Молот Солнца: Ветка Нируби

Он отступил на шаг, вздохнул и опустил плечи.

— Я не твой Крас, Лата… Твой остался где-то там, далеко, но я уверен, что он ищет тебя… Я не знаю, на что он готов пойти ради этого, но если ты ему дорога хотя бы на треть от того, как мне была дорога та, другая Лата, то он обязательно тебя найдет…

Лата смотрела на него неподвижно, переваривая услышанное, словно маску надела.

— А теперь подумай… — метентар мягко положил ладонь ей на плечо. — Что будет, если он все-таки найдет тебя, а ты уже выберешь меня?

Молчание длилось почти минуту. Потом маска сломалась, на лице обозначилась слабая улыбка.

— Тогда у меня будет два Краса? — спросила Лата.

Крас коротко рассмеялся и облегченно похлопал девушку по щеке. Если к человеку возвращается чувство юмора, значит он почти полностью пришел в себя.

— Я рад, что мы наконец-то все выяснили, — сказал метентар. — Когда прибудем в Уис-Порт, мы еще обсудим эту тему, а пока подумай, как тебе найти своего Краса… Впрочем, ты можешь просто ждать, пока он сам тебя найдет.

— Я не смогу просто ждать… — Лата отвернулась.

— Ты сможешь делать все, что пожелаешь, и никто не посмеет тебе указывать… Мы договорились?

Подумав мгновение, Лата кивнула.

— Мы договорились…

В то же мгновение Крас заметил, что ее лицо — подбородок и часть щеки — словно подсвечивается откуда-то снизу и недоуменно опустил голову. Кинжал у него на поясе, — а точнее, камень в его рукояти — ярко светился. И если в прошлый раз, в Сталси, этот свет был желто-розовым, достаточно мягким, то теперь он был скорее белым, почти слепящим.

— Что это? — спросил Лата шепотом, тоже глядя на кинжал. — Он волшебный?

— Кинжал обычный, но камень в нем магический, — пояснил Крас. — Это кусок метеорита, который я когда-то нашел на границе Ойкумены Снежных земель.

— Почему он светится?

— Я не знаю…

Он и в самом деле не знал. Ранее он ничего подобного за камнем не замечал, и только в тот вечер в Сталси впервые понял, что этот крошечный осколок метеорита, который он изучил уже вдоль и поперек, еще способен преподносить сюрпризы. После Сталси он замечал свечение еще пару раз. Не такое внятное, мигающее, но оно все же было. Возможно, это случалось гораздо чаще, но при дневном свете, да еще спрятанный под плащом, камень вряд ли мог привлечь к себе внимание.

Но сейчас он светился особенно ярко. Иногда затухал, словно выключался, потом снова вспыхивал. Затухал-вспыхивал, затухал-вспыхивал…

— Это не опасно? — спросила Лата.

— Не знаю… Вряд ли… Декан Орди-Карли исследовал его вдоль и поперек, но не нашел никаких признаков радиоактивности выше фоновой.

— Признаков чего? — не поняла Лата.

— Радиоактивности… Не важно… В общем, вряд ли это опасно. Думаю, это какой-то новый, пока не исследованный феномен.

— Феномен… — повторила Лата. — Ты такой умный, Крас Муун!

— Я доктор магии камня, почетный декан факультета недр и минералов, — с усмешкой ответил метентар. — Я обязан знать много умных слов.

— Это так здорово! — казалось, Лата была в полном восторге. — Можешь сказать что-нибудь еще?!

— Запросто… «Тиуло мону си промо, колма си поуло нут»!

Глаза у Латы светились, как светился еще совсем недавно камень в рукояти кинжала.

— И что это значит?! — так и взвизгнула она.

— Это язык горных кэтров. Приблизительно можно перевести на шэндийский, как-то так: «В темной комнате даже белая кошка кажется серой»…

— Почему?

— Что — почему?

— Почему — серой?

— Потому что темно! И ничего не видно!

— Но в темной комнате вообще ничего не видно, и ты даже не можешь знать кошка ли там или кто-то еще… Это легко может оказаться собака или даже арахнус какой-нибудь!

Крас с усмешкой щелкнул ее по носу.

— Ты тоже очень умная девушка, Лата Дисан! А сейчас проваливай в свою комнату и постарайся хорошенько отдохнуть. Потому что завтра с раннего утра нам снова предстоит дорога…

* * *

Все тело так и гудело, как будто накануне его били, долго и со знанием дела. А когда он смог-таки разлепить веки, то вспомнил: так оно и было. И веки у него слиплись вовсе не от долгого сна, а от запекшейся крови.

Разбойников было пятеро — два человека, два неандера и один грил. Впрочем, если бы не по четыре руки у неандеров, то отличить их друг от друга было бы сложно. Все они были какие-то лохматые, грузные, в драных одеждах, воняло от них как-то мерзко. Разбойники, они и есть разбойники. И даже оружие у них было разбойничьим — дубины. Длинные, толстые на концах, с бугоркам сучков и очень гладкие, словно нарочно отполированные.

Работу этих дубин он сполна испытал на собственной шкуре. Разбойники напали, когда он упал на траву у какого-то мелкого ручья и с жадность принялся пить холодную воду из пригоршни. Вода быстро стекала промеж пальцев, и тогда он снова зачерпывал, она стекала, а он зачерпывал… А потом боковым зрением уловил какое-то движение слева, со стороны небольшого холма. Повернул голову — с холма к нему бегут пятеро с дубинами в руках.

Никаких сомнений о их целях у него не возникло, и он сразу вскочил. Из оружия у него были только камни, которые валялись тут же, у ручья. Он схватил один камень и без лишних слов бросил его в ближнего разбойника. Попал! Неприятный звук, с которым камень припечатал этому неандеру прямо в лоб неприятно резанул слух. Неандер сразу отбросил дубину, остановился и схватился за голову. Пронзительно заголосил.

Но остальные и не думали останавливаться. Они приближались настолько резво, что было даже удивительно: как такие громоздкие и неповоротливые на вид создания могут столь быстро передвигаться?

Второй брошенный камень в цель не попал. Точнее, его просто отбили в сторону взмахом дубины. Тогда он схватил третий камень, уже понимая, что положения это никак не спасет.

На этот раз он не успел даже размахнуться, как его сшиб с ног подлетевший грил, а потом тяжелым пинком отправил прямиком в ручей. В воздух взвилась дубина.

— Постой! Постой! — закричал он, выставив перед собой руку.

Рука-то его и спасла. Удар пришелся вскользь по предплечью, зацепил локоть, моментально отозвавшийся острой болью, но голова все же была спасена.

— Вы ошиблись! — закричал он. — У меня ничего нет, я могу показать карманы!

— Да нам ничего и не надо, — с каким-то незнакомым акцентом сказал подоспевший неандер — тот самый, в которого он попал камнем — и коротко заехал ему кулаком в ухо.

Должно быть тут-то он и вырубился первый раз, потому что никакой боли он не чувствовал, только какими-то самыми задворками сознания понимал, что его бьют. Причем, сильно. Но аккуратно — без намерения убить. А потом все окончательно потемнело, и очнулся он уже от того, что начал захлебываться. Резко вскинул голову, чтобы успеть захватить глоток воздуха. Жадно, с хрипом, вдохнул, часто задышал, видя, как с отвисшей губы у него стекает в ручей кровавая слюна.