поступки. Хотя им можно противостоять, как сильным мозгошмыгам. Но нарглы предпочитают не сопротивляться мозгошмыгам.

– Колин, переведи, - посмотрел на меня брат.

– Луна говорит, что Окклюменцию надо учить. У нас в палатке была книга по базовым навыкам защиты сознания. Ну и сильная воля, вероятно, может помочь противостоять внушению.

– Но есть очень сильные артефакты, от которых без специальной подготовки невозможно защититься, - добавила Луна.

В дверном проёме купе оказалась знакомая личность - это была Ребекка Тёрнер. Она была одета в тёмно-коричневое платье длиной до щиколоток, поверх которого была накинута школьная мантия.

– Привет, народ!
– радостно воскликнула она.

– Бекки, привет!
– радостно махнул я ей.
– Заходи.

– Привет, - кивнул ей Деннис.

– Здравствуй, Ребекка, - произнесла Лавгуд.

– Ох, Луна, потрясающий наряд!
– сказала Тёрнер, присаживаясь рядом с Лавгуд.
– Ты такая смелая...

– Это школьная форма японских девочек-волшебниц, - невозмутимо ответила Лавгуд.

– Потрясающе!
– с восторгом провозгласила Тёрнер.
– Такая короткая юбка, всего лишь до колена. Очень смело, не то, что наше убожество - эти древние мантии навевают на меня грусть. А как ты придумала такую шикарную причёску?

– Я её скопировала с причёски японской волшебницы, - ответила Луна.

– Народ, у меня было невероятное лето, - начала рассказывать Тёрнер.
– Мама отвезла меня к бабушке в деревню... Да что там рассказывать? Я лучше покажу! Под это дело я одолжила у мамы Думосброс.

– Что?
– переспросил Деннис.

– Артефакт такой, в котором можно посмотреть воспоминания, - пояснила пуффендуйка.
– Мама разрешила на время взять наш домашний Думосброс и помогла мне извлечь воспоминания.

Ребекка из сумки с расширенным пространством извлекла небольшую бронзовую чашу исписанную рунами.

– К сожалению, у нас одноместный Думосброс, - стеснительно поведала Тёрнер.
– Я обещала маме завтра же отправить его домой совой, поэтому лучше посмотрите сейчас.

Она достала из кармана флакон, внутри которого переливался серебристый туман, после чего откупорила его и слила туманную жидкость в чашу.

– Что делать надо?
– спросил я.

– Надо поместить голову в чашу, - ответила Ребекка.

– Можно, я попробую первым?

– Конечно, Колин, - согласилась пуффендуйка, и положила чашу на сиденье между мной и братом.

Я наклонился и окунул голову в серебристый туман.

***

В кресле-качалке восседала сурового вида бабушка. Она прожигала меня строгим взглядом.

– Иди, заруби гуся!
– было сказано тоном, не подразумевающим отказа.

Казалось, будто со мной говорит не бабуля, а дон Карлеоне, фильм о котором мы недавно смотрели, когда я гостила у Лизы Купер.

Ладно. Ничего, что я такого никогда не делала. Ничего, что мне всего тринадцать лет. Перечить бабушке - это что-то за гранью разумного. Только и надо, что какого-то гуся убить! Только какого? Их тут десяток. Может самого захудалого? Его не жалко... Да-нет! Ну, сколько мяса с него получится? Хм... Пусть будет вон тот, самый толстенький!