Монстр из прошлого тысячелетия

Парень пронёсся мимо на чудовищной скорости, замер перед аркой и посмотрел на князей, словно запоминая. Он ничего не говорил, но Дарс видел, как им стало неуютно. Но это продлилось всего пару секунд, после чего он шагнул и исчез в арке перехода. Не успел Дарс обрадоваться тому, что его королева выжила, как что-то потянуло его за пояс.

Мгновение и он оказался по ту сторону арки.

Глава 21 Смерти лик

Блондинка, которой не дашь и тридцати, стояла в чисто убранной комнате.

Кровать здесь была застелена, как по линейке, интерьер — спартанский, только самое необходимое. Никто бы и не подумал, что здесь живёт девушка: ни плакатов, ни гор косметики, никаких видимых предметов, указывающих на пол проживающего.

Вот только дневник в кожаной обложке, лежавший в шкафу сразу под бюстгальтером, расставлял всё по своим местам.

Сейчас дневник покоился в изящных руках блондинки, которая уместилась на подоконнике и изредка поглядывала на ведущую к дому дорожку.

"Сегодня я снова чувствую пустоту. Это опять Марго, если ты вдруг не понял. Жаль, что ты не можешь мне ответить.

А может, и не жаль.

Мы нашли новый дом, как часто говорит мне мама. Жизнь вроде бы налаживается, но я не чувствую этого. Я словно выпала из этой самой жизни. Только боль может привести меня в чувство.

Я начала тренироваться, стала больше работать с мечом, стрелять из оружия. Капитан даже говорит, что я прирождённый боец, хоть и сто шестьдесят пять сантиметров ростом. Вот только мне всё чаще хочется выстрелить себе в голову.

Магия даётся легче, хоть я и не самая лучшая ученица. Сейчас мои учителя — опытные ветераны, и учусь я не «фокусам», а убивать чудовищ. Правда, самое главное чудовище — это сержант Вахитов. Старый, сморщенный и злобный человек, считающий, что если магическое действие не убивает, то оно не иначе как фокус, призванный рассмешить противника. В общем, гадкий, гадкий, гадкий…

Сегодня пошёл четвёртый месяц, как мой брат пропал.

На самом деле он мне не брат, но ты уже знаешь. Хотя стал намного роднее, чем тот замкнутый подросток, которым был Антон. Ну, тот другой Антон.

Он всегда злился, называл меня последней дурой, когда я не хотела развивать талант. Однажды он украл и показал другим мальчишкам моё бельё… Речь сейчас не об этом.

Гвардейский психолог посоветовал мне писать о своих чувствах, но я не знаю, что сюда писать. Каждый день я просто описываю, что произошло и что я чувствую… Вот только чувствую я всё меньше.

Нет, я не права. Есть ещё кое-что, что позволяет мне отвлечься — Гриша. Он хороший. Правда, смотрит на меня так… Словно видит меня насквозь. Мне становится легче.

Он служит в охране поместья, где мы сейчас живём, и приставлен ко мне бабушкой. Хотя, я же должна быть честной! Это я попросила приставить его ко мне. Он охраняет меня, когда я передвигаюсь по городу.

На днях мы говорили о голосах. Леонид Анатольевич говорит, что у каждого есть свой внутренний голос.

Вот только у меня его нет.Снова неверно — вот дурёха!

Я слышу голос, но он не мой. Похоже, это шизофрения. Леониду

Анатольевичу я про это говорить не хочу.

Это Антон, я уверена. Когда мне плохо, он говорит, что всё будет хорошо. Поддерживает.

А может, я всё выдумала? Мама как-то говорила, что у меня слишком яркое воображение.

Сегодня ничего нового не происходило. Если не считать того случая, когда пошёл дождь, и мы шли с Гришей до дома под одним зонтом. Он так краснел и шёл пятнами, как хамелеон. Было забавно. Я почти забыла, где мы.

Словно привыкла к этому месту. К этому захваченному городу. К этой жизни в постоянной войне. И к яме на заднем дворе, куда «Молот» сложил тела бывшего мэра и всех, кто сопротивлялся.

В общем, мне пора. Пока."

Девушка положила дневник на место, скрупулёзно поправила бельё и сложила его так, чтобы ничего не говорило о том, что кто-то здесь был. Ещё раз посмотрела на улицу — не идёт ли по двору хозяйка комнаты, — и вышла в коридор, поправив причёску и с иронией посмотрев на мнущуюся подругу.

— Вот видишь, всё проще простого, — сказала блондинка.

— Она моя внучка, я не могу с ней так поступить, — оправдывалась Мария.

— Перестань, нужно было что-то со всем этим делать. Девочка изменилась, сильно, — отмахнулась Хризалида.

— И что ты там прочитала? — нахмурилась её подруга, а по совместительству «бабушка» Марго.

— Много интересного, — загадочно улыбнулась целительница, и они пошли к лестнице, ведущей на первый этаж особняка.

— Стоя-я-ять! Смирно! — раздался сзади оглушительный голос.

Девушки синхронно подпрыгнули, а Хризалида и вовсе окуталась пузырём защиты.

— Миша, я тебя когда-нибудь убью! — прорычала блондинка, пока её подруга по привычке держалась за сердце, ожидая неминуемого инфаркта.

Обе повернулись к стоящему в коридоре гиганту, не понимая, как он здесь оказался — да ещё и бесшумно.

— С темы не сходим, господа пенсионеры? Криминала захотелось на старости-то лет? В форточники возраст не позволяет, так вы в дверь пошли?

— Не твоё дело, — задрала нос целительница и, взяв подругу под локоть, продолжила путь. — Иди, куда шёл, и забудь, что видел нас.

— А если я всё расскажу Марго? — пошёл с козырей паладин.

— Так значит? — остановилась Мария, опасно сузив глаза. — Тебе-то оно зачем, молодец? Иди дальше на своей палке летай и не лезь в женские дела.

— Пф, рассказывай, молоточек, — быстро отреагировала целительница. — Тук-тук-тук-тук. Тем более вон она, наша краса, идёт с занятий.

Троица тут же подобралась, тем более что лестница закончилась. Через открытую в этот солнечный день дверь было видно, как по дорожке между деревьев идёт Марго.

— Она что, сама с собой разговаривает? — тихо протянула Хризалида.

— Ага, — согласилась Мария.

— Вы тоже это видите?! — прогрохотал Михаил.

Подошедшая внучка тут же решила спросить: