Mondengel II: Чёрный Трон

– Ты безумец! Ты хоть понимаешь, о чём просишь меня?!

– В таком случае, молись Кетану, чтобы войны не было, – строго и угрожающе ответил берсеркер. – И постарайся выйти отсюда живым.

Ехидный оскал. Берсеркеры вокруг засмеялись жутким, едким смехом. Mondengel терял потенциальных союзников, которые могли сильно изменить ситуацию в сторону ятжа. Супер-Хищники были хорошими информаторами. Их угодья занимали достаточно обширную территорию, куча глаз и жвал на отдалённых территориях, на отдалённых от планет ятжа, но близких к Аттуру... Страшно представить, что будет, если они договорятся с Сондаром. Риск от заключения временного союза был также очень велик. Доверять кровным врагам сущее безумие. Цена вопроса слишком высока, но... Аттур может воспользоваться тем, чем не воспользовался Науд-Аурит’сеней.

– Зачем тебе в Сендар? – напряжённо сказал альбинос.

– Нуу, если ты сможешь как-нибудь выгнать его оттуда... Уже очень давно Битт не покидает пределов вашей системы. Ты этого не замечал, ммм?

Mondengel нахмурился. «Так-так-так. С каждой секундой узнаю всё больше. Да, этот тип – кладезь информации».

– Я сторожил его, Гуан-Тант’ер. Сколько раз я пытался выловить его. Мои Охотники пали от когтей этого ублюдка, и, насколько я знаю, он вовсе не положительно к тебе относится, так ведь?

– Очень подозрительно, что ты так много знаешь.

– Ваши отступники – хорошие информаторы. Возьми на заметку. Очень многое можно найти в системах Атоллов, но большинство защищено. Похоже на частные владения, не пройти без силовых мер. Ну, так что? Ты выманишь его для меня?

– Я не могу пойти на это.

– Брось. Какая это, в сущности, мелочь. Он строит тебе козни. Битт на данный момент – твой главный оппонент. Если грамотно расставить сети, никто не поймёт, что произошло. Всё будет выглядеть, как его неудачная Охота. Подумай, ты безболезненно лишишься головной боли и получишь в союзники отличного бойца и информатора, я – отомщу и смогу нормально дышать и Охотиться без постоянной угрозы, исходящей от его поганого клана убийц моих собратьев!

– А ты уверен, – замогильным голосом зарычал Элдер, – что на его место не придёт кто-то другой?

– Этим уже пусть занимаются мои наследники, – фыркнул Рино, недовольно сложив руки на груди.

Одам-ан’де прищурился. Этой фразой Носорог выдал себя.

– Неет... Тут дело вовсе не в мести за собратьев, – лукаво прорычал Лунный Ангел. – Тут что-то личное. Почему ты хочешь свести с ним счёты?

– Это неважно.

– Рино, я должен знать, за что умрёт мой собрат. Я же сейчас подписываю ему смертный приговор.

Лидер приблизился, нависая над костром и смотря прямо в золотые глаза.

– Эта сумеречная мразь... посмел... увести мою ши.

Вокруг раздалось рычание помощников.

– Она была девственна, прекрасна, нетронута. И она была МОЕЙ, – сквозь стиснутые клыки, едва сдерживая ярость, прорычал Рино-Длаар’хат. Он приземлился обратно на шкуру и слегка поник, опустив голову и шевеля крупными мандибулами. Гуан-Тант’ер застыл. Помыслы берсеркера... оказались благородными. Месть за любимую оправдывала себя. С другой стороны...

– Насколько я знаю, она в него влюблена. Он прячет её и свой контакт с ней ото всех.

Носорог поднял голову и пронзил альбиноса ненавистным вспыхнувшим взглядом.

– За это он будет умирать долго... Мучительно долго... И лучше тебе не знать, как! Соглашайся или нет! Я не намерен больше ждать твоего ответа! – грозно рявкнул берсеркер.

Альбинос поднялся. Стоя у костра, он протянул сжатый кулак.

– По рукам.

Рино, смотревший на него с земли, встал и врезался своим кулаком в его. Воины одобряюще зарычали. Договор был заключён.

====== Эпизод 20 – Тайна Вуали ======

Земля

Хейк Рэйнер и Андрейст Рок следовали по извилистым коридорам в другую часть здания. Они спустились вниз по лестнице. Агент приложил карту – тяжёлая металлическая дверь отошла в сторону. В глаза ворвался холодный, белый свет. Пройдя мимо помещений, напоминающих лаборатории, Хейк обратился к мужчине в белом халате. Тот кивнул и удалился.

– Хейк, скажите, а почему Вы сами не можете допросить эту женщину? Ваши методы, по сути, должны сломать кого угодно.

– Она очень пожилая. Наши методы необратимо повредят ей мозг и психику, а это недопустимо, – сложив руки за спиной, спокойным тоном ответил агент. Чуть помолчав, он добавил: – Она сказала, что будет беседовать только с Посвящённой.

Эндри хмыкнула. Теперь было очевидно, что без неё информацию добыть весьма проблематично. Вернулся мужчина в халате. В руках у него поблёскивало копьё. Руки уманки автоматически потянулись к родному оружию. Агент кивнул, и штатский отдал ей столь ценный предмет.

– А могу я вернуть свой унтар? – деловым тоном вопросила Окроплённая. Мужчина посмотрел на неё непонимающими глазами, потом перевёл взгляд на Хейка.

– Смотря, что Вы имеете в виду, – обратился к ней мистер Рэйнер.

– Золотое кольцо, которое кто-то из вашей компании изъял у меня, явно во время моей отключки.

Штатский в халате понимающе закивал. Агент знаком приказал выполнять просьбу. Как только служащий ушёл, Хейк сказал Ирмолинд-Зигв’е:

– Имейте в виду: все эти предметы после беседы будут возвращены сюда для исследований.

Женщина промолчала. Свои ненависть и протест выражать сейчас было бессмысленно. Снова вернулся знакомый мужчина и протянул ей унтар. Она забрала его и закрепила на прядь волос возле лица.

– Готовы? – спросил агент.

– Да.

– Пойдёмте.

Через десять минут они остановились у глухой железной двери.

– Женщину зовут Келда Норсенг. Будьте мягки и осторожны. Она не должна закрыться.

– Она ведь не может не знать о прослушке?

– Разумеется, она знает. Поймите, срок её жизни истекает, а воспоминания она хранит очень ценные. Скорей всего, Келда желает поделиться ими именно с такой же, как и она – познавшей Хищника. Идите.

Андрейст кивнула агенту, он открыл дверь. Уманка вошла в тусклое помещение, где за столом, в тени, сидела седая старая женщина. Подойдя ближе, Эндри смогла её разглядеть: выцветшие пряди ниспадали на тёмную рубашку. Морщинистое лицо было мертвенно, словно камень. Застывшие, тусклые, когда-то голубые глаза смотрели перед собой, в пустоту. Проглядывались немного грубоватые черты лица, но, в то же время присутствовало затухающее изящество. Когда перед Келдой за стол уселась какая-то фигура, она по привычке опустила голову, очевидно, не желая разговаривать.