Моно логи. Том 2
Шрифт:
Задаёшь программе ограничения. Даёшь примерные рекомендации. Памятуя о том, что идеал недостижим, говоришь "Земаксу": "Чёрт с тобой, я согласен, чтобы танк увеличивался не в 8 раз, а в 7! Только пусть линзы весят не больше килограмма, ладно?"
Программа соглашается и снова уходит в режим глубокой задумчивости.
Еще 2 – 8 часов, и вот он, новый результат!
Линзы уменьшились в размерах, танк увеличен в 7 раз, все остальные параметры соблюдены… НО! Снова рано, рано хвататься за голову, рано биться головой о стену! "Умная" программа загнала одну линзу вовнутрь другой, ибо так аберрации будут сведены к минимуму!
Но снова в полученной схеме есть плюсы. Берёшь форму, расстояния между
Снова уходишь домой. Программа считает… Утром результат готов. "Земакс", довольно мигая окошком, сообщает тебе, как в том анекдоте: "Чтоб зуб один был – могу. Чтоб членов 32 – тоже. Но куда при этом деть 2 корзины яиц???" Всю ночь гоняя лучи по схеме в разных её компановках, программа вполне может счесть, что вы, уважаемый хозяин и повелитель, сморозили фигню, и требуемая вами схема невозможна в принципе!
Вот теперь можно биться. Даже нужно…
И снова изменяешь размеры линз вручную, двигаешь их то так, то этак, прикидывая, какими искажениями на изображении можно пожертвовать, а какие будут критичны… Получив что-то похожее на правду, снова заставляешь могучую немецкую программу оптимизировать твою систему и постепенно, постепенно получаешь то, что хотел изначально. Ну, или почти то, ведь идеал недостижим!
За этим занятием я провел 7 дней из 10 отпущенных мне. За полторы рабочие недели я построил схему, в которую вполне можно было целиться по вражеским танкам, и показал её своей наставнице. Та обрадовалась, сказала, что не ожидала, что я справлюсь так скоро, согласовала схему с начальницей отдела и повелела вычертить готовую схему в трех проекциях.
О чём базар, простите, речь! Дайте мне "Автокад" и выпить!
Ещё два дня, и схема красовалась на листе формата А3. Моя первая работающая и кому-то нужная оптическая схема. Меня лично похлопала по плечу начальница отдела. Со мной тепло прощалась моя наставница. Я был счастлив! Я принес пользу родине! За 2 недели я накропал схему гранатометного прицела, и её отдают дальше, в отдел разработки корпусов!
И я решил: всё! Я буду работать здесь!
Прошел год. Я закончил бакалавриат. Я снова пришел на завод, прошел всю ту же утомительную процедуру идентификации и снова попал в уже знакомое мне КБ. Меня встретила лично начальница отдела, отвела за стол (почему-то без компа), усадила и ушла.
Я протёр стол. Разложил все бумаги и старые загадочные чертежи по тумбочкам. Посидел, подождал… Ничего не происходило… не выдержав, я пошел к начальнице отдела.
– Элеонора Фадеевна, а что я буду делать?
– В смысле? – удивленно вытаращилась на меня она.
– Ну… Заниматься я буду чем?
– Я ж тебе стол дала!
Это было сказано таким тоном, что я растерялся. Эта фраза словно бы объясняла всё! Это звучало как "Сорок два", никак не меньше… И я ушёл…
Посидел за своим столом, ещё раз прибрался на нем, посидел снова, подумал… Огляделся вокруг. Будучи практикантом, я как-то особо не оглядывался по сторонам, некогда было, я был погружен в работу по самое не могу. А тут… оказалось, что в КБ сидит около трёх десятков человек. Компов всего семь. Остальные люди что-то читали, о чём-то переговаривались, некоторые что-то писали…
За одним из компов сидела моя наставница по периоду практики… Устав изнывать от тоски, я двинулся к ней.
– О! Кирилл! Как твои дела?
– Да вот, – тяжело вздохнул я, – Мне стол дали.
– А, ну это хорошо.
– А вы что делаете?
– Да вот, "Клюкву" рассчитываю.
В моей душе вёе перевернулось и упало. Ведь это я рассчитал "Клюкву"! Моя схема не была идеальной, но она была хорошей! Мне все так
сказали! Мою схему приняли к работе и передали дальше, выше! Ведь прошел год, целый год! За год "Клюкву" уже должны были изготовить и принять на вооружение! Как же так?– Так ведь я ж её год назад рассчитал, – осторожно спросил я, – Неужели все плохо оказалось?
– Не, все нормально было. Хорошая схема, рабочая… Её передали конструкторам, чтоб они сделали корпус, и оказалось, что они его уже сделали.
– В смысле? – не понял я.
– Ну, пока мы тут рассчитывали начинку, они корпус уже сделали. И, само собой, начинка в корпус не влазит. Приходится переделывать…
Я потряс головой, пытаясь осмыслить. Мало того, что я должен свети к минимуму аберрации в схеме и при этом не сделать прицел размером с автомобиль, так я, оказывается, ещё должен уложить его в заранее задуманный кем-то корпус???
– А почему так?
– Бардак! – лаконично ответила моя наставница и углубилась в какие-то расчеты.
Я дотерпел до обеда. После обеда я подошёл уже к ведущему инженеру, второму человеку в КБ.
– Иван Иваныч, тут такое дело… Что мне делать-то? Чем заниматься? Над чем работать?
– Не понял? – удивился он, – Тебе что, стол не дали?
– Дали! – упал духом я.
– А в чём вопрос-то?
– Ну… Я… Что я должен делать?
– Ну как что? Тебе же стол дали!
Я сдался! Я опустился за свой стол, достал из сумки Пола Андерсона и углубился в чтение, время от времени поглядывая по сторонам. Пытаясь понять, кто же здесь что делает.
За неделю, что я выдержал в этом островке совка, я понял, что делают что-то от силы 5 человек. Те, кому достались компы, да и то не все, ибо компов было 7, а работников – пять. Остальные двое весь день раскладывали пасьянсы.
На второй день "работы" я обратил внимание на женщину, сидевшую напротив меня и читавшую газету. Поймав мой взгляд, она стыдливо спрятала газету под стол, ну а я, последовав ее примеру, спрятал под стол книгу (предыдущим вечером я сходил в библиотеку и затарился как следует). Она выждала минуты три и вновь достала газету… Я вновь достал книгу и свою соседку решил больше не смущать.
И вот так текли дни…
Каждый день в 11-40 открывалась дверь в КБ, в дверь вбрасывался здоровенный ящик, и зычный голос вещал: "МУУУСОООР!" Первое время меня это безумно удивляло, а потом я понял, что здесь всё происходит по часам. В 9 утра работа начиналась по звонку, причём на работу все приходили не раньше 8-55. Меня, приходившего в 8-40, приходившая в 8-50 начальница окидывала очень удивленным взглядом и не раз спрашивала, а чего я так рано прихожу…
Много позже я узнал, что те, кто приезжали на работу на своих авто, парковались поблизости и сидели в машине до последнего, перешагивая порог КБ ровно в 9 утра!
В 12-30 по звонку, как дети в школе, все сотрудники вставали и строем шли обедать! Все как один, в едином порыве! Само собой, возвращались все ровно в 13-30, не раньше!
В 17-50 народ начинал собираться. Паковались, одевались и вставали у двери в ожидании звонка. Ровно в 18-00 звонок, все выходят и растворяются в толпе!
Говорят, что однажды директор ЦКБ ровно в 18 часов караулил сотрудников под дверью. Звонок прозвенел, все ломанулись, а там господин Попов, который, окинув подчиненных взглядом, изрёк: "Про премию забудьте!" Кто-то робко возразил: "За что?" и тут же получил развернутый ответ: "Рабочий день у вас до 18-ти. Ровно в 18-ть вы вышли за пределы своего КБ. Значит, как минимум пять минут у вас ушло на то, чтобы собраться и одеться, а, может, и больше! А по трудовому договору вы должны работать ровно до 18-ти! Работать, а не пинать балду". Говорят, был скандал, вмешался профсоюз, но Попов был непреклонен, и все как один лишились премии!