Монстр в розовых очках

Выведя на улицу своих пленниц, мужики запихали их в салон белой «восьмерки» с тонированными стеклами. Один сел вперед, за руль. А второй устроился поближе к подругам, пристроив дуло пистолета к Юлькиному ребру. Что ее очень нервировало, но возражать она не смела.

– Если вздумаешь рыпаться, открывать двери или звать на помощь, твоя подруга живо получит пулю в печень, – проинформировал Маришу один из бандитов.

– Честное слово, Игорь, вы хоть бы машину сменили, – презрительно произнесла Мариша в ответ.

Мужчины недоуменно переглянулись, а потом уставились на подруг.

– Что это значит? – тихо спросил у них Брюнет.

– Никогда не нужно недооценивать противника, – спокойно заявила ему Мариша.

– Я это как раз вам сейчас и собирался посоветовать, – хмыкнул Брюнет, вырывая из ее рук письмо, которое она машинально продолжала сжимать. – Впрочем, боюсь, я со своими советами слегка опоздал. Вы уже столько всего наворотили, что не знаю, как и разбираться будем.

– Так вам от нас письмо Георгины нужно было? – догадалась Мариша. – Вы потому и Инну похитили, что вам нельзя было допустить, чтобы она получила и прочла письмо Георгины. А потом и нас! Так забирайте это письмо! Сделайте милость!

– Мы его не читали, – дрогнувшим голосом заверила похитителей Юля. – Даже расшифровать не успели. Там же сплошные каракули, сами можете видеть.

– Разберемся, – заверил ее Брюнет.

– Вы нас убьете? – поинтересовалась у него Юля дрогнувшим голосом. – Честное слово, мы ничего не знаем.

Но Брюнет уже утратил интерес к подругам.

– Поехали! – велел он своему другу. – Пора убираться отсюда, не стоит слишком долго маячить перед глазами у служащих.

– Может быть, они правы насчет машины? – спросил у него водитель, трогая «восьмерку» с места. – Если мы на ней уже засветились где-то…

– Молчи! – рявкнул Брюнет. – Таких машин по городу сотни, если не тысячи! Твое дело рулить! Тут ехать-то всего ничего. Прорвемся. Тем более что номера ты уже сменил.

И в самом деле ехали они совсем недолго. Через десять минут машина остановилась возле небольшого кирпичного гаража в глубине дворов. Водитель вышел открыть дверь, а потом, оглядевшись по сторонам, поманил всех за собой. У Мариши мелькнула мысль, что более подходящего момента для побега больше не представится.

«А не рискнуть ли?» – подумала она.

Но не решилась, всмотревшись хорошенько в побледневшее от волнения лицо подруги, которая вышагивала к гаражу прямая, словно автомат, боясь сделать лишнее движение и привести тем самым оружие у себя возле печени в действие. Войдя в гараж, обе подруги увидели черную «Ауди» с номерами, при виде которых Мариша тихо застонала.

– Резервные номера МВД, – пробормотала она Юле на ухо. – Сейчас они пересадят нас в эту машину, и мы пропали. Машину с такими номерами ни один гаишник не рискнет остановить. Даже и надеяться нечего.

Подруг довольно небрежно втолкнули в машину, потом им на лицо упало что-то вонючее, и они, успев лишь протестующе пискнуть, провалились в беспамятство.

Тамара Ильинична сходила в магазин, сделала ряд удачных покупок, в том числе принесла три кило ранней клубники, отлично подходящей для заморозки. Жить бы да радоваться. Но какая-то смутная тревога никак не отпускала ее.

– Да что же это со мной? – с досадой воскликнула Тамара Ильинична, когда за пять минут она уронила третью вещь подряд. – Сначала ключи, потом продукты, все ягоды рассыпались, теперь вот сахарницу опрокинула!

Подметя с пола сахарный песок, Тамара Ильинична велела себе сесть и взять себя в руки. Через десять минут она поняла, отчего у нее сердце не на месте. Мариша так ей и не отзвонилась, хотя и обещала это сделать, как только доберется до дома.

– Вот безголовая! – ругнулась Тамара Ильинична. – Забыла небось, а я тревожься тут.

И, вздохнув, Тамара Ильинична протянула руку к телефонному аппарату и набрала номер дочери. Но у нее дома никто не снял трубку. Мобильный Мариши тоже не отвечал. Теперь Тамара Ильинична вместо смутной тревоги ощущала в груди нарастающий ком паники.

– Только не волнуйся! – твердила она самой себе. – Все обойдется!

И она позвонила Юле. Мобильная трубка той тоже не отвечала. А позвонив девушкам по второму разу, Тамара Ильинична обнаружила, что их трубки отключены. Некоторое время Тамара Ильинична смотрела на безмолвный красненький кнопочный «Панасоник» у нее на кухонном столе. С другой стороны, ну что тут такого особенного, что Мариша не хочет сейчас разговаривать с матерью и даже отключила свою трубку. Мало ли какие у нее могут быть для этого соображения? Может быть, она находится в таком месте, где разговоры не приветствуются. Тамара Ильинична попыталась вспомнить, где не рекомендуется пользоваться мобильными телефонами. Но на память пришли лишь самолеты и больницы.

До самолета Мариша вряд ли успела добраться за то время, пока они не виделись. А вот насчет больницы… Тамаре Ильиничне уже привиделась дочь, лежащая на больничной койке с отключенным телефоном, но она усилием воли прогнала эту жуткую картину прочь. И тут она вспомнила, что при вождении машины не разрешается использовать телефоны, если они не снабжены специальным устройством, позволяющим водителям разговаривать по телефону, оставляя свободными руки. Насколько Тамара Ильинична помнила, у Мариши такого устройства отродясь не было. А значит, сидя в машине, Мариша и не разговаривала по телефону. Сделав такой вывод, она даже почувствовала прилив гордости за то, что сумела вырастить такую законопослушную дочь. Но все же червячок сомнения продолжал точить душу Тамары Ильиничны. Да и тревога что-то никуда не делась. В конце концов промучившись около часа и так не дозвонившись ни до одной из подруг, она позвонила домой к Инне.

– Анна Семеновна, душечка! – проворковала она в трубку. – Это я. Простите, что беспокою вас в такую тяжелую минуту. Но мне нужна Мариша. Моя дочь не у вас случайно?

Няня Степки обрадовалась собеседнице. И еще раз подробно рассказала, какой ужас творится у них последние дни в доме. Тамаре Ильиничне все же удалось узнать, что Маришу Анна Семеновна сегодня не видела. И Юлю тоже не видела и не слышала. А сам хозяин дома еще не показывался, так что она ему не может передать, что Мариша с Юлей его разыскивали. И на работе его нет. Пришлось Тамаре Ильиничне звонить Бритому на мобильный телефон, который дала ей Анна Семеновна. Сделала это Тамара Ильинична с некоторой опаской, очень уж напугала ее Анна Семеновна, утверждавшая, что хозяин больше всего на свете не любит, когда его беспокоят по пустякам. Но, к ее удивлению, Бритый выслушал ее рассказ более чем внимательно, ни разу не перебил и даже уточнил:

– Так вы говорите, они поехали на почту?

– Ну да, – кивнула Тамара Ильинична. – Своими ушами слышала. Мариша еще паспорт искала, чтобы заказное письмо получить.

– От кого?

– Не знаю, – призналась Тамара Ильинична, которая эту часть разговора прослушала. – Но во всяком случае это было что-то важное. Они обе прямо с места сорвались. И умчались. Ничего мне толком не объяснили, а теперь ни до одной я дозвониться не могу. Кстати, они до тебя от меня пытались дозвониться. Что-то важное. И тоже насчет писем. Они Анне Семеновне велели передать, что Инну, возможно, похитили из-за этих писем или письма.