Монстр из прошлого тысячелетия

— Это когда они так размножиться успели? — тут же вскинулся Молот, реагируя на несоответствующее число и поднимая брови. — Было же двести с небольшим.

— Точно не знаю, но Маркус только недавно докладывал, что к ним прибилось много одиночек за последнее время. Кланы растут.

— Даже нечисть сбивается в группы, — пробормотал Михаил себе под нос. Мотнул головой. — Ладно, это понятно, а что с датой? Я не увидел ничего конкретного, — он махнул зажатым в ручище приказом.

— Точных дат не было пока что, но я думаю, что нам следует поспешить и убраться отсюда. Когда я последний раз видел Стародубцева, он настоятельно рекомендовал это сделать.

— Сколько времени займут сборы? — Молот поднялся, хрустнул позвоночником.

— Да мы практически готовы, ждали только вас, — быстро сообщил Митрофанов. — Единственное, что придётся подождать, пока придет бронь на вылет. Мы не знали, когда именно ждать вашего возвращения.

Молот кивнул, одобряя.

Тут раздался стук в дверь, и после разрешения Павла в кабинет вошла пожилая женщина, катившая за собой столик с едой.

— Я подумал, что после долгого путешествия обед будет уместен, — прокомментировал Митрофанов.

Михаил усмехнулся, ощущая, что действительно голоден и от еды не отказался. Разговор на некоторое время прервался, но в итоге слегка осоловелый от усталости и горячей пищи паладин принялся рассуждать:

— Как думаешь, Бакунин и правда решил сам пободаться за власть? Или за ним кто-то стоит?

— Не слышал, чтобы у него были покровители, — протянул Митрофанов. — Бакунин и раньше не сидел тихо, но сейчас у императора просто не хватает сил, чтобы отправить часть регулярных войск на подавление конфликта. А у местных воинов полно, вот князь этот окопался в своих землях и ждёт. Подозреваю, у него есть какой-то туз в рукаве. И нам предстоит выяснить, какой именно.

— То есть, мы фактически летим не на земли императора, а на территорию провозгласившего себя царьком Бакунина?..

— Всё так. По факту, нас просто пытаются устранить, и лишь подобрали повод, — пожал плечами Павел. — Бакунин просто оказался удобным предлогом. Как только наш самолёт приземлится на его землях, нам поступит предложение, от которого мы не сможем отказаться. Либо умрём, либо перейдём на сторону революционеров, что автоматически сделает нас предателями, не исполнившими приказ императора.

— А это чистое самоубийство в любом виде, — кивнул Молот. — Вот же старый осёл, сделал всё, чтобы мы сами себя приговорили.

— У нас нет выбора, — покачал головой Митрофанов.

— Как и всегда. Нам надо решить ещё кое-что, — Молот собрался, его лицо стало серьёзным. — Сейчас по факту в строю остались только твои люди, гильдии как таковой больше нет, это сражение мы проиграли. Поэтому я предлагаю тебе принять на себя командование вашими людьми и остатками гильдийских.

— Благодарю, — без лишних расшаркиваний согласился Павел. — Но я никогда не откажусь от хорошего совета.

— Как и я, — хмыкнул Молот, чувствуя некоторое облегчение от того, что избавился от высокого звания и статуса руководящей единицы. Он даже не ощущал, насколько это его тяготило, оказывается. — Что будем делать с семьями оставшихся людей и с вашей?

— Здесь осталась только наша семья, нелюди идут в полном составе, семья Олега тоже с нами. Насчёт своих я ещё думаю, оставлять их в столице опасно, но и тащить с собой — плохо. Думал, что ты предложишь какой-нибудь вариант. Есть мысли?

— Пусть мы и отправляемся в ссылку, но мы не собираемся там умирать, — хищно усмехнулся Молот в ответ…

Под покровом ночи на взлётную полосу въехала вереница тёмных машин. Какие-то сразу же заезжали на борт через грузовой вход, из каких-то выбирались люди, да так и бросали их без присмотра прямо на взлётке.

Через несколько минут в небо поднялись один за другим три самолёта, уходя по намеченному маршруту в край, где зима ещё не отступила, полностью правя погодой.

* * *

Небольшой аэропорт была засыпан снегом, и только одна взлётная полоса была расчищена. Над зданием аэропорта красовались огромные красные буквы: Новосибирск.

Люди в зимней военной экипировке медленно прогуливались вдоль постов, несколько магов курили, сбившись в группку на пустыре недалеко от взлётной полосы. Там же стояло несколько тяжёлых джипов, которые окружали длинный седан, из которого вышел щуплый пожилой мужчина. Взгляд острых стальных глаз был направлен на небо, ветер трепал седые волосы на неприкрытой голове, редкие снежинки терялись в белых прядях. Лучи редкого солнца отражались от висящих на длинной шинели орденах, смотревшихся несколько неуместно, но Бакунин считал иначе.

К нему тут же подошёл один из военных, что-то коротко доложил, князь кивнул. Вот раздался постепенно приближающийся гул, все взгляды собрал на себе приземляющийся самолет. Борт сел, грузно припал к земле, вырулил почти вплотную к встречающим.

Долгое время из самолёта никто не показывался, военные напряглись, достали оружие. Маги рода Бакуниных уже не скучали, поглядывали на гостевой борт, поигрывая кто шаровыми молниями, а кто сгустком пламени.

Каждый понимал, что если князь не договорится с прилетевшими, то их ждёт хоть и выигрышный, но явно тяжёлый бой, ведь на переговоры приехал один из древних паладинов — птица редкая, опасная, но далеко не бессмертная.

Однако к вящему удивлению публики на трап вышел сначала один, а за ним и второй пилот. Оба в пиджаках на белые рубашки смотрелись несколько инородно, но уверенно подошли сразу к Бакунину, тот подал знак пропустить.

Их разговора никто не слышал, видели только, что один из пилотов что-то коротко сказал князю, после чего Бакунин молча развернулся, глава охраны тут же кинулся к нему и, получив тихий приказ, повернулся к пилотам, мёрзнувшим на ветру. Бакунин сел в машину, сразу же после хлопка двери раздалось ещё два. Машина тронулась, а на асфальте осталось лежать два трупа в расплывающейся и тут же замерзающей под ними луже крови.

Между тем в седане начался разговор:

— Что будем делать, отец? Почему они не прибыли? Разве они могли ослушаться приказа императора? — сын самопровозглашённого правителя наряжёно смотрел на отца. В отличие от родителя, Бакунин-младший ещё не потерял силы, его китель сидел на широких плечах, в тёмных волосах не было и намёка на седину.

— Слишком много вопросов. Не спеши, всё никогда не будет просто. Я, пожалуй, был бы разочарован, увидев их тут. Они выбрали правильный путь гордых людей, они выбрали смерть.