Монастырь

– Эй, Пузырь, чего там?

– Не чего, а кто… – Пробурчал Николай, поднимая нож убитого. Встав, арестант вышел на свет.

Он оказался на том самом таинственном четвертом этаже. Здесь тоже было убрано большинство перегородок, но общая планировка оказалась несколько иной. Куль стоял в тупичке, из-за поворота которого и доносились чьи-то голоса.

Зеки, шедшие сзади, подталкивали Кулина и тот, не видя другого выхода, устремился вперед.

Картина, открывшаяся перед Николаем за поворотом, заставила того резко затормозить. Там стояло несколько человек. Двое мужиков, из которых один, судя по кобуре на поясе, был телохранителем, а другой, – его хозяином. Но не это потрясло бесконвойника. Там стояли еще и девушки. И среди них была Ксения.

– Ты чего здесь делаешь? – Шагнул вперед Николай, опуская нож.

Все повернули головы и дальнейшие события стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой.

– Коля? – Удивилась Ксения и слегка подалась назад.

Охранник, до которого дошло, что появление незнакомца может нарушить сохранность тела его хозяина, стал вытаскивать пистолет.

Котел, вынырнувший из-за спины Кулина, с криком ``Порешу, пидоров!'' нарвался на первый выстрел. Он дернулся всем телом и упал, вытянув руки.

Куль, по какому-то наитию, загороженный телом завхоза, метнул тесак в охранника.

Нож в считанных миллиметрах пролетел выше головы падающего и вонзился в грудь телохранителю, который так и не успел прицелиться для второго выстрела. Пуля, исторгнутая пистолетом благодаря последнему, рефлекторному нажатию, ушла в потолок.

Размахивающие заточками зеки устремились к оставшемуся в живых мужику. Тот, прилипший от ужаса к полу, не пытался даже шевельнуться. Женщины, напротив, завизжали и бросились наутек. За ними ринулось сразу около десятка арестантов. ``Откуда их тут столько?" – Недоуменно -подумал Николай и, видя, что через мгновение зеки просто растерзают вольного мужика, рявкнул во всю мощь глотки:

– Стоять!!!

Все, даже женщины, замерли на мгновение, которого Кулину хватило для того, чтобы сделать несколько шагов и, смяв в кулаке лацканы пиджака вольняка, свирепо спросить:

– Что ты тут делаешь?

– Я… Мы… – Залепетал мужик.

– Аркаша, – Ксения отодвинула какого-то арестанта, стоящего на ее пути, и подошла к Николаю. – Давай, рассказывай.

– Что? Что рассказывать? – Истерически взвизгнул Аркаша.

– Все. – Рыкнул Кулин.

– Рассказывай все. – Кивнула девушка.

– Я… Мы…

– Это мы уже слышали. – Оборвал всхлипы вольняка Николай. – Дальше.

– Ну… Дом свиданий… – Выдавил из себя Аркадий.

– Бордель. – Уточнила Ксения.

– Так это все бляди! – Воскликнул один из зеков, пришедших за Кулиным. Девушки, поняв, какая опасность им угрожает, рванули с места. Арестанты, у которых сработал принцип ``убегают – догоняй'', бросились вслед за ними. Кулин, проводив их взглядом, вернулся к допросу:

– Кто сюда ходит?

– К… Крапчатый…

– И вс?

Н-нет… Еще его люди. Я не знаю, как их зовут…

– Не надо!.. – Послышался истошный женский вопль.

– Надо! Надо! – Раздался многоголосый хор, заглушаемый утробным зековским смехом.

Судя по звукам, визжали все четыре насилуемые девушки. Ксения, стоящая рядом с Кулиным, как бы находилась под его защитой, и никто даже не подумал посягнуть на нее. Николай не хотел, да и не мог вмешаться в происходящее где-то за углом.

Сходившие в колонии с ума по женской плоти, зеки, дорвавшись до нее, все равно бы не послушали бесконвойника.

– Они платили? – Сухо поинтересовался Куль.

Аркадий опять замялся.

– Д-да… – Наконец выдал он.

– Это ты убивал тех, кто сюда приходил сам?

– Нет! Нет! – Аркадий попытался отступить, но Николай все еще держал мужика за пиджак, и отступление не получилось. – Это они… Пузырь и Бешеный! Это они!

– А кто им это приказал? Ты?

– Нет, нет! Это Крапчатый! Это все он!

– Врет? – Кулин скосил глаза на девушку.

– Нет. – Тихо ответила она.

– А ты, значит, не при чем? – С ненавистью выдохнул Кулин, прищурясь, в упор разглядывая бледное лицо сутенера.

– Я коммерсант! – Крикнул Аркадий, понимая, что этот аргумент вряд ли его сможет спасти. – Я девочками торгую. А тут клиенты такие… Денежные…

– И не только девочками. – Прошептала Ксения.

– Да? – Отреагировал бесконвойник. – И чем же еще?

– Спермой. – Так же тихо проговорила девушка.

– А это-то добро кому нужно? – Куль настолько опешил от такой новости, что немного разжал пальцы.

– За это добро в женской зоне платят столько…

– Женская зона?.. – Зек, дожидавшийся своей очереди, повторил эти волшебные слова, хищно глядя на Аркадия. Тот, почуяв слабину хватки своего визави, резко рванулся, чиркнув пуговицами по пальцам Куля, и побежал.

– Братва, этот знает, где еще бабы есть! – Раздался вопль подслушивавшего арестанта. Зеки, свободные от удовлетворения сексуальных потребностей, рванули за Аркадием.

Николай остался наедине с Ксенией. Насилуемые проститутки уже успели расслабиться и теперь откуда-то доносились лишь их стоны, да взрыкивания кончающих зеков.

Бесконвойнику хотелось о многом порасспросить ее, но, вспомнив вдруг о задушенном Семихвалове, он задал лишь один вопрос:

– Знаешь, как пройти к Крапчатому?

Ксения кивнула и, не говоря больше ни слова, повернулась и пошла. Она провела Кулина узкими коридорами, кое-где приходилось передвигаться на корточках, в других местах они протискивались в щели. Все это напоминало какой-то средневековый лабиринт. Лишь фонарик, жужжащий в кисти Николая, возвращал эти проходы в современность.

– Здесь.

Остановившись, девушка показала бесконвойнику такой же крест, как и тот, что открывал двери с другой стороны.

– Прощай. – Просто сказал Николай и нажал три, уже знакомые ему, точки в камне.

Потайная дверь начала медленно отворяться.

– До свидания… – Услышал Кулин, но когда он повернулся на эти слова, Ксения уже исчезла в темноте.

В корпус бесконвойник вышел в закуточке, рядом с кабинетом начальника шестого отряда. Об этом недвусмысленно говорила нарисованная неведомым художником табличка.

Ухмыльнувшись, Николай временно затушил в себе ярость. Он не собирался долго разговаривать с вором, но излишняя нервозность могла заранее насторожить Крапчатого. Впрочем, Куль понимал, что это пустая отговорка. Визит бесконвойника к авторитету сам по себе был вещью почти невероятной.