Монетчик

— Неожиданное решение, мастер, — сказал Чаран, когда Дарлан отвернулся от тела убитой и открыл глаза.

— Я сделал то, что должно, — произнес Дарлан, едва сдерживая злость. Он собирался охотиться на тварей, а не лишать жизни людей. — Почему вы просто стояли и ждали? Жаждали продолжить драку?

— Нет, жаждал убедиться, что вы поступите именно так. Запомните, мой друг, некоторые люди все равно, что чудовища.

— Об это я знаю сам, Чаран.

Инквизитор крикнул, чтобы отворили двери. В зал вошли его собратья и воины Альмара, которые с трепетом осмотрели место битвы. Кто-то убежал за королем. Таннет, спрыгнув на пол, подошел к монетчику.

— Ловко ты ему хвост отрубил, — сказал он, разглядывая тело белета.

— И ловко убил обманутую женщину. — Дарлан спрятал меч в ножны, который до сих пор сжимал так, что побелели костяшки. Иллюзионист промолчал.

В зале появился король в своих гремящих доспехах. Он увидел у стены Селию.

— Все вон! — гаркнул Альмар. Никто не посмел перечить. Король некоторое время стоял в тишине, глядя на кровавое пятно на платье той, которую когда-то любил. Потом он спросил:

— Разве я не приказывал оставить ей жизнь?

— Приказывали, Ваше Величество, — ответил с поклоном Чаран. На сей раз его голос звучал без намека на насмешку. — Но иного выхода не было.

— Вы не понимаете, что сотворили.

— Ваше Величество…

— Молчите инквизитор. Молчите. Благодарю за избавление моей персоны от демона. Значит, это вы убили ее, мастер?

— Да, — сказал Дарлан, посмотрев в глаза королю.

— Убирайтесь вон из Годстрона, из Дретвальда. Прямо сейчас. Берите своего иллюзиониста, пока я не передумал. У вас пара часов. Иначе будете гнить в подземелье.

5

Они сидели в «Золотой подкове», ожидая, когда придет Чаран. Таннет прихлебывал пиво, а Дарлан вяло ковырялся в своей тарелке. Они спасли короля, а в ответ тот лишь предложил им убраться, ни слов благодарности, ни денег.

— Хочешь, отгадаю, о чем ты думаешь? — спросил Таннет.

— Не знал, что иллюзионистов учат читать мысли, — сказал монетчик, отодвинув тарелку. Аппетит совсем пропал, жаркое на вкус стало все равно, что земля.

— А тут не надо чему-то учиться. Ты думаешь, что Его Величество король Альмар из дома Савел — полный козел, забери Малум его душу.

— Угадал.

— Поверь, это было не сложно. Что делать-то будем? Наши карманы пусты, как башка деревенского дурачка.

— Уедем и найдем новый заказ. — Дарлан достал последнюю серебряную марку, чтобы расплатиться за поздний ужин.

— Надеюсь, а то долго блуждать на голодный желудок такое себе удовольствие, — пробурчал Таннет, с сожалением глядя в уже пустую кружку. — Если ты все еще осуждаешь себя за то, что убил эту демонопоклонницу, то подумай, сколько бы бед она могла принести.

— Она всего лишь мстила любовнику. Сомневаюсь, что она бы просто так натравила демонов на город.

— Наверное, ты забыл, скольких людей лишил жизни ее белет в ночь нападения. Тебе их не жалко? А мастера Монетного двора?

— Да, мне жалко этих воинов, Таннет, но они погибли, защищая короля, а значит, однажды могли погибнуть от стрел, копий или мечей, исполняя свой долг.

— Правильно, но погибли-то они из-за того, что Селия несправедливо вмешала их свои любовные разборки с Альмаром! Она даже не задумалась, сколько жертв принесет ее черная затея, понимаешь? Эти воины для нее были никем, так, расходный материал, досадная помеха. А ведь если бы эта госпожа отнеслась к ним, как к людям, она бы призвала демона, когда рядом никого, кроме короля, не было, понимаешь? Не стоит испытывать сострадание к подобному человеку. Ну не убил бы ты ее, удалось бы взять ее живой, что дальше-то? Все равно бы сгорела на костре.

— Давай не будем больше говорить об этом?

— Как скажешь. — Иллюзионист пожал плечами.

Вскоре пришел Чаран. Он сел рядом с ними и бросил на стол кожаный кошель, звякнувший монетами.

— Уговорили Его Величество? — поинтересовался Таннет, заглядывая внутрь. — Не густо.

— Короля я уговорил лишь на то, чтобы вы могли уехать из Годстрона утром, а не посреди ночи, — ответил инквизитор. — После такого испытания смею считать, что вам двоим нужно немного отдохнуть. О награде Альмар и слышать не хотел, аж побагровел, так расстроила его смерть несчастной Селии.

— Выходит, не такой уж он и плохой человек. Все-таки что-то осталось в нем к той, к которой он тайком бегал от жены.

— Ошибаетесь, мой юный друг, здесь замешана не любовь, а политика.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, — начал Чаран, обмахивая себя беретом, — что барон Варанир — могущественный землевладелец, который будет очень горевать по убитой дочери. Он скоро явится к королю и станет требовать объяснений. Требовать доказательств того, что его дочь, родная кровь, ступила на кривую дорожку демонопоклонничества. А их, по сути, и нет! Тело демона, скажем, могли подбросить в зал, а перед этим нанять члена братства монеты, чтобы устранить ставшую ненужной любовницу. Нарисовать на уже остывающем юном теле пентаграмму тоже нетрудно. Поэтому достопочтимый король больше сожалеет не о потерянной любви, а боится гражданской войны, которая вполне может случиться, если не удастся, конечно, решить этот щекотливый вопрос мирным путем.

— Подождите, — перебил инквизитора монетчик. — Мы свидетели, мы можем все рассказать Вараниру, как было.

— Я — да, поэтому, к моей печали, буду вынужден вновь прервать свое путешествие и задержаться в Годстроне до прибытия барона. Что касается вас, друзья мои, вы свидетели неугодные ни королю, ни отцу этой заблудшей девочки. Вы, Дарлан, убили Селию, а Таннет — вообще иллюзионист, которого легко можно обвинить в том, что это он своими иллюзиями морочил всем голову. Поэтому вам действительно лучше покинуть эти гостеприимные стены утром. А деньги — это положенная от Святой инквизиции награда за помощь в убийстве демонического существа.

— Трех существ, — поправил Карающую длань Таннет. — Про бесов забыли.

— Не волнуйтесь, — сказал, отсмеявшись, инквизитор. — Я добавил немного от себя. С вами было приятно поработать. — Он встал, протянул руку Дарлану, потом Таннету.

— Тут мы с вами и попрощаемся, но знаете, у меня такое ощущение…

— Что мы с вами еще встретимся? — закончил за него монетчик.

— А мы хорошо узнали с вами друг друга! Да, это произойдет, мир огромен, но, как ни странно, тесен. Прощайте, удачи в вашем благородном деле.

Когда Чаран ушел, Таннет задумчиво произнес:

— Слушай, может, стоило спросить у него, как ему достался этот огненный молот?

— Вот в следующий раз и спросишь, — хмыкнул Дарлан.

Солнечным утром они покидали город. Ворота были открыты, и Годстрон оживал на глазах. Улицы наводнились торговцами и посыльными, зазвучали голоса. Тревога, вызванная белетом, растаяла, словно последний снег. Жизнь возвращалась в прежнее русло. Уже за воротами Дарлан остановил Монету и спросил у Таннета: