Монетка на счастье

– Это действительно возможно? – заволновался Док.

– Да, – подтвердил Рид. – Вместе с беременностью у нее развивается диабет. Ей придется быть чрезвычайно осторожной.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Беспокойство не оставляло Рида. Весь вечер он провел как на иголках. После ужина, испытывая потребность в движении, он вышел на прогулку, но не мог поверить своим глазам, видя, куда несут его ноги – прямо к дому Селины Уорли.

Рид убеждал себя, что перед этой женщиной необходимо извиниться. К тому же случай с Деброй Рэмси беспокоил его, и, если Селина знала что-нибудь, что объяснило бы боязнь этой пациентки, это могло пригодиться Риду.

Селина сидела в качалке на веранде и вязала. Вместо умиротворения, которое она обычно ощущала чудесными летними вечерами, сегодня весь день ее мучило одиночество. Селина размышляла: она могла бы навестить своих бабушку и дедушку Таппер. Могла бы прогуляться до дома тети Адель. Или же поехать на ферму бабушки и дедушки Уорли. Но если навестить кого-нибудь из этих людей, придется рассказать им о своих планах, а они наверняка попытаются отговорить ее. Селина стиснула зубы. Вероятно, все это приведет лишь к бесполезным спорам, поскольку менять свое решение она не собиралась.

Ее внимание привлекла движущаяся фигура. Подняв голову, Селина увидела, что к ее калитке направляется Рид Прескотт. Селина напряглась, сложила вязанье в сумку, лежащую рядом с креслом, и встала.

– Вероятно, вы забыли обвинить меня в чем-нибудь еще? – сухо спросила она, когда Рид поднялся по ступеням веранды.

– Я пришел извиниться, – объяснил он жестами.

Наблюдая за его движениями, Селина обнаружила, что ее привлекают сила и форма его рук. Она вспомнила, какой поток энергии ощутила днем, когда Рид хлопнул ее по плечу, и по ее телу вновь прошла жаркая волна. Рид Прескотт считает меня врагом общества, напомнила себе Селина. Жар сменился ознобом, и она распрямила плечи.

– Док рассказал о вашей договоренности, – продолжал Рид, подкрепляя свои жесты словами. – Мне по-прежнему не нравится, что люди обращаются за помощью к вам, но, похоже, виноваты в этом не вы. К тому же Док поклялся, что вы не пытаетесь никого лечить.

Под его скептическим взглядом Селина вскинула голову.

– Да, я в самом деле не пытаюсь никого лечить. Я знаю пределы своих возможностей, доктор Прескотт, – заверила она.

– И это весьма разумно с вашей стороны, – отозвался Рид.

Не слыша нюансов голоса, Селина привыкла обращать внимание на выражение лиц и жесты людей. Она заметила смущение врача, уловила, как напряглись его плечи, словно его что-то тревожило. Ему не хотелось приходить сюда, поняла Селина, оскорбившись при этой мысли. Ну что же, и меня его общество не устраивает, подумала она.

– Вы извинились, и я принимаю ваше извинение, – произнесла она. – До свидания, доктор.

На улице быстро темнело. Намереваясь войти в дом, Селина отвернулась и принялась собирать вязальные принадлежности в сумку.

– Мне бы хотелось поговорить с вами, – произнес ей в спину Рид, но Селина не ответила, и он подавил раздраженный вздох. Потянувшись, он взял ее за плечо.

Селина резко обернулась, когда мощный поток энергии вновь пронзил ее.

– Мне надо поговорить с вами, – повторил он.

Селина заметила, как решительно сжаты его челюсти, – ясно, этот человек ждал от нее одних неприятностей. Впрочем, именно он затеял вражду, напомнила Селина.

– О чем? – равнодушно спросила она.

Заметив идущих по улице Джулию и Пола Джонсон, Рид невольно шагнул к двери.

– Вы позволите войти? – спросил он. – Это личный разговор.

Проследив за его взглядом, Селина тоже увидела чету Джонсон. В тусклом вечернем свете Джулия знаком пожелала Селине доброго вечера, и Селина ответила ей.

Заметив, с каким видом Селина провела его в дом, Рид порадовался тому, что она не сделала далеко идущих выводов из его желания поговорить наедине. Его неожиданно поразил уют ее дома. Однако Селина Уорли смотрела ему в лицо с далеко не гостеприимной улыбкой.

Она остановилась всего в нескольких шагах от двери. Обычно она приглашала людей в гостиную, предлагала им что-нибудь выпить, но Рид Прескотт не был гостем. Он оказался здесь только потому, что хотел что-то выяснить у нее.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросила Селина.

– О Дебре Рэмси, – знаками объяснил Рид. – Док считает, что у нее были серьезные причины обратиться прежде к вам, а не к нам.

Селина нахмурилась – она настаивала, чтобы Дебра рассказала врачам обо всем. Но, очевидно, эта женщина не послушалась ее совета. Если бы на месте Рида сейчас был Док, Селина, не смущаясь, сообщила бы ему все, что ей известно. Но с Ридом Прескоттом она чувствовала себя неловко.

– И какими же, по-вашему, были эти причины? – спросила она.

Селина Уорли умело разыгрывает неведение, думал Рид. Однако он был уверен: она что-то знает и скрывает это. В сущности, Рид был вынужден признать, что своим поведением он не заслужил доверия Селины.

– Дебра нервничала, пожалуй, даже была испугана, – медленно проговорил он, подкрепляя речь знаками. – Я видел, как ведут себя женщины, опасаясь беременности и не желая ее. Но с Деброй все совсем иначе – она с радостью ждет ребенка. – Он прищурился, взглянув на Селину. – Чтобы спасти и ее, и ребенка, мне необходимо знать, что она не решилась рассказать.

Селина уловила в его глазах беспокойство. Такой же взгляд бывал у Дока, когда тот тревожился о пациенте. И если Риду Прескотту доведется стать преемником Дока, надо попытаться сработаться с ним, по крайней мере, чтобы сообщать о тех, кто просит у нее помощи. Однако Селина сомневалась, что Рид сам станет обращаться к ней за помощью.

– Дебра – пришла ко мне потому, что понимала: ее беременность проходит странно, не так, как положено, но боялась признаться в этом вам или Доку, – объяснила Селина. – В пятнадцать лет она была влюблена в одного парня из Гринфилда – в то время ему было уже двадцать три года, он был женат. Но Дебра не знала об этом, пока не стало слишком поздно. Никто даже не подозревал, что она бывает на свиданиях, родители Дебры считали, что она уезжает проведать подругу. Однако она не пытается оправдаться, она признает, что вела себя глупо. В конце концов, она забеременела. Ее парень пришел в бешенство, дал ей денег и заявил, что не желает больше ее видеть. Он говорил, что она обманула его, скрыла свой возраст, соблазнила, а затем стала вымогать деньги.

Селина словно захлебнулась негодованием при мысли о людской жестокости, а затем продолжала:

– Дебра была потрясена и перепугана и стыдилась признаться во всем родителям. Она тревожилась все сильнее, ее тревога перерастала в панику, но найти выход она не могла. Ее бабушка с материнской стороны, вдова, живущая в одиночестве на маленькой ферме в Нью-Гемпшире. Дебра была очень дружна с бабушкой и потому решила довериться ей. Она попросила родителей отпустить ее погостить у бабушки на все лето. На третьем месяце у нее случился выкидыш. Бабушка помогла Дебре скрыть тайну.