Mondengel II: Чёрный Трон
Шрифт:
– Ты ревнуешь, верно?
– Уходи прочь, Мул-Радж. У нас не может быть никакой совместной жизни.
– Ты меня совсем не любишь?
– Я тебя ненавижу.
Её руки поглаживали влажный шрамированный торс самца.
– Тогда почему я всё ещё жива?
Он резко обернулся, схватив её за глотку.
– Я более не намерен марать руки убийством самок. Не это моя стезя. С меня хватит.
Хватка Воина разжалась. Он оттолкнул от себя Видение, снова отвернувшись.
– Зачем ты пришёл? – холодным тоном вопросила Охотница.
– Мне... – он осёкся, вспомнив главную слабость своей экс-чи. Она была падка на Верховных Лидеров, впрочем, как и большинство самок науду. – Великому Гуан-Тант’ру нужно знать о технологиях, разрабатываемых Учёными Аттура.
По затхлому помещению поплыла коварная ухмылка.
– Так я тебе нужна для информации. Вот в чём суть моего пребывания рядом со знаменитым Палачом. Ты используешь меня! – рявкнула аттурийка.
– А ты? В чём заключается твоё пребывание здесь? Нашла надёжное укрытие на время войны?
– «Шауб-Де» никогда не был надёжным укрытием. Слишком дорога расплата за каждую секунду пребывания здесь. Но, тем не менее, мы оба знаем: что бы нас не держало вблизи друг друга, осознание этой близости приносит удовольствие.
– Я не буду спорить с тобой, – повернувшись к ней, ответил Бич,- не буду выяснять твоих истинных целей, хоть я о них и догадываюсь. Но за своё укрытие ты должна платить. Говори, какова технологическая сила Аттура? Какие типы кораблей они используют? Принципы работы, вооружение. Всё, что тебе известно.
Она издала надменный смешок:
– Мой риг, я уже напоминала тебе, что твоим любимым словосочетанием является: «Дай мне»?
– Тебя нужно оттрахать? Или, быть может, ты хочешь меня связать и отыметь прямо здесь?
В атмосфере застыла женская улыбка.
– Не отказалась бы, но... нет.
– Что ты хочешь?
– Пускай Гуан-Тант’ер сам придёт ко мне с этим вопросом. Я скажу только ему.
Насид-Меам ощутил, как по его телу прошёлся разряд ненависти и презрения. Самка откровенно издевалась над ним, поднимая в голове картины прошлого.
– Он не придёт. Занят со своей ши.
Мул-Радж встряхнуло.
– С этой Амедха?! Да что он нашёл в столь слабом нелепом создании!
Оттенок злобной ревности быстро подтвердил самые отвратные догадки о нынешних целях Мул-Радж.
– Ты... Ты снова используешь меня, чтобы добраться до Верховного Лидера! – рявкнул он, едва сдерживаясь от жуткого желания размозжить её голову из плазмомёта. – Ты разбила мне сердце в прошлом и делаешь это сейчас теми же методами!!!
– Было ли оно у тебя когда-нибудь?!
– Сука!
– Пора привыкнуть, что Верховный Лидер не только твоя личная собственность, мой риг!
Палач взревел, выйдя прочь из помещения и заперев свой оживший кошмар на несколько кодов...
Одним неожиданным резким движением Mondengel поднял Ирмолинд-Зигв’у и усадил на стол перед собой. Она лукаво улыбнулась, чувствуя, каким горячим стал воздух вокруг. Самец осторожно вынул трубки, подающие газ и зацепился за края её маски. Уманка заволновалась.
– Не бояться. Здесь сейчас кислородный режим. Его наличие быть предусмотрен для быстрого введения допрашиваемый Младший в состояние первый уровень сновидение.
Она позволила ему снять маску. Он аккуратно положил её рядом со своей.
– Здесь кого-то допрашивали?
– Да. И такое бывать.
Хищник встал и приблизился, чтобы нежно потереться щетинистым подбородком об её лоб.
– Щекотно.
– Ты ждать меня?
– Непрерывно. Каждую секунду, каждый миг...
Когтистые руки поглаживали самку по плечам, нащупывая ремни. Он начал медленно раздевать её, продолжая ласки.
– А ты?
– Да. Я чуть не сорваться. Мне хотеться бросить всё и разыскать тебя.
– Я люблю тебя, Гуан-Тант’ер. Я не вижу смысла жить без своего Вождя. Жизнь без тебя пуста и ничтожна.
Присев на трон, он уткнулся головой в её грудь и нежно потёрся, царапая щетинками. Она гладила красивый, немного подросший белый гребень.
– Ты прирождённый Правитель, Ангел Ночи. У тебя даже корона есть, – прошептала она, отцепив застёжку мантии. Чёрная ткань тихо соскользнула с тела Одам-ан’де. Его горячие руки снимали
с Ирмолинд-Зигв’ы сетку. Белоснежную плоть пробила лёгкая дрожь возбуждения.– Mondengel…
Её пальцы сжимали длинные валары, дыхание сбилось. Горячий раздвоенный язык яута скользил по коже уманки. Мандибулы захватывали и сдавливали грудь. Его ласки невозможно было сравнить с чьими-то ещё. Альбинос словно улавливал какие-то тайные сигналы её тела, отвечая интенсивностью, либо наоборот, задерживаясь и подолгу обрабатывая один участок. Раздалось знакомое урчание – Ночной Воин погрузился в удовольствие. Пока он с наслаждением покусывал сосок левой груди, Ирмолинд-Зигв’а боролась с ремнём наплечника. Гугар’кха настойчиво убрал её руку, оторвавшись от нежных, приятных действий. Ничего не говоря, а также не сводя с самки взора пылающих золотых глаз, он начал снимать с себя доспехи. Один за другим элементы летели на пол. Голодная похотливая слюна, норовящая капнуть вниз, периодически подхватывалась сильным языком. Андрейст решила не медлить и присоединилась к его действию, обнажив донага сначала себя, а потом став медленно стаскивать с самца сетку. Вид нагого торса рла прогнал прочь всё, что могло быть связано с психическими травмами после пережитого насилия. Вмиг забылся образ Сау-гканна, грубые терзания ледяных металлических когтей Венра, резкость движений Фазкенда. Мощные белые жвала самца едва заметно задрожали в предвкушении. Феромоны возлюбленной заставляли терять всякий покой, маня и возбуждая. Горячая Грация нежно улыбнулась, робко взявшись двумя пальцами за золотое кольцо. Она слегка потеребила его, ощущая на своей коже смазку. Но внезапно что-то изменилось. Словно дикая необузданная волна ворвалась в мозг, в недра сознания. Закружилась голова. Запах... Он был другим. Не таким, как раньше. Он менял атмосферу и словно вдавливал уманку в стол. Она издала протяжный стон – внизу зажгло и сладко потянуло. Было невыносимо. Хотелось выть, хотелось... подчиниться.
– Гуан-Тант’ер... Что... что это?
Тело выходило из-под контроля, начиная податливо течь перед Верховным Лидером. Чем больше заводился Элдер, тем более густым и крепким становился его сводящий с ума аромат. Андрейст даже не могла сосредоточиться, чтобы его охарактеризовать. «Горький? Пряный? Точно не сладкий. Боги, что это такое?!» Она услышала низкое рычание. Альбинос уложил её на стол и начал ласкать. Так остервенело, будто они не виделись лет пятнадцать. Его действия вкупе с подавляющим запахом заставляли уманку молить о снисхождении... Словно голодный зверь, он вкушал её плоть, полностью владея ситуацией. Мандибулы то нежно касались живота, то грубо смыкались на груди. Острые длинные клыки покусывали шею – опасно, грозя пронзить тонкую кожу. Он тяжело дышал, ощущая все нарастающее желание раз и навсегда сделать её своей. В его теле активировались все процессы, необходимые для так называемой “отметины собственности”. Отдалённо её можно сравнить со штампом в паспорте или с обручальным кольцом. Поэтому сейчас Вождь был особенно страстен и несдержан. Согнутые пальцы проникли в лоно, начав массажировать и подготавливать его. Яут действовал, исходя из состояния своей ши. Он ориентировался по атмосфере, эмоциональному фону, запаху. Её тело само говорило, что ему нужно в данный момент, где усилить свои старания, а где лучше себя попридержать. «Язык плоти» знали многие из Старших каст. Почти все Вожди пользовались им в Сезон, чтобы, не дай Кетану, неудовлетворённые самки не учинили расправу прямо на ложе, но только Одам-ан’де ведал подход к хрупкой плоти уманок. Их тело было другим, и оно общалось на своём индивидуальном языке.
– Боги, – взахлёб стонала Эндри, не зная, куда себя девать. Он не позволял ей прикасаться к себе, плотно прижимая руки к столу. Аромат усиливался. – Я не могу больше! Возьми меня, прошу, умоляю, мой Вожак!
Альбинос ответил агрессивным рычанием. За своё нетерпение она была наказана – Mondengel начал теребить раздвоенными кончиками языка её клитор. Иногда он позволял себе немного войти, заставляя её тело податливо изогнуться. На секунду он отпустил руки Окроплённой, они тут же потянулись к гребешку...