Монетка для Элли

Леди Эстер злилась. Ей хотелось оттаскать девочку за каштановые с рыжиной кудри, но та казалась так мила и наивна, что леди Эстер смягчалась. Нельзя быть несправедливой к сиротке. Возможно, она и правда ничего не помнит. Возможно, в ее жизнь случилось что-то, от чего она потеряла память.

Анджела была заинтригована не меньше матери. Она знала, что иногда по ночам Элли просыпается с криками.

— Тетушка, тетушка! — кричала Элли, подскакивая на кровати, — они убьют вас, тетушка!

Анджела бросалась будить ее, и Элли просыпалась в слезах. Кто такая тетушка Элли не помнила. Или говорила Анджеле, что не помнит.

Иногда она звала не тетушку. Она начинала говорить на странном языке, которого не знал никто. Анджела даже пыталась записать слова, но у нее не получалось. Элли говорила и смеялась, и однажды, когда Анджела разбудила ее посреди разговора, Элли, еще не совсем проснушаяся, проговорилась.

— С кем ты говорила? — спросила Анджела, поднося ей стакан воды.

Глаза Элли слипались. Она сидела в постели, нервно оглядываясь.

— Это был мой жених, — отозвалась Элли, и упала на подушки, тут же заснув.

Наутро она ничего не помнила, а Анджела не стала ей ничего говорить. Возможно, Элли просто приснился сон. А возможно, и нет.

— Мы приютили очень странного ребенка, — сказала как-то леди Эстер свому мужу, когда они сидели вечером у камина, — девочка совсем не такая, как все дети.

Сэр Майкл пожал плечами.

— Мы все любим ее. А как сложится ее судьба — не наше дело. Возможно, она что-то скрывает. Но мы не имеем права требовать ее откровенности. Если захочет, сама расскажет.

— Мое сердце не на месте, когда я думаю об этом, — сказала леди Эстер, — я боюсь за Анджелу.

— Анджелу? — удивился сэр Майкл, — Анджелу мы выдадим замуж. И Элли тоже выдадим. Я выделю ей приданое. Пусть хорошо устроится в жизни. А все ее корабли и монетки… Это только ее дело. Ты приютила сиротку, и ты в ответе теперь за ее жизнь, но не за ее судьбу.

Впрочем, сэр Майкл попросил Элли показать ему монетку. Элли заколебалась, вскинув на него небесные глаза, но потом покорно достала монетку, привязанную на шнурок.

— Очень необычная монетка, — сказал сэр Майкл, хмурясь.

Элли кивнула.

— Я куплю тебе серебряную цепочку, чтобы монетке было приятнее, — он погладил ее по голове, — твой шнурок совсем вытерся.

— Спасибо, сэр, — Элли вежливо присела в реверансе, — вы всегда так добры ко мне.

Сэр Майкл оставил девочку и пошел в кабинет. Он зарисовал то, что сумел запомнить. Лицо с полными губами, и странные знаки. Отправившись в библиотеку, он весь день пытался найти изображение подобных монет в справочниках, но не нашел. Купив серебряную цепочку, он преподнес ее Элли.

Ливерпуль — портовый город. Монетка к девочке могла попасть с любого конца света. И нет никакой тайны в ее появлении у нищенки.

Решив, что сделал все для себя возможное, сэр Майкл забыл про монетку, и перестал пытаться разгадать тайну Элли.

Глава 2 Элли надевает ожерелье

7 лет спустя.

— Элли, как тебе эта ткань?

Анджела стояла перед зеркалом в магазине тканей и прикладывала к груди кусок невесомого газа, чуть золотившегося в ее руках.

Элли склонила голову на бок.

— Тебе очень идет. К твоим медовым волосам. Давай купим. Будет очень красиво с тем белым шелком, который ты купила в прошлый раз.

— А ты выбрала что-нибудь?

Элли пожала плечами.

— Нет.

— Так выбери что-нибудь! Отец собирается и тебя представить в свете, как свою воспитанницу. Он даже выделил тебе приданое. А ты не хочешь выбрать ткань!

Элли улыбнулась. Улыбка у нее была сияющая, будто лучик солнца озарял ее личико с правильными чертами и большими синими глазами. Элли Лайт казалось, была вся соткана из света, и имя ее, придуманное отцом несколько лет назад, как нельзя больше походило ей.

— Да, я ужасно неблагодарна, — рассмеялась Элли.

Из недр магазина вынырнула леди Эстер с отрезом молочно-белого шелка.

— Элли, дорогая, я выбрала для тебя оттенок. Ты будешь невероятно хороша в нем. Все мужчины сойдут с ума, только увидев тебя! И ты, конечно, сможешь сделать лучшую партию!

Элли пожала плечами.

— Я не собираюсь выходить замуж, маменька, — сказала она, — поэтому можно не тратить на меня деньги.

— Ты не хочешь пойти на бал? — удивилась Анджела.

— Нет.

— Но отец сказал, что ты идешь! Поэтому ты идешь.

Элли вздохнула, пряча глаза. Потом приложила к груди белый шелк.

— Если отделать это платье голубыми лентами, будет совсем неплохо, — сказала она, смиряясь со своей участью…

Анджела смотрела на приемную сестру. Все в Элли было странным. Она за много лет так и не привыкла, что Элли думает совсем не так, как все другие девушки. Все девушки хотели на бал, а Элли — нет. Все девушки мечтали выйти замуж, а Элли всеми силами стремилась избежать этой участи.

В семнадцать лет ей уже сделали два предложения. Анджела, знатная и красивая, не получила ни одного. Элли же, приемыш, со своими лучистыми глазами и яркой улыбкой, притягивала мужчин, как магнит. Даже представители самых знатных семейств Ливерпуля стремились завести с ней знакомство. Элли уклонялась от знаков внимания, старалась быть как можно незаметнее, и все равно… И все равно ее замечали. Был в ней какой-то внутренний свет, на который, как мотыльки, слетались все, желая погреться в нем. Анджела тоже когда-то не смогла пройти мимо. Это не она сделала милость Элли, умоляя мать забрать ее в дом. Это Элли сделала им милость, согласившись жить в их доме…

Леди Эстер положила ткань на стол.

— Элли, — проговорила она, стараясь быть вежливой, — сэр Майкл редко к кому-то благоволит так, как к тебе. Он выделил денег на твое приданое и готов представить тебя в свете. Поэтому постарайся не разочаровать его, а найти себе пару. Ты должна устроить свою судьбу!

Элли смотрела на нее очень серьезно. Потом кивнула.

— Хорошо, маменька.

Но Анджела видела, как потемнели глаза Элли. Что ж, в конце концов, на бал они пойдут вместе, и Анджеле не будет там страшно и одиноко. Элли всегда сможет подержать ее за руку и сказать что-то смешное. Никто не заставляет их выходить замуж сразу после бала.