Молот империи 4

Я слушал отчёты. Сейчас я снова занимался не своим делом, а отдавал приказы на уровне командира батальона. Но зато я лично пробовал новую тактику в действии. Потом этому будут учиться они сами, в боевых условиях.

— Марк, остановка! — скомандовал я.

— Через пять… четыре…

— Двухэтажный дом! — кричали в рацию. — Там пулемётная точка! Запрашиваю огонь артиллерии!

Красная сигнальная ракета пролетела немного и ударилась в стену старого кирпичного здания почты, которая находилась на окраине города.

Я навёл туда сотки и выстрелил снарядами с задержкой взрыва. Взорвались они прямо внутри здания, разрывая второй этаж на куски. Крыша осыпалась.

Бой кипел, и сейчас в нём было больше участников на нашей стороне, чем было изначально. Я стрелял уже реже, пехота вошла в город. Панцирники продвигались очень медленно, они на этих улочках уязвимая мишень.

Мог бы войти и я сам на этом шагоходе, но с учётом, что у врага есть Копья, мы легко потеряем эту машину и погибнем сами.

Пока не надо стрелять, я сделал пару пометок карандашом на карте. Пока всё шло по плану. Бой точно не тот, к которым привыкли в последнее время. И сейчас он шёл на наших условиях.

Уже никто не будет терять десятки ригг, штурмуя позиции врага. Ещё даже не известно, сколько вообще шагоходов потеряно. Я думал, что из почти сотни на начало войны как минимум треть уничтожена безвозвратно, а то и половина.

Может, потеряно ещё больше, поэтому уцелевшие сейчас более ценны.

Преимущество ригги — броня, мобильность и орудия. Вот этим и надо пользоваться. Раньше я бы нагло полез в атаку всеми силами, чтобы Паладины давили пушки и разнесли половину города.

Но сейчас так нельзя, приходится работать с учётом нехватки шагоходов и личного состава. Ведь всё это затянется надолго.

Нам придётся учиться пользоваться всеми видами войск, а не одной только стальной атакующая фалангой ригг, которая прёт в лоб на пушки, и которую прикрывают все остальные войска.

Наши продвигались успешно. Но ещё рано расслабляться. Ещё никто не видел, где два вражеских шагохода. Они могут или ждать в городе, или напасть на нас, скрываясь за огромными зданиями заводов.

Ждём, где они появятся, и атакуем их уже сами.

— Генерал! — раздался истошный вопль в рации. — Боевая ригга выходит на позиции!

На радаре этого не видно, у них работали глушилки, и мы вообще отключили экран, чтобы не мешал. Я не видел вражеского Катафракта через оптику, но он должен быть за тем заводом. Он почему-то не стрелял.

— Где второй шагоход? — спросил я, а по внутренней связи передал: — Выдвигаемся ближе, нам надо разобраться с ним самим.

— Мы его не видим! — ответили по рации.

Но я заметил его сам. Второй Катафракт хотел атаковать наши войска с фланга, пока они продвигались, но опоздал. Сейчас он вышел из-за здания завода, который его прикрывал, и оказался в чистом поле.

— Ищейка, выйди на позицию, — приказал я. — И сними того, что в городе. А мы займёмся вторым, пока он не покосил нашу пехоту и танки!

— Принято! — отозвался Валь. — Выдвигаюсь!

— Это же моя Матильда, — тихо сказал Марк. — Жаль по нему стрелять, но что поделать.

Пока он говорил, не переставал поворачивать. Ригга долбила по нам из соток, прямо в кабину. Звон сильный, потому что мы близко. Целился в оптику.

— Марк, ещё правее. Закрой стекло!

Он нажал на кнопку, опуская бронезадвижки на своих перископах. Теперь он слепой, но зато не потеряет оптику. Я свой оставил, у меня перископ выглядывает в другом месте, его сложнее достать из пушек.

Теперь только я вижу, что происходит снаружи. Пушки продолжали по нам долбить. В лоб не пробьёт, если только у него нет Копья. Но оно у него было.

— Это Ищейка! — донёсся радостный голос Валя. — Отстрелил своему руку! Заряжаюсь и помогаю вам!

— Принято! Марк, нам нужно… Зараза, у него Копьё! Ян, готовь Преисподнюю!

Не заметили Копьё сразу, оно у него было в боевой платформе вместо одной из соток. Спрятали, а ведь обычно ставят их на плечи. И этот шагоход к нам ближе, чем оборонительные орудия, вполне может прожечь броню.

Я быстро наводил главный калибр, крутя оба рычага. Ян, который в бою реагировал на команды, только как-то заторможенно, нажал на тумблер. Пустить ракету не успеет.

— Парни, осторожнее! — крикнул я, отлипая от перископа. — Он сейчас…

Он выстрелил!

Броня начала шипеть прямо над пультом, напротив первого пилота. Сталь начала краснеть.

— Марк! — взревел я. — На пол! Живо!

Меня ненадолго ослепило. В кабину ворвалось много дыма. Под потолком загорела красная лампочка, начала визжать сирена. Завоняло тухлым яйцом.

Свет погас, вокруг один дым. Очень жарко, как в плавильне. Ригга качнулась, резкая остановка, но двигатели не заглохли.

Я откашлялся. Что-то горело впереди, но из-за дыма плохо видно.

— Господин генерал? — услышал я в рации. — Вы живы?

— Я жив, — я снял наушники и позвал: — Марк? Ты как?

В животе всё похолодело. Это горело кресло первого пилота. Я откинул столик с картами и вылез. Вентиляция не работала, дым не уходил. Ничего не видно. Я подошёл ближе.

Спинка кресла прожжена насквозь, заряд Копья ударил в дальнюю стену, но дальше мощности не хватило, и он потух.

Но никаких останков рядом с креслом нет.

— Как? — спросил Марк, который вообще лежал в стороне от дыры. Из носа бежала кровь. — Это ты меня вытащил, Янек?

На металлическом полу кабины остался чёрный след копоти, будто кто-то хотел его поджечь. Ровная линия от кресла до стены, где лежал удивлённый Марк.

Ян, стоящий рядом с ним, тёр разбитый лоб. Он, похоже, сильно ударился, когда так резко сдвинулся. Кровь из разбитой брови заливала ему сильно побледневшее лицо и одежду.

— Эти ублюдки ещё живы, — прохрипел Ян, глядя на дыру в броне, через которую проглядывался свет. — Надо с ними разобраться.

— Не спорю, — сказал я. — Марк, вернись на своё место и потуши кресло! И валим их, пока они не выстрелили ещё раз!

Глава 20

Марк схватил красный огнетушитель и затушил горящее кресло, а потом внимательно взглянул на пульт, рассматривая показания. Ян, не глядя никуда, молча вырубил тревогу, щёлкнул переключателем на стене, и включил вентиляцию, чтобы выдуть дым. На рычажке осталась кровь. Красный свет погас, включилось обычное освещение.