Мономир

Вдруг он остановился и какое-то время стоял, не понимая, где он, и как тут оказался. Это был еще один технический тоннель. Другой, но очень похожий. Здесь тоже было сыро и грязно, рос мох, а с потолка свисали провода, некоторые из которых искрились.

– Что мы здес-с-сь делаем?
– прошелестел голос имплантата прямо над ухом.
– Здесь еды нет. Нигде нет. Только трупы еще остались.

Кирилл молчал. Любые слова были бы лишними. Любые его слова могут натолкнуть имплантат на правильные мысли о том, что его носитель задумал. Тогда он сможет его остановить, пусть даже он еще не оправился от… чего?

Взгляд Кирилл сфокусировался на искрах, сыплющихся с ближайшей гирлянды проводов. А потом несколько шагов и один из проводов оказался в его руке.

– Что ты задумал?
– завопил имплантат.

Тело Кирилла сковало, но не обездвижило и он сумел дотянуться концом провода до своего затылка. Боль пронзила все тело, а в следующий миг, когда он открыл глаза, то оказалось, что он лежит на полу с неестественно завернутой за голову рукой и смотрит на искрящиеся провода. Все тело болело, но особенно голова. На то, чтобы припомнить, почему он здесь лежит, ушло с десяток минут, и все это время Кирилл не мог подняться.

Когда воспоминания нахлынули на него, он болезненно застонал. Это все не сон. Он действительно здесь. И он не только не человек, но и вовсе монстр. Он поднял руки и внимательно посмотрел на них. Безжизненно серые с черными венами, с огромными черными когтями. Уж лучше бы он до сих пор был в скафандре. Захотелось опустить руки, и в прямом и в переносном смысле, и остаться лежать. Или может найти веревку и вздернуться, как та женщина? Неплохой выход.

Думая обо всем этом, Кирилл краешком сознания отслеживать свое состояние. Голосов он вроде не слышал, и буквы никакие перед его глазами не появлялись.

Если он правильно понял, то в предыдущий раз он очнулся от того, что его ударило током. Видимо имплантат вышел из строя, по крайней мере на какое-то время. Вот и сейчас его давящего сознания нет. Но у него есть самовосстановление, значит скоро он вернется.

– Это, - Кирилл еще раз поднял руки и с отвращением посмотрел на них, - это его руки.

Решение что нужно сделать вспыхнуло в его голове. В пока еще его голове. Он вскочил на ноги и бросился бежать. Ему срочно нужно было вернуться на жилой этаж. Срочно. Вновь замелькали коридоры и залы, темные и замусоренные, заросшие мхом и плесенью. Этажи. Вот он пробежал по не длинному коридору и оказался на балконе, опоясывающем разросшийся зал управления. Только он был на четвертом этаже, а не на втором, как прежде. Но это не важно. Он развернулся и бросился по коридорчику назад, к двери в криозал, оттуда к лестнице на жилой этаж. При этом он старался думать о чем угодно, но не о том, что собирается сделать. Вот к примеру, почему проход на жилой этаж такой странный, через криозалы? Зачем постоянно ходить через криозалы? Хотя может и жилого этажа все же есть другой выход.

Вот и жилой этаж. Ничего вроде не изменило, разве что выбитой двери нет. Но это скорее всего от того, что он зашел на этаж по другой лестнице.Столовая где-то там.

Кирилл внимательно посмотрел в оба конца. Едва заметно, но коридор закруглялся и по обеим его сторонам было казалось бы бесчисленное количество дверей. Те двери, которые располагались по внешнему периметру его не интересовали. Каюты ему были не нужны. А вот двери напротив, двустворчатые и из матового белого стекла очень даже нужны. Точнее нужна одни из них.

Кирилл прошагал с полсотни метров, но так и не увидел различий в дверях, не было и каких-либо указателей. Чуть замедлившись, он зашагал дальше, толкая все двери подряд. С первого раза открывались не все, и их приходилось выламывать. Это снова были залы неведомого Кириллу назначения. Мебель в них была диковинной, и предположить о том, что это, можно было что угодно. А некоторые залы были пусты. Почти во всех запертых помещениях, за исключением пыли, было чисто, и лишь в одном у двери высился завал, а за ним отыскался труп еще одного вивера, на этот раз мужчины.

То, что было нужно, Кирилл отыскал, когда уже было отчаялся. Он даже начинал подумывать, а не прошел ли он мимо, не признав в каком-то из тех неведомых помещений медблок от того, что тот слишком изменился. Но нет, он был почти таким же, как и прежде, разве что теперь имел не две капсулы, а два десятка. И какой-то из них наверняка первой категории и он наверное как-то отличается от прочих.

Кирилл осмотрел ряд одинаковых стеклянных дверок.

– Вот эта!
– воскликнул он, когда заметил дверь большего размера.

– Это должно быть именно то, что мне нужно.

Он зашагал к нужной медкапсуле, последней в ряду, и вдруг запнулся и едва не упал. Перед глазами тотчас побежала строчка из точек и редких незавершенных треугольников. Понимая, что скоро временно выведенный из строя имплантат полностью восстановится, Кирилл пошел дальше. Хотелось идти быстрее, но не получалось. Ноги словно наливались свинцом, в глазах потемнело.

– Поторопись, Кирюха.

Подойдя к двери, он хлопнул по сенсору, но дверь приоткрылась всего на ладонь и замерла. Продолжая старательно думать о чем угодно, но не о том, что собирается думать, и даже принявшись напевать детскую песенку, Кирилл ухватился за край двери и потянул в сторону. Послышался негромкий визг сопротивляющегося привода, но дверь поддавалась усилиям, причем довольно легко. Мышцы мутировавшего тела вздулись под кожей и Кирилл даже почувствовал, что мог бы и вовсе вырвать эту дверь.

Протиснувшись в щель, Кирилл опять хлопнул по сенсору и дверь на удивление легко закрылась. С запозданием включились светильники и только один из трех не мигал. Панель управления тоже работала, хотя откликалась на манипуляции с задержкой в несколько секунд. Зато было предостаточно времени изучить меню.

– Ну что ж, Кирюха, решайся. Иначе потеряешь себя навсегда.

– Не смей!
– взвизгнуло над ухом.

Но Кирилл, с усилием преодолевая сопротивление собственных мышц, запустил составленную программу оперативного вмешательства. Тотчас, даже как будто раньше, чем была активирована программа, послышалось шипение - седативный газ стал наполнять капсулу. Кирилл задержал дыхание. Он не мог себе позволить заснуть. Он знал, что может задержать дыхание очень надолго, и знал, что это у него получится. К шипящему звуку добавился какой-то гул и сознание помутилось, но усилием воли Кириллу удалось удержаться на самом краю. Направление гравитации сменилось без каких-либо оповещение и он упал спиной на стену, больно стукнувшись лопатками, а в следующее мгновение щелкнули крепления. От нехватки кислорода и продолжающегося гула в голове все плыло, и Кириллу с трудом удавалось оставаться в сознании. Он зажмурился от того, что свет стал казаться слишком ярким, и потому не сразу понял, что случилось на самом деле, когда ему показалось, что мир перевернулся. Он открыл глаза и понял, что вцепившиеся в руки и ноги манипуляторы перевернули его спиной вверх, относительно стены, на которой он только что лежал и теперь кроме этой самой стены он ничего не видел. В следующее мгновение очередной манипулятор зафиксировал его голову. Послышалось жужжание, похожее на звук бормашины. Кирилл весь сжался и невольно вздохнул и ощутил запах каких-то химикатов. Сознание помутилось еще сильнее, но не погасло полностью.

И все же реальность он осознавал урывками. Вот черная кровь стекает по подбородку и капает на стену. Рядом упало несколько лоскутов ткани. Этак он скоро и вовсе голым останется. Не встанет ли он тогда на четвереньки, как тот зверь, который напал на него у выхода из криозала в зал управления? Или это ему приснилось? Когда же он проснется? Никогда еще прежде ночь не казалась ему такой длинной и впервые за долгое время захотелось на работу, причем не из-за того, что нужен был повод сбежать из дома.

В следующий раз, когда он очнулся, он буквально костями чувствовал работу бормашины - эта штука сверлила его череп. Может быть манипулятор дрогнет и прирежет его? Очень бы хотелось. Кирилл был готов на что угодно, лишь бы закончился этот кошмар. Даже если для этого нужно умереть.

Вот на пол, рядом с каплями крови и лохмотьями его одежды упал небольшой металлический прямоугольник. Из-за сгустков черной крови не было видно деталей, если они вообще были.

С визгом и искрами рухнул манипулятор и остался покачиваться рядом с лицом, ударяясь о щеку и скрежеща по стене, ставшей полом, или же кушеткой, странного вида окровавленным инструментом. В тот момент очень сильно хотелось верить, что это не единственный манипулятор, и что этот чертов медблок не оставит его черепушку раскроенной, а его самого скованным. Но даже на то, чтобы проверить, сможет ли он выбраться, у него не было сил. Так он и висел в стискивающих его тело неведомых креплениях.