Монах с гитарой

– Это ценная информация! А ещё о чем поговаривают в городе?

– Ну, если уж зашел разговор про Пьяный Лес, так есть тут еще кое-что, о чем совершенно нельзя молчать. Говорят, было в лесу подземелье одно. Так там, один из наших, из реальных игроков, из этого подземелья комнату смеха сделал! А подземелье не простое было. Специально разработчиками смоделированное для тестирования каких-то там их параметров. А наш умелец всю эту потеху им разорил. Вот же видать не слабо он там наварился!

Словоохотливый Флойд привычным движением вытряхнул невидимые крошки из бороды и продолжил:

– А еще говорят, что тот НПС, который переполовинил язычников из последнего набега и спас Церковь, вовсе и не непись никакая, а такой же обычный игрок, как я, или скажем ты. Более того, поговаривают, что он и разоритель подземелья - это одно и то же лицо! Ты, кстати, ничего об этом не слышал?

Не отвечать на вопрос - неприлично, но врать-то ещё хуже, поэтому я проигнорировал вопрос Флойда и ответил ему тем же, вопросом на вопрос:

– А почему реальные игроки не участвовали в отражении набега язычников? Ведь местные неписи, могли и не справиться.

– Ну вот если бы не справились тогда, да! Может быть кто-то и вписался бы, да и то, вряд ли. Дело в том, что когда НПС убивает одного из наших, мы в отличие от неписей, конечно же, не умираем навсегда и можем через некоторое время возродиться, но при этом теряем весь текущий опыт, и самое главное, теряем один уровень. Поэтому многие предпочитают не рисковать, и отсиживаться в безопасном месте в таких случаях, а то и вовсе откровенно мигрируют при первых же признаках подобных НПС-акций. Реальные игроки идут на риск, когда есть за что рисковать. При этом, они стараются действовать наверняка, после тщательной подготовки, как в случаях, когда фармят мобов на знакомой локации, или массированных атаках с подстраховкой на какое-нибудь подземелье. А куда деваться? Чем выше уровень, тем игрокам приходится быть осторожнее.

Ну, насчет меня, тут вообще все предельно ясно. В случае моей командировки на перерождение, я не то что уровень потеряю, а намного больше. Я проиграю спор! Поэтому не имеет значения, кто мне эту командировку оформлять будет - непись, или реальный игрок. Погибать категорически запрещено!

Я намеревался в самое ближайшее время посетить Гварнери, и рассиживаться в Таверне дольше, чем нужно не планировал. И когда я уже собрался под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от общества наемников, я отчетливо услышал за своей спиной:

– Брат Митяй!

Я медленно обернулся и увидел перед собой монаха. Он был одет в старую, потёртую, монашескую рясу, скрывавшую его с головы до пят. На рясе не было живого места, вся она была испещрена разноцветными заплатками. Особенного уважения заслуживали две дыры, впечатляющих размеров, расположенные на рясе в районе монашеских колен, и появившиеся там, судя по всему, от частых и продолжительных молитв. На голову его был накинут капюшон, полностью скрывавший его лицо.

– Брат Митяй?
– вновь повторил он, обращаясь уже непосредственно ко мне.
– Я брат Борзонофий!

– Я, бард Митяй!

– Меня послал отец Евлан!

– Ух ты! Бывает. Знаешь, хотя у меня у самого давно на него руки чешутся, но я тебе ничем тут помочь не могу. У нас с ним, в некотором роде, общие интересы и дела. Так что, если отец Евлан имел неосторожность "послать" тебя, сам с ним и разбирайся!

– Именно из-за ваших общих дел, отец Евлан и послал меня к тебе. Он хочет кое о чем с тобой переговорить.

Меня немного задела последняя фраза. Тем более, что я заработав достаточно денег, уже не нуждался ни в каких заданиях, и решил твёрдо завязать с ними. И я ответил немного резче, чем следовало:

– Ну, мало ли, что он хочет! Да, конечно, вот сейчас все брошу, и побегу базарить с твоим Евланом!

– То есть, мне следует понимать это как отказ?

Сказав это, брат Борзонофий, всем телом, подался вперёд, и застыл в напряженном ожидании. Мне не оставалось ничего иного, как идти до конца:

– Да, как хочешь, так и понимай! Тебе следует понимать это как тебе заблагорассудится! Меня уже конкретно достала вся ваша шайка, и я не желаю больше участвовать в ваших движухах и тихо сходить вместе с вами с ума. Все ваши проблемы мне теперь до одного места!

– Хвала предусмотрительности, преподобного отца Евлана, предвидевшего такой оборот событий! На этот случай, отец Евлан велел передать тебе, брат Митяй, что в случае твоего отказа, он вынужден будет лишить тебя монашеского сана, и ты вновь станешь обычным, низкоуровневым, беспонтовым, и никому не нужным бардом!

"Ах ты, поганец! Как ловко эти засранцы меня за причинное место прихватили! Ухватили и держат!" - подумал я, но скрипя зубами, промолчал. Они били сейчас по самому для меня больному месту в этой ситуации - по моему самолюбию. Тем более, что это происходило в присутствии, сидящих за столом наемников, один из которых, был особой женского пола. Наверное, я выглядел достаточно раздавленным для того, чтобы брат Борзонофий продолжил, развивая успех, додавливать меня. Но при этом, не загоняя меня окончательно в угол, предоставил мне лазейку-выход из этого щекотливого положения, с наименее пострадавшим самолюбием:

– Но можно все отмотать назад. Я сделаю вид, что не заметил твоих возмутительных высказываний, и естественно, отец Евлан о них никогда не узнает. Итак, начнём сначала. Ты должен будешь в ближайшее время увидеться с отцом Евланом. Что ты на это скажешь?

Я наступил на горло собственной песне:

– Что я на это скажу? Пусть отец Евлан накрывает стол, да побольше! Я люблю много и вкусно поесть!

– Я тебя услышал! Насчёт стола можешь даже и не мечтать, а вот насчёт всего остального... Ты найдешь отца Евлана на прежнем месте.

Не сказав больше ни слова, брат Борзонофий слегка поклонился нашей компании и направился в сторону выхода.

Над столом повисло тягостное молчание, которое никто не решался нарушить. Наконец, я понял, что это видимо предстоит сделать мне. Я скомкано распрощался с наемниками, и оставив велеречивого Флойда и обворожительную Эффи дожидаться очередных работодателей, сам решительно направился к выходу.

Вопреки обыкновению, Ганс теперь торчал не на своем обычном месте, за барной стойкой, а мельтешил возле входной двери, так что пройти мимо него, совершенно не представлялось возможным. Его грузное тело загораживало выход, и мне поневоле нужно было его как-то убирать с дороги. Словом или делом. И я решил попробовать первый вариант:

– Ганс! Наверняка у тебя есть веская причина начинать поить своих посетителей у самых дверей, не дожидаясь когда они доберутся да барной стойки, но ты, при этом, мешаешь выйти наружу всем остальным, которым уже надоело смотреть на твою хитрую наглую рожу.

Ганс воровато огляделся по сторонам, и видимо, оставшись вполне довольным чем-то, обратился ко мне:

– Я нахожусь здесь не случайно. Я здесь ожидал именно вас. У меня есть к вам очень важное дело.

Новое задание! То ради чего другие игроки торчат тут сутки напролет, расходуя солидный кусок своей жизни на виртуальные удовольствия. А была ни была! С появлением брата Борзонофия, моя слабая надежда на спокойную и размеренную жизнь, едва возникнув и даже не успев окрепнуть, была бесцеремонно сметена и стерта с лица земли интересами могущественных сил. Я прищурился, сдвинул кепку на затылок, и даже не потрудился выглядеть заинтересованным: