Монах

– Бумаги могут быть фальшивкой, - отмахнулся Рем.
– Их легко сделать, особенно если обладаешь магическими способностями. Вдруг Пелес сам маг?

– Какой ужас!.. Хотя нет, тут я с тобой не согласен. Он бы не сумел войти в кабинет настоятеля, не выдав себя. В пол кабинета при строительстве монастыря гномами был заложен охранитель.

– Это что за ерунда такая?
– удивленно спросил Рем.

– Ты не знаешь? Когда-то в одном из городов Севера была великая библиотека, вмещавшая в себя сотни тысяч книг. По преданию она была настолько древняя, что обладала собственным разумом. Я не помню всех подробностей, но однажды маги сделали что-то такое, что вызвало сильнейший пожар, и она во время него сильно пострадала. Библиотеку расформировали, оставшиеся книги увезли в другие хранилища, а само здание разобрали по частям. Но даже самые маленькие камни до сих пор несут в себе частицу разума той библиотеки, и всякий раз, когда рядом с ними оказывается человек, наделенный магическими способностями, они начинают светиться. Они помнят, кто послужил причиной гибели их прародительницы. С тех пор такие камни называют охранителями.

– Впервые слышу эту историю. Ну да ладно, чего ж удивляться, ты всегда был более начитан, чем я. А эти камни не могут ошибаться?

– Нет, не могут. Их свойства неоднократно проверяли.

– Хорошо, примем как данность, что Пелес послан нам от имени ордена. Но если мы оба считаем Бариуса невиновным, то в таком случае откуда взялась эта злополучная бумага?

– Ее могли подбросить, - не слишком уверенно сказал Клемент.

– За все те годы, что мы живем здесь, ты можешь назвать хоть одного человека, который желал бы зла настоятелю? Я не имею в виду мелкие разногласия. Кто-то должен был питать к нему страшную ненависть, чтобы поступить подобным образом. Под удар поставлен весь монастырь.

– Нет, не могу. Среди нас нет такого.

– Вот видишь. Выходит, что Пелес сам подбросил эту бумагу.

– Пока не назначат нового настоятеля, он будет здесь главным. И возможно орден оставит его здесь надолго для проведения дополнительного расследования.

– Может, Пелесу был нужен собственный монастырь, и чтобы его заполучить он решил подставить нашего старика?

– Во имя Света! Пойти ради этого на убийство?!

– Клемент, иногда мне кажется, что ты совсем не знаешь жизни. В ней всегда найдется место черному делу. Если Пелес останется здесь наводить свои порядки, то я уйду из монастыря. Возраст у меня как раз подходящий. Стану странствующим монахом. Давно было пора это сделать.

– Я тоже уйду, - с грустью сказал Клемент.
– Будем странствовать вместе. Если конечно нас еще отпустят. С обвинением Бариуса в пособничестве некромантам тень подозрения падает на каждого из нас.

– Меня волнует участь Джерома, - сказал Рем.
– Если история с предательством выдумана от начала до конца, то, что они могут от него узнать?

– Завтра утром надо собраться всем вместе, поднимем шум, и вызволить его. В крайнем случае, посадим Джерома под домашний арест, но под нашим присмотром.

– А почему не сейчас?

– Ты видел ширину плеч Серых?
– хмыкнул Клемент.
– Хочешь составить Джерому компанию?

– Да, вдвоем мы не справимся, - согласился Рем, растягиваясь на подстилке. Сегодня была его очередь спать на полу.

– А вдруг они вооружены?

– Наверняка. Проверь на месте ли твой нож.

Клемент потянулся было к сундуку, но на полпути его рука остановилась.

– Погоди… Что ты этим хочешь сказать? Мы же не пойдем на открытое неповиновение?

Рем молчал.

– Это противоречит учению Святого Мартина. Могут погибнуть люди.

– А если следующим, кого обвинят будешь ты или я? Тебе напомнить, как закончил свой жизненный путь сам Мартин?

– Мне не нравятся твои слова, - пробормотал Клемент, но сундук открыл.

Темнота нисколько не мешала ему. За столько лет проведенных здесь, он знал расположение вещей в келье с точностью до миллиметра.

– Он на месте, - констатировал Клемент, доставая простой, но удобный нож, с деревянной рукоятью, доставшийся ему еще от отца.

– Возьмешь его завтра с собой.

– Скажи, что ты задумал? Раньше у тебя не было от меня секретов.

– Ничего, - нехотя ответил ему друг, - просто у меня плохое предчувствие. Знаешь, как накануне того дня, когда два года назад я упал с яблони и сломал себе руку. Только еще хуже.

– Послушай, а вдруг среди нас действительно скрывается некромант?
– Клементу совсем не хотелось прибегать к оружию, что он держал в руке.
– Вспомни, кто из монахов ни разу не заходил в кабинет настоятеля?

– К нему заходил каждый. Не ищи врагов там, где их нет, иначе ты окажешься на полпути к тому, на что рассчитывает Пелес. Он только того и ждет, чтобы мы стали подозревать друг друга и все перессорились на этой почве.

Клемент лег на скрипнувшую под его весом кушетку, положил локоть под голову и задумался:

– За эти несколько дней случилось столько всего… Смотрящие перевернули наш монастырь с ног на голову. Кто-то забрал все мои иллюстрации, над которыми я работал последний месяц. Они бесследно пропали.

– Ты не говорил мне об этом. А что такого крамольного было в твоих рисунках?

– Ничего особенного. Книга, которую я иллюстрирую, называется "Деяния больших и малых купцов юга" и она очень скучная. Кто сколько и чего перевозил, когда, на чем, для чего, плюс величина пошлин в том или ином княжестве - вот собственно и все ее содержание. Бариус лично попросил меня ею заняться, потому что Ромм и Калеб ее всячески избегали. И я их не виню, они были абсолютно правы. С творческой точки зрения - эта книга настоящее болото.

– Что же мы теперь будем делать без Бариуса?
– пробормотал Рем.
– Он был всем нам как отец.

– Лучше не думай об этом. Скоро рассветет и снова наступит новый день, - глухо ответил Клемент, отворачиваясь к стене и упираясь носом в подушку. В горле у него стоял тугой комок.

Похороны настоятеля состоялись во второй половине дня. С самого утра лил, не прекращаясь ни на минуту, сильный дождь. Земля раскисла и монахи, копавшие могилу, перемазались грязью словно кроты. На их лопаты постоянно налипала мокрая почва, затрудняя им работу, и поэтому они закончили на час позже, чем предполагали, чем вызвали неудовольствие Пелеса.

Настоятеля похоронили быстро. Глава Смотрящих запретил оказывать ему любые почести, разрешив, однако, завернуть тело в красный шелк и высечь на медной табличке полное имя Бариуса. Когда Клемент помогал опускать тело в могилу, у него дрожали руки. И совсем не потому, что ему было тяжело - за столько лет старик высох и почти ничего не весил. Просто настоятель значил для него намного больше, чем он думал.

За поясом у Клемента в футляре для писчих принадлежностей был спрятан нож. Он не хотел его брать, но Рем настоял. Сам же Клемент мысленно поклялся, что обнажит лезвие, только если ему будет угрожать смертельная опасность и никак иначе.